Лина Мур - Королевство моих преступлений

– Мисс Райз…

– Пошла к чёрту! – Отталкиваю Марджори и влетаю в кабинет.

Директор поднимает голову и откладывает мобильный.

– Вы в своём уме? – Кричу я.

– Вы что, вообще, не осознаёте, что сейчас сделали? Всадники были, есть и будут! Вы сами их назначаете, а сейчас добровольно отдали им бразды правления? Вы хоть представляете, что случится, если об этом узнают родители студентов?

– Мисс Райз, успокойтесь!

– Успокоиться? Да вы просто тупой осёл, раз считаете, что это сойдёт вам с рук, – ударяю ладонями по столу и яростно смотрю в эти наглые зажравшиеся глаза.

– Всё уже решено. Раз вы все не считаетесь с нашими правилами, то мы используем возможность вас всех проучить. Я устал от того, что постоянно случается в моём заведении. Я устал наблюдать за вашей деградацией и вечным непослушанием, – чётко выговаривает он, а меня словно из ушата ледяной водой обливают. Он рехнулся. Он, блять, рехнулся!

– А не вы ли в этом виноваты, месье Леду? Но сегодня вы совершили огромную ошибку. И когда это дойдёт до ушей родителей…

– О родителях вспомнили, мисс Райз, надо же. Что же вы о них не помнили, когда оргии устраивали? Что же вы о них забыли, когда начали наказывать неугодных? Достаточно. Здесь нужен порядок, и его скоро наведут, – мужчина опускает кулак на стол, отчего я вздрагиваю и с ужасом смотрю на него.

– Наше заведение обучает и воспитывает будущих миллиардеров и их жён. Наше заведение доступно минимальному количеству людей на этой планете. Это статус, мисс Райз, и ни один родитель не пожелает с ним расстаться из-за небольших нововведений, – добавляет он.

Качаю головой и делаю шаг назад. Горько, хоть плач. Горько, ведь сегодня нам всем объявили войну. Нас начнут ломать.

– Вы поплатитесь за то, что сделали сейчас. Вы поймёте, как опрометчиво поступили, разрешив насильникам и убийцам взять всё в свои руки. А вот потом не нойте, потому что я буду бороться против вас, и не я одна. Я уничтожу ваше заведение, месье Леду, чего бы мне это ни стоило. А свой статус в задницу себе засуньте и отравитесь им.

– В карцер. На двенадцать часов, мисс Райз. Живо! Марджори! – Орёт директор, а я широко улыбаюсь, понимая, что он тоже напуган. Побольше нашего напуган и трясётся за свои деньги.

– Я знаю туда дорогу, козёл толстый. Только вот заткнуть меня будет очень сложно, если я захочу открыть рот. Бойтесь своих желаний, месье, они скоро будут течь в кровавой реке по тропинкам вашего заведения. Королевство падёт, как и вы все, – язвительно шиплю я и, толкая Марджори, выхожу из кабинета.

Капкан. Новая война. Новое наказание. Оно объявлено открытым. Теперь жестокость выйдет за пределы тайны, и вот здесь начнётся самое интересное – выживут лишь единицы, а кто это будет, сложно предположить.

Смотрю на удаляющуюся в ночи карету скорой помощи и отворачиваюсь. Наши взгляды с Оливером пересекаются, и он отводит глаза, показывая своим парням расходиться и направляться в дом.

– Это уже четвёртый за последние три дня, – шепчет Сиен.

– И всё обставлено, как несчастный случай. Сначала одна из подружек Флор оказалась голой и невменяемой перед администрацией, накачав себя наркотиками. Затем паренёк был заперт в комнате с кошками, чуть с ума не сошёл и оказался в больнице. Один из «Омеги» отправлен в госпиталь после сильной передозировки алкоголем. Теперь они добрались до парней «Альфы». Видео с тем, как он сосёт у коня, взорвало университет, что и вынудило его перерезать себе вены. Кто будет следующим? – Тяжело вздыхаю и потираю переносицу.

– Директора даже нет здесь. Он уехал отдыхать, оставив нас самих бороться со Всадниками. Университет в ужасе, и даже наши девочки трясутся от страха. Вчера Прю позвонила домой и попросила забрать её, на что ей было велено – не выдумывать глупостей, а заняться образованием. И это не первый раз, я только и слышу в столовой, как родители отказываются забирать детей и отдают их на съедение гиенам. Потому что администрация убедила их в том, что это выдумки и обида детей за то, что их не взяли в братства или сестринство, – Сиен стирает слезу жалости.

– Они освободили место в «Альфе», как и хотели. Каратель вернулся. Они в полном составе, – задумчиво произношу я.

– Но этого не может быть. Кай был их Карателем, он не ходит и не говорит. Он даже не понимает, что от него хотят. Четвёртым может быть кто угодно из прошлых глав братства. Выходит, они нашли нового, – тихо отвечает Сиен.

– Выходит, что так, – киваю ей и тяжело вздыхаю.

– Пошли, больше смотреть не на что, – подбадривающе улыбаюсь и иду к дому, слыша причитания девушек.

– Мира, что они хотят от нас? – С порога раздаётся вопрос.

– Не знаю, – пожимаю плечами и обнимаю себя руками, пытаясь согреться шёлковым халатом, наброшенным на спальный комплект, пока Сиен закрывает дверь в дом.

– Но они наказывают за провинности, которых у нас, по их мнению, достаточно. И как нам защитить себя? Кто даст гарантии в том, что нас не тронут? Какой толк в сестринстве, раз ты ничего не знаешь и никак не можешь нас уберечь от них? – Возмущается Шайло, и я перевожу на блондинку взгляд. Бывшая подружка Беаты, быстро смекнувшая, с кем будет потеплее. Она мне никогда не нравилась. Шайло на четвёртом курсе, и скоро она закончит учёбу, но вот злость до сих пор осталась.

– Ты можешь уйти, благо сейчас в общежитии освободилась одна комната. Никого не держу, – фыркаю я.

– Всем отправляться по спальням. Хотите защитить себя – уважайте мои правила и следуйте им, иного я вам посоветовать не могу, – добавляю, поднимаясь к себе.

На самом деле мне так страшно внутри. Ведь за последние дни в университете творится безумие. Все подозревают друг друга, оглядываются и стараются поскорее разойтись по своим домам и комнатам. Помимо этого, у Всадников есть огромный список провинившихся, а Оливер отказывается что-то обсуждать. Он пьёт. Снова пьёт. Белч, вообще, не подходит ко мне, даже с Сиен не общается, считая, что так сможет её уберечь от наказания Всадников. В общем, ситуация критическая, а я понятия не имею, где сейчас Рафаэль. Он не возвращался в стены университета, Грог продолжает меня игнорировать… и я чувствую, что не могу справиться с ощущением давящего в сердце ножа, а Рафаэль в числе их жертв.

– Мира, – отворачиваюсь от окна и смотрю на Сиен уже одетую в спальный комплект и держащую в руках мишку.

– Ложись, – мягко улыбаясь ей, указываю взглядом на постель.

Вчера было то же самое, как и позавчера. Она боится. Да и я боюсь. Неизвестно, что ожидает нас завтра.

Поглаживаю Сиен по волосам, прислушиваясь к её ровному дыханию, а сама уснуть не могу. Я ответственная за всех своих сестёр. Раньше я не понимала, насколько всё это серьёзно. Я стала главой лишь для того, чтобы не отдать это место Саммер, да и Сиен нужно было поддержать. А теперь ужасаюсь тому, что ничем не могу помочь девочкам. Подбадривать их не считаю нужным, я не из таких. Это так странно. Когда ты бежишь от ответственности и того, что заставляет тебя задержаться на одном месте, то именно это и получаешь от судьбы. Она словно специально подбрасывает подобные ситуации, чтобы твоя жизнь переворачивалась снова и снова и учила тебя. А самое страшное для меня – я боюсь за него, Рафаэля, и моё сердце болит из-за жутких мыслей о том, где он сейчас. Хоть бы был рядом с моим отцом и не возвращался. Нашёл бы миллион доводов, что не подходит под ту роль, которую ему прописал папочка.

Пожалуйста, пусть он выживет… плевать на то, каким способом, даже бегством. Только пусть выживет и забудет об этом мире. Он не для него.

Из-за бессонницы и волнения внутри наутро у меня болит голова, да и обстановка в доме угнетающая. Девочки молчат, косясь на нас с Сиен, и даже стороной обходят. Немного обидно. На утренней пробежке, как и за завтраком недосчитываюсь двух девушек, и уже мысленно вычёркиваю их из наших рядов. Надеюсь, что они имели силу воли, чтобы спрятаться.

Весь университет, кажется, впал в мрачное расположение духа. Никто больше не шутит. Никто не смеётся. Никто громко не разговаривает. Даже в столовой практически идеальная тишина, а за многими столиками пусто. Все держатся кучками по три-пять человек и ходят тоже вместе. Наблюдаю за изменениями в лицах, проходящих мимо меня студентов. Они бледные, измученные и постоянно вздрагивают от любого шороха. Многие уже начали задумываться о том, что Всадники – не миф, как уверял месье Леду, а реальность. Чудовищная реальность этого места.

Когда свет сменяет ночь, и мы с Сиен возвращаемся домой после посещения медсестры, проверяющей моё состояние после падения с лошади, то я не вижу никого, гуляющего по улицам. Посещение обязательно, и даже возмущаться не хочется, хотя ушибы уже давно исчезли с кожи, а вот давящее и скулящее чувство, когда бросаю взгляд на высокое здание главного корпуса общежития, не дарит никакой радости. Подходя к дому сестринства, замечаю коробку на пороге.

– Не подходи к ней, – хватая меня за руку, просит Сиен.

– Это глупо. Лучше знать, что они хотят, чем эффект неожиданности, – вырываясь, наклоняюсь к подарочной розовой коробке и отодвигаю пальцами бирку с моим именем на огромном банте. Безвкусица. Поднимаю коробку и под напряжённым взглядом Сиен приоткрываю крышку.

– Цветы, – цокая, вхожу в дом.

Не успеваем мы с Сиен сделать и шага, как разговоры моментально умолкают, и наступает гнетущая тишина, привлекающая моё внимание. Все девушки собрались в гостиной и явно что-то обсуждают. Взглядом нахожу одну из отсутствующих утром. Марго, милая и хорошенькая темноволосая девушка с третьего курса, которую я сама выбрала в прошлом году. Мысленно соболезную ей, раз она до сих пор здесь.

– Что случилось? – Спрашиваю их.

– Ничего… всё нормально.

– Да… мы… просто…

– Что случилось? – Повторяю свой вопрос, оглядывая их сдавленное выражение лиц и то, как они опускают голову.