Толпа оживилась, зашумела. Паучиха, казалось, не находила себе места. Будет ли брошен… и принят вызов? Скандал был обеспечен, если такие события происходили в стенах ее дома. Это было прекрасным поводом для сплетен.

Леди Мельбурн прокашлялась. В такой тишине это прозвучало довольно громко, чтобы привлечь внимание Ройса. Их взгляды встретились. Она посмотрела на него, на Грея, затем опять на него. Вполне определенно наклонив голову в сторону прославленного члена партии вигов, леди Мельбурн кивнула Ройсу.

Ройс удивленно смотрел на нее, а в голове постепенно возникали ассоциации. Грей? Возможно ли это? Грей был в Брайтоне прошлым летом. Ройс встретил его там и удивился, так как говорили, что Грей ненавидит это место. Что же он ответил, когда Ройс высказал свое недоумение по поводу его присутствия? Что-то о том, что мы не всегда вольны выбирать то, что нам нравится. Грей хотел получить место министра иностранных дел, но не смог, и ходили слухи, что он сильно расстроился по этому поводу. Грей хотел заключить мир с Наполеоном и, возможно, послать британские войска захватывать другие территории, дабы сделать эту задачу более приятной. Но он был также сторонником реформ и, казалось, искренне верил в то, что голосовать и иметь какое-либо влияние в правительстве должна не только маленькая кучка англичан.

В это же время в Брайтоне был Дейлос, который должен был там погибнуть, но остался жив.

Он вновь посмотрел на леди Мельбурн, которая чуть шире раскрыла глаза и, приподняв бровь, указала на Грея.

Конечно, существовала возможность того, что она ошибалась или просто вводила его в заблуждение, но ей было невыгодно ни то ни другое. Более того, такая ошибка могла бы повлечь за собой большие неприятности и для нее.

Нет, она была в этом уверена. Либо Грей обронил пару слов, либо она сама нечаянно что-то где-то услышала, либо кто-то добавил эту пикантную новость в ее паутину, которую она плела день за днем.

Кроме того, можно было по пальцам пересчитать тех людей в Англии, которые могли помышлять о захвате Акоры. Персивал тоже принадлежал к ним, но был убит. Ройс сам был среди них в силу своей власти, богатства и глубокого уважения к нему. И Грей, о да, Грей… блестящий, нетерпеливый член партии вигов с огромными связями… Грей, движимый неудовлетворенными амбициями, считающий, что цель оправдывает средства, какими бы жестокими они ни были.

Черт возьми, он должен был догадаться. Покопавшись в прошлом, он понял, где допустил просчет. Грей улыбнулся.

— Мы все знаем историю доблестного рода Хоукфортов. «Защитники трона». Разве не так вас называли во времена Средневековья?

— Мы и по сей день защитники, милорд. Мы защищаем страну от опасности, предательства и, когда это необходимо, от безрассудных поступков тщеславных людей.

И тогда он понял, что план, который он продумывал в течение тех длинных десяти дней, сработает.

Он наклонился вперед и сказал так, чтобы это услышал только Грей:

— Ждите меня завтра в Уимблдон-Коммон, милорд. Не для того, что понравилось бы этим глупцам, а для вашего же собственного просвещения.

Грей отошел на шаг назад, глядя Ройсу в глаза, и гордо кивнул головой. Он был серьезен и величествен в этот момент.

Вызов был брошен тихо, дабы сохранить его в тайне, но, конечно, через пару часов весть об этом уже стала достоянием лондонского света. Хоукфорт и Грей поспорили. Лорд Грей бросил вызов… или это сделал лорд Хоукфорт. Слухи подтвердились, когда служанка лорда Грея, у которой была интрижка с мясником, под секретом поведала ему на кухне о том, что горничная слышала, как дворецкий говорил, что лакею лорда Грея было велено с особой тщательностью подготовить ему назавтра костюм. Было очевидно, что, если его светлость будет завтра ранен — или того хуже, — он по крайней мере будет элегантно выглядеть. Эта весть быстро пролетела сквозь изгороди и садовые ворота от ступенек одного дома к другому.

Дворецкие, лакеи, служанки, важничая, шептали эту новость на ухо своим хозяевам и хозяйкам, внося свой вклад в огромный поток догадок и предположений, бурливший на улицах Лондона в ту летнюю ночь.

Ройс ни о чем не догадывался. Он покинул Мельбурн-Хаус вскоре после того, как узнал то, за чем приходил туда, провел остаток вечера, читая документы, а затем отправился досыпать оставшиеся часы и на удивление хорошо выспался.

Болкум разбудил его за час до рассвета. Ройс побрился, принял ванну, вспоминая о преимуществах акорского горячего душа. Он не придал особого значения тому, что было на нем надето, но даже Малридж была довольна, увидев его в лосинах из буйволовой кожи, великолепной льняной сорочке, летнем темно-коричневом сюртуке из легкой шерстяной ткани и сапогах, начищенных до блеска. Он не стал обременять себя стрижкой волос, которые, сверкая золотом на солнце, доставали до воротничка его сюртука.

— Возвращайтесь к завтраку, — распорядилась Малридж. Ройс улыбнулся, чувствуя себя легко, как никогда, и кивнул ей.

— Вернусь, и пара яиц, что готовит наш повар — печеных, не так ли? — не пропадет.

— Ну, тогда удачи вам. — Но перед тем как он ушел, Малридж крепко его обняла. — Хороший вы парень. Будьте осторожны.

— Она беспокоится, — сообщил ему Болкум, провожая до конюшни, где седлали лошадь. — Но у нее ведь есть повод. Позвольте спросить, почему вы выбрали Уимблдон-Коммон? Скверная репутация у этого местечка.

— Поэтому я его и выбрал. Это приятное и далекое от любопытных глаз место. — Взобравшись на лошадь, Ройс наклонился к Болкуму и принял у него коробку из прочного материала. Он осторожно положил ее в притороченную к седлу сумку, уже наполненную ватными шариками.

— Езжайте осторожно, — сказал Болкум.

Ройс кивнул, улыбнулся своему старому другу и умчался по направлению к реке. Вскоре он миновал лондонский особняк Алекса и Джоанны. Ему показалось, что сквозь кованые железные ворота он заметил свет в окнах дома. Это удивило его, так как он полагал, что Алекс отослал слуг обратно в свое поместье в Босуике перед отплытием в Акору, но, может быть, и нет.

Через некоторое время он пересек Темзу и повернул к юго-западу. Заброшенный участок земли под названием Уимблдон-Коммон находился на значительном отдалении от Лондона. Это место облюбовали пастухи да аристократы, желающие пустить друг другу пулю в лоб. Большая часть земли была давно расчищена и отдана под выгон скота. Но то тут, то там можно было встретить старый дуб, простерший к небу свои искривленные ветви, в тени которых собирались вороны и шумела листва. Ночью прошел дождь, и земля была влажная, что вполне устраивало Ройса. Он перекинул поводья через дерево и вышел в широкое поле, где уже толпились великосветские бездельники, свидетели того, что привело к дуэли.

Грей уже был там. Он повернулся, наблюдая за приближающимся к нему Ройсом. Их разделял густой утренний туман.

— Возможно, я неправильно вас понял, милорд, — сказал Грей.

— Вовсе нет.

— Значит, я не ошибся, приведя с собой секунданта.

— Вы ошиблись, но не в этом. Как я и сказал, цель нашей встречи — просвещение.

Грей посмотрел на него слегка удивленно, но все же с облегчением. Коротким движением руки он указал на окрестности.

— И для этого потребовался… такой драматизм?

— О, я бы не назвал это драматизмом, милорд. Нам еще далеко до этого. — Сказав это, Ройс осторожно поставил на землю седельную сумку и открыл ее. Затем он выпрямился, держа в руках деревянную коробку. — Надеюсь, вы хорошо учились.

— Так мне говорили, — скромно сказал Грей.

— Тогда вы сумеете оценить то, что я хочу вам показать.

Ройс открыл коробку. Некоторое время он просто смотрел на незамысловатый глиняный предмет внутри ее. Атрей дал ему это перед отъездом Ройса из Акоры. Он знал, что это было сделано в знак доверия ванакса чужому, который также был сыном страны, напавшей на Акору в видениях Кассандры.

Ройс скорее бы умер, чем предал его.

Он поднял глиняный горшок, пытаясь определить его вес, и посмотрел на окраину поля. Рука его не дрогнула, цель выбрана правильно. Горшок приземлился в нескольких десятках метров от них и сразу же взорвался. На мгновение все замерло, и только сердце стучало у него в груди. Затем Грей вопросительно посмотрел на Ройса.

Разгорелся огонь. Там, где минуту назад была только мокрая трава и влажная земля, языки пламени растянулись на десятки метров вокруг и почти так же высоко в небо.

Пламя трещало. Даже на таком расстоянии Ройс это слышал. Запах тоже можно было почувствовать. Он был резким и острым.

— Что вы сделали? — спросил Грей. Он был озадачен, если не сказать потрясен. Но он все еще не понимал того, что произошло.

— Я бросил горшок, — тихо ответил Ройс.

— Но перед этим вы, должно быть, подожгли его содержимое.

— Нет, вы видели, я этого не делал.

Да, Грей это видел. Глядя на пламя, он сказал:

— Но земля влажная.

— Да, очень, но водой не затушить этот огонь. Вылейте на него хоть целое озеро, это не поможет. Естественно, он в конце концов прогорит, когда закончится топливо. Это был всего лишь один маленький горшок, но у акорцев их очень много.

Он встал напротив Грея, привлекая его внимание.

— А если бомбардировать ими флот захватчиков, они превратят самый лучший корабль в погребальный костер. И в этом огне выжить невозможно. Если сомневаетесь, вспомните, что произошло с арабским флотом, напавшим на Константинополь в 673 году.

Грей побледнел. Он был хорошо образован и прекрасно понял, что Ройс имел в виду. Глядя на все еще полыхавшую землю, он сказал:

— Боже, у акорцев есть «греческий огонь».

— Да, верно.

— Но вы… — Грей повернулся, посмотрев на него. — Вы забрали его у них! Вы привезли его в Англию. Мы можем изучить содержимое, определить компоненты, найти формулу…