Глава 2

– Ройс не поверит в нашу удачу! – прокричал Стефан скачущему рядом всаднику, чья пленница тоже была связана и переброшена через седло. – Подумать только, чтобы девчонки Меррика остановились под тем деревом, готовенькие, словно спелые яблочки, которые только и надо что стряхнуть с ветки. Ну теперь нам нет надобности разведывать укрепления Меррика – он сдастся без боя.

Дженни была плотно замотана темной шерстяной тканью, голова ее билась о бок коня, цокот копыт болью отдавался в желудке, а при упоминании имени «Ройс» у нее кровь застыла в жилах. Ройс Уэстморленд, граф Клеймор. Волк. Ужасающие истории, которые она о нем слышала, уже не казались слишком преувеличенными. Их с Бренной похитили люди, не проявившие ни малейшего уважения к одеждам ордена Сент-Олбенс, которые носили девушки, к одеждам, свидетельствовавшим, что они послушницы – будущие монахини, еще не принявшие обета. «Что за нравы у мужчин, – в неистовстве поражалась Дженни, – поднявших руку на монахинь без зазрения совести, без страха перед возмездием, людским или Божьим! Ни один человек не решится на это. Только дьявол и его присные!»

– Эта, что у меня, в обмороке, точно мертвая, – сообщил Томас с гнусной ухмылкой. – Жаль, у нас не было времени отведать добычу, хотя, на мой вкус, я предпочел бы лакомый кусочек, завернутый в твою скатерку, Стефан.

– Твоя покрасивей из двух, – холодно отвечал Стефан, – и ты не отведаешь ни кусочка, пока Ройс не решит, чего сам пожелает сделать с ними обеими.

Почти задохнувшись от ужаса в своем чехле, Дженни издала короткий, бессмысленный, панический, протестующий крик, но никто его не услышал. Она обратилась к Богу, прося покарать похитителей смертью прямо в седлах, но Господь, кажется, тоже не внял, и кони тяжело скакали вперед без остановки. Она молилась, чтобы ей открылся какой-нибудь путь к спасению, однако голова ее была слишком занята судорожным, мучительным припоминанием жутких легенд о смертоносном Черном Волке: «Он держит пленников лишь для того, чтобы пытать их. Он хохочет, когда его жертвы визжат от боли. Он пьет их кровь…»

К горлу Дженни подступил комок, и она принялась заклинать уже не о побеге, ибо в душе знала, что побег невозможен. Вместо этого она молилась, чтобы поскорее пришла смерть и ей не довелось опозорить гордое имя семьи. В памяти всплыл голос отца, наставлявшего ее сводных братьев, когда они были совсем юными: «Будь на то воля Господня, чтоб вы погибли в руках врага, сделайте это храбро. Умирая, бейтесь как воины. Как Меррики! Умрите в бою…»

Слова эти торжественно гремели в ее сознании час за часом, снова и снова, и когда кони замедлили шаг и она безошибочно распознала далекий шум большого, полного мужчин лагеря, ярость стала преодолевать страх. Она подумала, что чересчур молода, чтобы умереть, и что это несправедливо! А теперь настал черед погибнуть и нежной Бренне, и это тоже случится по вине Дженни. Ей придется предстать перед милосердным Господом с таким грехом на совести. И все потому только, что по ее земле рыщет кровожадный великан-людоед, пожирая каждого на своем пути.

Лошади резко встали, и без того сильно бьющееся сердце ее заколотилось вдвое быстрее. Со всех сторон доносились звон металла о металл, топот солдат, а потом она услышала голоса пленников – мужчин, слезно моливших о пощаде:

– Сжалься, Волк… Смилуйся, Волк…

Жуткий хор превратился в вопль, а Дженни бесцеремонно стащили с коня.

– Ройс, – крикнул ее захватчик, – постой… мы тебе кое-что привезли!

Полностью ослепшую из-за накинутого на голову плаща Дженни, все еще со связанными руками, взвалили на плечо; до нее донесся вопль Бренны, выкрикивающей ее имя, и их потащили вперед.

– Смелей, Бренна! – прокричала Дженни, но плащ приглушил голос, и она знала, что перепуганная сестра не услышит ее.

Дженни резко опустили на землю, подтолкнули вперед. Ноги ее затекли, она пошатнулась и тяжело рухнула на колени. «Умри, как Меррик. Умри отважно. Умри в бою», – песней звучало в ее душе, пока она безуспешно пыталась подняться. Над ней впервые раздался голос Волка, и она поняла сразу, что это он. Голос был ошеломляющим, страстным, казалось, он шел прямо из преисподней.

– Что там? Надеюсь, какая-нибудь еда.

Веревка, связывающая руки, вдруг разом ослабла. Раздираемая демонами-близнецами – страхом и злостью, – Дженни неуклюже поднялась на ноги, размахивая запутавшимися в плаще руками, словно взбешенное привидение, пытающееся избавиться от савана. И в тот же миг, когда плащ упал, сжала кулачки, яростно бросилась на черного дьявола, на гигантскую, вздымающуюся перед ней тень и ударила в крепкую костистую челюсть.

Бренна лишилась чувств.

– Чудовище! – завопила Дженни. – Варвар! – И вновь замахнулась, но на сей раз кулак ее был пойман, ловко и больно стиснут, занесенная рука заломлена за голову. – Дьявол! – прокричала она, вывернулась и нанесла сильный удар в подбородок. – Сатанинское отродье! Похититель невинных…

– Да что ж это… – взревел Ройс Уэстморленд, схватил противницу за талию и оторвал от земли, держа в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Это была ошибка. Нога, обутая в башмак, снова дернулась и угодила Ройсу прямехонько в пах, отчего он сложился едва ли не пополам.

– Ах сучка! – прогремел он, бросая ее от изумления, боли и злости; потом вцепился в шерстяную накидку, прихватив вместе с ней и прядь волос, запрокинул Дженни голову и прорычал: – Замри!

Казалось, сама природа ему повинуется – смолкли пронзительные крики пленников, стихло звяканье железа, и на огромной поляне воцарилась мертвая тишина. Сердце Дженни бешено стучало, кожу на голове саднило, она зажмурилась в ожидании удара могучего кулака, который ее, несомненно, убьет.

Но его не последовало.

Умирая отчасти от страха, отчасти от смертельного любопытства, она медленно открыла глаза и впервые по-настоящему увидела его лицо. Демонический призрак, чуть не заставил ее взвизгнуть от ужаса. Он был огромен. Чудовищен. Волосы у него были черные, и черный плащ жутко развевался позади от ветра, словно жил собственной жизнью. Отблески пламени плясали на смуглом ястребином лице, вспыхивали в странных глазах, отчего они сияли на изможденном бородатом лице, как серебряные монеты. Громадный богатырь с мускулистыми руками – Дженни хватило одного взгляда, чтобы понять, что он и вправду способен на любое приписываемое ему злодейство.

«Умри храбро! Умри быстро!»

Она крутнула головой и вцепилась зубами в мощное запястье.

Горящие глаза на мгновение расширились, потом взлетела рука и хлестнула ее по щеке с такой силой, что голова мотнулась в сторону. Дженни упала на четвереньки, инстинктивно свернулась клубком, ища спасения, крепко зажмурилась, ожидая смертоносного удара, который добьет ее, а страх, казалось, сочился изо всех пор ее трясущегося тела.

Голос гиганта звучал теперь еще ужаснее, ибо превратился в яростное шипение.

– На кой черт ты это сделал? – обрушился Ройс на младшего брата. – Разве у нас и без того мало трудностей? Люди голодны и измотаны, а ты привозишь двух женщин, чтобы сильней распалить недовольство!

Прежде чем брат успел заговорить, Ройс отвернулся, отдав краткий приказ другому мужчине оставить их, потом взгляд его упал на две ничком распростертые у его ног женские фигурки. По какой-то причине вид трясущейся девушки разъярил его больше, чем ее потерявшей сознание компаньонки.

– Вставай! – бросил он Дженни, подталкивая ее носком сапога. – Минуту назад ты была очень храброй! – Дженни медленно разогнулась и, уперевшись рукой в землю, с трудом встала на ноги, неуверенно пошатнулась, а Ройс вновь повернулся к брату: – Я жду ответа, Стефан!

– И я тебе отвечу, если ты прекратишь на меня рычать. Эти женщины…

– Это монахини! – воскликнул Ройс, внезапно наткнувшись глазами на тяжелое распятие, свисавшее на черном шнурке с шеи Дженни, и поднимая взгляд к перепачканному землей плату и сбившейся накидке. Открытие на мгновение почти оглушило его. – Гнев Господень, ты притащил сюда монахинь, чтобы попользоваться ими вместо шлюх?

– Монахинь? – задохнулся от изумления Стефан.

«Шлюх?!» – задохнулась от ярости Дженни. Нет, конечно же, он не может настолько погрязнуть в безбожных деяниях, чтобы отдать их вместо потаскух своим солдатам!

– Я бы убил тебя за это безумие, Стефан, и да поможет мне…

– Ты передумаешь, когда я расскажу тебе, кто они такие, – проговорил Стефан, отводя испуганные глаза от серых одежд и распятия на груди Дженни. – Та, что стоит пред тобой, дорогой брат, – объявил он, снова преисполняясь гордости, – леди Дженнифер, старшая и возлюбленная дочь лорда Меррика.

Ройс уставился на младшего брата, опустил руки, разжав кулаки, повернулся и принялся пристально вглядываться в грязное лицо Дженни:

– Либо тебя обдурили, Стефан, либо земля полнится фальшивыми слухами, ибо молва утверждает, что дочь Меррика редкостнейшая в стране красавица.

– Нет, не обдурили. Она в самом деле его дочь, я слышал из ее собственных уст.

Ухватив двумя пальцами трясущийся подбородок Дженни, Ройс изо всех сил пытался рассмотреть черты перепачканной физиономии, исследуя их при свете факелов, по мере чего брови его хмурились, а губы кривились в невеселой ухмылке.

– Кому только пришло в голову назвать тебя красавицей, – проговорил он с намеренной убийственной издевкой. – Шотландским сокровищем!

Он заметил, как от этих слов в ее глазах мелькнула вспышка гнева, она, вырываясь, дернула головой, но отважный поступок не тронул, а разозлил его. Все, что было связано с именем Меррика, приводило его в ярость, заставляло кипеть жаждой мести, и он обеими руками обхватил бледные, покрытые грязью щеки девушки, грубо дернул к себе ее голову и грозно потребовал:

– Отвечай!

Бренне в ее близком к истерике состоянии вдруг показалось, что Дженни каким-то образом приходится расплачиваться за вину, за которую по справедливости должна держать ответ она, Бренна, и, цепляясь за юбку сестры, девушка неуверенно поднялась на нетвердых ногах и прилепилась к Дженни сбоку всем телом словно сиамский близнец.