Министр нахмурился:

— Я не предам своего князя.

Георг отступил назад; его лицо застыло.

— Любезный мой Д'Фабрэ, — сказал он, — за вами в казино числится должок, который вы не потрудились оплатить. Франков этак на пятьсот тысяч.

У министра расширились зрачки.

— Но это еще не все, — продолжал Георг. — Вы транжирите деньги супруги, не так ли? А она и не догадывается. Ах, как это рискованно!

— Да, да… — забормотал министр, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Скажите, чего вы хотите, ваше высочество.

Георг снова понизил голос:

— Я хочу…

Слова застряли у него в горле — совсем рядом стоял Хьюстон Уорнер, который спросил, глядя на Георга:

— Прошу прощения, не скажете ли, где здесь телефон?

— На это есть лакеи, — рявкнул Георг и демонстративно отвернулся.

Уорнер удивленно поднял брови и молча отошел в сторону.

— Я хочу возглавить это государство, — продолжил Георг. — Тот, кто мне поможет, будет щедро вознагражден… а его жена никогда не узнает, что он потрошит ее банковские счета.

Д'Фабрэ долго колебался и наконец сказал:

— Как прикажете, ваше высочество.


Хьюстон Уорнер содрогнулся от унижения и гнева. О чем беседовали эти холеные типы? Похоже, один шантажировал другого.

Он дважды спросил, откуда можно позвонить, прежде чем лакей объяснил, что телефон находится у мужской гардеробной, налево по коридору.

— Напомните мне, кто эти господа, — воспользовавшись случаем, попросил он лакея. — Те, что стоят в нише, у голубой картины.

— Это принц Георг, сэр, а с ним министр финансов мсье Д'Фабрэ.

— Ах да, как же я не узнал, — сказал Уорнер.

Гардеробная сохранилась в неприкосновенности с 1815 года. Ее украшали картины с изображением охотничьих сцен и винно-красные драпировки. Здесь Хьюстон обнаружил новейший кнопочный телефон, а также факс — по-видимому, для удобства гостей.

Быстро набрав номер, он соединился со своим офисом в Нью-Йорке. У него не выходил из головы принц Георг.

Неужели шантаж? Уорнер где-то читал, что политики Коста-дель-Мар — это пауки в банке. Несомненно, Георг был самым ядовитым.

— И последнее, Кэтрин, — быстро сказал Уорнер секретарше, — сходите в библиотеку и просмотрите все, что касается Коста-дель-Мар, и в первую очередь — принца Георга, младшего брата князя. Раскопайте все сведения, какие только можно, ладно? Мне почему-то стало любопытно. Сделайте подборку материалов. Я прочту их сразу по приезде.


После ужина, который продолжался два часа и включал восемь перемен блюд, Тедди разговорилась с теннисистами, но принцесса Кристина увлекла ее за собой, чтобы показать жилые апартаменты княжеской семьи.

— Значит, ты согласна погостить у нас и дать мне несколько уроков? — спрашивала она, ведя свою гостью бесконечными коридорами. — Я так и думала, что отец тебя пригласит.

— Я — с удовольствием! До следующего турнира у меня десять дней. Но проблема в том, что я должна ежедневно тренироваться по шесть часов, бегать кросс, работать с гантелями и не менее часа заниматься аэробикой. Мне нельзя нарушать тренировочный график.

— Тренироваться можно вдвоем, — заявила Кристина. — Я буду твоим спарринг-партнером. Могу и кросс бегать вместе с тобой. Ты, кстати, когда-нибудь бегала по морскому песку? Очень полезно для ног — лучше не придумаешь.

— Отлично! Считай, что все решено.

Если парадные залы подавляли своей помпезностью, то жилые комнаты дышали теплым и приветливым уютом.

Спальню Кристины оформил сам Карл Лагерфельд, чья вилла находилась неподалеку от замка. Стены были затянуты расписным зеленым шелком. Стулья и канапе с мягкими ситцевыми сиденьями стояли островками. У окон располагались изящные кресла, достаточно широкие, чтобы можно было забраться на них с ногами, если захочется почитать при дневном свете.

На одном из таких кресел лежал журнал «Вог» на французском языке.

— На обложке должна была появиться моя фотография, — сообщила Кристина, и в ее голосе зазвучали капризные нотки. — Но отец запретил мне подписывать контракт. Он сказал, что мое имя не должно быть связано с индустрией моды.

В дальнем конце спальни возвышалась кровать с балдахином на резных столбиках. На расстоянии вытянутой руки стояла стереосистема, а рядом с ней стеллажи с огромной коллекцией компакт-дисков с записями французских, английских и американских рок-групп. На книжных полках преобладали книги о Голливуде и модные журналы.

— Вот одна из моих туалетных комнат, — говорила Кристина, идя к дверям впереди Тедди. — В прошлом году здесь установили ванну с гидромассажем.

— Потрясающе! — восторгалась Тедди.

— Комнаты Габи — в другом конце коридора, — сообщила Кристина. — В этом крыле расположен подземный ход. Вообще-то говоря, в замке есть четыре потайных зала и два подземных хода. Здорово, правда? Когда мне нужно попасть на дискотеку так, чтобы не заметили часовые, я проскальзываю через подземный ход.

— Вот это да! — Тедди была окончательно сражена.

— Хочешь, покажу? Это совсем рядом. Правда, там пыльно и грязновато: надо двигаться с осторожностью, чтобы не перепачкаться.


Кристина зажгла свечу, достав ее из ящика у входа в темный, прохладный винный погреб, где на полках по стенам были в строгом порядке расставлены бутылки с французскими винами.

— Здесь нет электричества. Так повелось, что по туннелю передвигаются со свечкой, — объяснила принцесса.

Она подошла к одной из полок, с силой надавила на какую-то бутылку, и целая панель стены плавно сдвинулась в сторону, открыв бесконечный темный проход, уводящий в ночь.

— Мои предки устроили эти тайные ходы на случай вражеской осады, — рассказывала Кристина. — Во время второй мировой войны в замке прятали евреев и участников французского Сопротивления. По этому туннелю они выходили к морю, а оттуда их переправляли на подводных лодках через Ла-Манш. Если бы отец знал, что теперь я пользуюсь этим туннелем для своих ночных побегов, он бы, наверно, приказал заложить его кирпичами.

Слегка наклоняя головы, девушки продвигались вперед, под уклон. В каком-то месте подземный ход разветвлялся надвое. От холода и сырости у Тедди началась легкая дрожь.

— Один ход ведет прямо на берег, — пояснила Кристина, — а другой — в сторону эспланады. Оттуда рукой подать до моей любимой дискотеки. Ты танцуешь, Тедди?

— Немного.

Трепетный огонек свечи озарял лицо принцессы таинственной красотой. У нее разгорелись глаза.

— Тогда ты непременно должна пойти с нами, прямо этой ночью. Будет очень весело, вот увидишь! А когда ты выиграешь турнир, мы с тобой приступим к тренировкам.

Тедди в нерешительности замешкалась. Четвертьфинальные матчи начинались на следующее утро.

— Почему ты сомневаешься?

Перед мысленным взором Тедди пронеслись годы бесконечных тренировок. С шести лет она не видела ничего, кроме тенниса. Ее юность прошла в бесконечных разъездах; она не успевала подружиться с одноклассницами, не смогла даже прийти на выпускной бал, потому что нельзя было пропустить важный турнир; в колледже пришлось выбрать заочный курс обучения, чтобы не прерывать спортивную карьеру. Теперь ей предлагает дружбу настоящая принцесса; неужели и сейчас она должна ответить отказом?

Искушение оказалось слишком сильным.

— Я уже ни в чем не сомневаюсь, — со смехом отозвалась Тедди. — Только хочу тебя предупредить: я сто лет не танцевала.

— Ничего страшного, я тебе покажу основные движения, — пообещала Кристина.


В дискотеке собралось множество народу. Все были ярко одеты и казались Тедди необыкновенно красивыми. В толпе мелькали лица знаменитостей, а также неудачливых теннисистов, выбывших из борьбы.

Кристина, как и обещала, показала ей несколько самых модных движений. Тедди усвоила их без труда. Она позвонила отцу, чтобы он не беспокоился, и постаралась пропустить мимо ушей его негодующие протесты.

Тедди танцевала с разными партнерами; среди них были экстравагантный французский парикмахер, известный гонщик, сын прославленного актера. Ее пьянило ощущение свободы и счастья.

Около половины третьего ночи появился принц Жак.

— Тебе нравится моя страна? — спросил он, ритмично двигаясь в такт оглушительной музыке.

В каждом жесте принца сквозила природная чувственность; Тедди невольно залюбовалась его гибкой, тренированной фигурой. Он выглядел намного старше своих семнадцати лет. Подумаешь, убеждала себя Тедди, ему скоро исполнится восемнадцать, так что разница в возрасте совсем невелика.

— Еще как нравится!

— Хочешь посмотреть самые красивые уголки?

Тедди захлестнуло восторженное чувство:

— С удовольствием!

— На завтра у меня намечены полеты на параплане. В скалах есть для этого великолепные места. Присоединяйся! Там такая красота — просто дух захватывает.

Тедди с сожалением покачала головой:

— Может быть, после окончания турнира. Да и то не знаю… Вдруг я получу травму? Мне нельзя рисковать. Но… как же мне посмотреть страну?..

Жак пристально смотрел на нее смеющимися голубыми глазами:

— Я покажу тебе мою собственную Коста-дель-Мар — это совсем не то, что на открытках и в журналах.


Не в силах разлепить глаза, Тедди со стоном нащупала кнопку будильника. Ей было слышно, как под окнами ее номера журчит фонтан и щелкают садовые ножницы.

Она отбросила простыню и спустила ноги на пол. В висках стучало от выпитого накануне вина. Взгляд Тедди упал на иллюстрированный журнал, который она купила по дороге со стадиона.

«Фюрнуар — яблоко раздора?» — вопрошала обложка, на которой красовался фотомонтаж: портреты Кристины и Габриеллы в профиль, а между ними — улыбающееся лицо интересного брюнета. Тедди узнала его: вчера ночью он танцевал с Кристиной.