– У вас есть карта?

– Есть. – Джесс показал мятый лист бумаги. – Тут указаны границы всех поместий, включая земли, принадлежавшие моей тетке. Увидимся за ленчем. А пока можешь поискать на чердаке, нет ли там чего-нибудь ценного. Я имею в виду прежде всего бумаги, документы, даже самые старые.

– Понятно, сэр.

Утро выдалось прекрасное, и конь Джесса, предвкушая прогулку, в возбуждении перебирал ногами. Он резво понес Джесса по главной улице, провожаемый любопытными взглядами жителей деревни (так Джесс называл Нетертон).

Время от времени Джесс останавливал коня, чтобы свериться с картой, которую он поделил на квадраты, как это делал когда-то в Индии. Вдруг он заметил Гаса. Мальчик бежал по берегу мелкой речушки, размахивая руками и что-то крича.

Джесс ухмыльнулся: фокусы неугомонной Джорджи! Что, интересно, она придумала на этот раз? Надо взглянуть, вдруг что-то случилось. Джесс спешился, привязал коня к столбу и, продравшись сквозь зеленую изгородь, вышел на поле, откуда хорошо было видно Гаса.

Мальчик тоже заметил Джесса и уже бежал к нему.

– Какое счастье, что вы здесь, – проговорил он, с трудом переводя дыхание. – Я уже думал, придется бежать за помощью на ферму. – Он схватил Джесса за полу сюртука. – Пошли скорее. Джорджи бросилась в речку спасать девочку. Она ее вытащила, но сама вся мокрая и ногу подвернула. Говорит, чтоб я не беспокоился, она справится, но я не послушался, потому что ей нужна помощь. Сюда, сэр, сюда, – повторял Гас, таща Джесса за собой.

Значит, у Джорджи Херрон проблемы. Дай бог, чтобы не было ничего серьезного. Гас – не самый надежный свидетель, хотя в здравом смысле ему не откажешь.

Но как это похоже на миссис Джорджи – броситься в речку, пусть мелкую, спасать тонущего ребенка! Джесс и вообразить не мог, чтобы подобное сделала женственная Каро. С другой стороны, Каро никогда не стала бы бродить по полям с двумя детьми.

Джорджи сидела на берегу в прилипшей к телу рубашке, качая на коленях и стараясь успокоить совершенно мокрого, плачущего навзрыд ребенка.

Она прошла всего несколько метров от того места, где вытащила девочку, но идти дальше не давала боль в лодыжке, пришлось присесть передохнуть.

Вдруг из-за излучины реки показались Гас с Джессом. Сердце у нее упало: ну надо же, какое невезение! Можно представить, как она выглядит, ну просто мокрая крыса: девочка ушла под воду, пришлось нырять, чтобы достать ее со дна, а когда та слишком крепко вцепилась в нее, Джорджи потеряла равновесие и упала в воду, подвернув при этом лодыжку.

У Фица теперь есть повод прочесть лекцию, как следует себя вести молодой леди. Джорджи попыталась встать, чтобы поздороваться с ним, правда, с плачущим ребенком на руках сделать это было трудно.

Но она все же заставила себя подняться и тут же услышала недовольный рык:

– Вы что же это делаете? Сейчас же сядьте!

– О, Фиц! Я так и думала, что вы с места в карьер начнете меня ругать.

– Конечно, – подтвердил Джесс, пропустив мимо ушей слово «Фиц». Если она способна огрызаться, значит, дела не так уж плохи. – Как же вас не ругать, если вы ходите бог знает куда и делаете бог знает что!

– Господи боже мой, Фиц! – вознегодовала Джорджи. – По-вашему, я должна была оставить ребенка тонуть, а сама упасть в обморок от столь тяжкого зрелища?!

– Нет, – уверил ее Джесс. – Позвольте осмотреть вашу лодыжку и ребенка… А где Энни? Уж не потеряли ли вы ее?

– Энни с нами не было – она не захотела идти так далеко.

– Молодец, – серьезно сказал Джесс. – Она уже понимает, как подобает вести себя женщине. Снимайте носок. Кстати, кто дал вам право называть меня Фицем?

– Тот, кто управляет нашими жизнями, хотя, когда речь заходит о женщинах, у него опускаются руки.

Джесс прыснул. Гас, пытавшийся успокоить плачущую девочку, удивленно посмотрел на него. Чего он смеется, когда Джорджи дрожит от холода?

– Джорджи очень смелая, – сказал он с некоторой укоризной, адресованной, естественно, Джессу. – Вы не должны ее осуждать.

– Ничего страшного, – заключил Джесс, – небольшое растяжение. Я оставил коня неподалеку, позвольте отнести вас туда на руках. Гас поведет коня под уздцы, а я понесу девочку. Чья она?

– Не знаю. Вижу ее впервые. Нести меня не надо, я сама дойду.

– Вы – непослушный ребенок, – сказал с улыбкой Джесс, беря ее на руки.

– Ребенок! Да я замужняя женщина, вернее, уже вдова. Будьте поуважительнее со мной.

Джорджи произнесла это со смехом, блеснув глазами на Фица. Черт побери, он, кажется, начинает привыкать к этому имени. Он легонько прижал к груди эту пушинку в мокром сапоге (другой она утопила) и бриджах и только теперь почувствовал, что она вся дрожит.

Он усадил свою ношу на траву и снял сюртук.

– Наденьте, а то простудитесь.

– Не надо, – проговорила Джорджи, разглядывая его великолепную сорочку на столь же великолепном торсе. – Я вам его испорчу.

– Надевайте, – приказал Джесс и, подсаживая Джорджи в седло, заметил одобрительно: – Очень кстати, что вы в бриджах… – Помолчав немного, сообщил: – Если карта не врет, мы недалеко от Памфрет-холла. Когда приедем, примите горячую ванну, закутайтесь во что-нибудь теплое и немножко полежите.

– Приказы, приказы, сплошные приказы. Кем вы были, Фиц, в другой жизни? Армейским офицером?

Что-то в его лице дрогнуло, и Джорджи радостно воскликнула:

– Я угадала!

– Вы хитрая лиса, которую я имел несчастье встретить на своем пути, – вкрадчиво сказал он и вдруг вспомнил, что однажды Бен Вулф говорил нечто похожее своей будущей жене. Джесс улыбнулся, и Джорджи увидела, как его обычно несколько суровое лицо совершенно преобразилось.

– Каким вы тогда были, Фиц? – спросила она.

– Обыкновенным, – сухо ответил он. – Все было очень давно, и рассказывать не о чем.

– Вы тогда, наверное, были совсем молодой. – Гас с восхищением глядел на настоящего солдата. После Ватерлоо такая встреча в провинции была редкостью.

– Да, мистер Гас. Правда, постарше вас. Но неопытный, совсем зеленый.

– Зеленый? – переспросила сверху Джорджи. – Вот уж не могу поверить, Фиц!

– Поверьте, миссис Джорджи. Могу я вас так называть?

– Если позволите называть вас Фиц.

– Вы всегда такая… бесшабашная, миссис Джорджи?

Ответа не последовало. Джесс перехватил поудобнее девочку, которую от усталости сморил сон, и с недоумением посмотрел на Джорджи. Она как будто смутилась и растерянно смотрела в сторону.

– Хотите знать правду? – заговорила она, наконец. – Тогда мой ответ: нет, не всегда.

Она не хотела ворошить прошлое, которое ненавидела. Душевный подъем, наполнивший ее при появлении Джесса, сменился ощущением смертельной усталости и холода, от которого не спасал и сюртук Джесса. Джорджи задрожала от озноба.

Это не ускользнуло от Джесса.

– Я могу на вас положиться, молодой человек? – обратился он к Гасу. – До вашего дома уже близко, понесите ребенка, а я быстренько довезу вашу тетю, пока она не умерла от холода и потрясения. Как только прискачу в Памфрет-холл, вышлю вам навстречу лакея.

– Ничего не надо, – тихим голосом возразила Джорджи. – Я не собираюсь терять сознание, хотя мне ужасно холодно.

– Горячая ванна, – напомнил Джесс. – Чем быстрее вы в ней окажетесь, тем лучше. Я сяду перед вами. Ослабьте поводья, я сяду.

Она не протестовала, и он понял, что ей действительно нужна помощь. Не говоря больше ни слова, он погнал коня во весь опор.


– Как это похоже на тебя, Джорджи, – с мягкой укоризной проговорила Каро, – кинуться в речку за чьим-то ребенком. Я не говорю, что ты поступила плохо, но это глупо. Послала бы Гаса за помощью.

– А ребенок тем временем наверняка бы утонул, – возразила Джорджи, к которой дома вернулся прежний задор. – Ты, в самом деле, думаешь, что я могла сидеть на берегу и смотреть, как она там барахтается?

Каро бросила беспомощный взгляд на Джесса, который с улыбкой слушал этот разговор.

– Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать, Джорджи, – развела руками Каро. – Кто-нибудь хоть знает, чей это ребенок?

Джесс коснулся руки Джорджи:

– Идите наверх.

Мэдж Хани, женщина лет пятидесяти, бывшая няня Джорджи, а теперь ее горничная, спустилась как раз вовремя, чтобы услышать сердитый возглас Джорджи:

– Опять приказы, Фиц!

– Ну-ну, мисс Джорджи, – сказала она ласковым голосом. – Вас ждет горячая ванна, сухое белье, постель. Полежите, отдохнете. Пойдемте!

И она повела ее к лестнице. Джорджи мелодраматическим жестом прижала ладони к вискам.

– Заговор какой-то! – воскликнула она. – Мэдж, признайтесь, мистер Фицрой подучил вас говорить так? Он твердил мне то же самое всю дорогу.

– Думаете, лапочка вы моя? Тогда он разумный джентльмен, и лучше делать, как он говорит.

Джесс еле сдерживал смех. Каро смотрела на него, снисходительно улыбаясь.

– Мэдж единственная с ней справляется. – И, подумав, добавила: – Скажу дворецкому, пусть принесут какой-нибудь из сюртуков Джона, а то вы простудитесь. И прошу вас выпить горячего чаю.

Джесс хотел было возразить, но во взгляде ее было столько ласки, что он молча повиновался. Каро продолжала о чем-то говорить, но Джесс перебил ее:

– Буду очень благодарен, если вы узнаете, не пришел ли Гас.

– А, вы об этом! – Каро взмахнула рукой. – Дворецкий сказал, что с Гасом и девочкой все в порядке. Теперь придется разыскивать ее родителей. – Каро тяжело вздохнула.

Джесс сдержался, чтобы не сказать хозяйке дома что-нибудь резкое. К счастью, появился сэр Гарт.

– Я слышал, моя свояченица отважно сражалась со стихией и вы ее спасли, Фицрой. Что она выкинула на этот раз? – И он рассмеялся.

Джесс почувствовал желание защитить Джорджи.

– Ничего неприличного, – серьезно сказал он.

Сэр Гарт сделал вид, что не заметил осуждения.

– Как благородно с ее стороны, – проговорил он с улыбкой. – Иного я от нее и не ожидал. Посчастливится тому, кто возьмет ее в жены.