Даниэлла едва не закричала, когда пальцы Адриана вцепились ей в плечо, сжав его словно тисками: Мак-Лахлана явно не волновало, что он причиняет ей боль. Несмотря на сопротивление, рыцарь потащил ее к двери. Отпустив у входа ее плечо, он крепко сжал ладонь Даниэллы и буквально поволок женщину по коридору к лестнице, откуда навстречу им бежала толпа вооруженных людей.

— Дайте мне оружие! — закричала Даниэлла.

— Ни за что на свете, миледи! Вы вонзите его мне в спину!

— Я никогда не направлю оружие против вас!

— У меня есть основания в этом сомневаться!

— Вы не выстоите один против стольких врагов! Из-за вас мы оба погибнем, если, конечно, внизу вас не ждут ваши люди.

— Я пришел один.

— Один! — в отчаянии закричала Даниэлла.

Казалось, против них ополчился весь постоялый двор и каждый человек был вооружен.

— Я предпочитаю не приглашать свидетелей, когда намереваюсь выручить из беды тупоголовую упрямицу, которая пыталась предать короля Англии, — заявил Адриан, — и не смейте возражать мне. — Кровь прилила к щекам Даниэллы, но не успела графиня опомниться, как он закричал снова: — Спрячьтесь у меня за спиной и не высовывайтесь! Но если вы снова предадите меня, то будете раскаиваться в этом всю оставшуюся жизнь!

Ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться своему спасителю, тем более что он все еще сжимал ее руку. У Даниэллы не было ни малейшего намерения спорить с ним сейчас, но ее поразила та злость, с которой он с ней разговаривал и которую она не могла даже вообразить в нем, зная его достаточно хорошо. Холод и страх сковали ей сердце, когда она осознала, что даже теперь, когда их жизни в опасности, Адриан ничуть бы не удивился, если бы она предала его.

Им навстречу бежала толпа разъяренных людей, готовых сразиться с ним, людей, чей род занятий обязывал их хорошо владеть оружием, но никто из них специально не обучался военному делу, особенно приемам рукопашного боя. Первый удар Адриана достался человеку на верхней ступеньке лестницы, и нападавший покатился вниз, увлекая за собой других, словно поваленные штабеля дров. Перешагивая через лежащие тела, Адриан осторожно спускался по лестнице, волоча за собой Даниэллу. В нем чувствовалась огромная сила. У подножия лестницы путь им преградил здоровенный детина. Адриан оттолкнул свою спутницу и отскочил сам, прежде чем разбойник успел атаковать.

— Пригнитесь — закричал он, делая то же самое, и меч головореза просвистел над их головами. Адриан быстрым ударом сбил атакующего с ног. Резкий поворот кругом — и еще один нападавший сзади упал к его ногам. Все произошло так стремительно, что Даниэлла даже не успела крикнуть, чтобы предупредить рыцаря. Адриан снова потащил ее за собой, переступая через трупы. Еще один из атакующих сделал попытку напасть на них, но тотчас же был сражен наповал. Остальные в страхе отступили и лишь издали наблюдали за рыцарем и дамой.

Они быстро вышли из постоялого двора, и их окутала ночь.

Рыцарь, конечно, мог прийти без доспехов и сопровождения, но отказаться от Матфея — самого быстрого из своих четырех боевых коней — он был не в состоянии. Адриан заметил мерина, которого Даниэлла позаимствовала из конюшен короля Эдуарда, и, похлопав коня по крупу, пустил вперед. Потом Адриан подхватил свою спутницу и рывком усадил ее на своего коня, а затем и сам вскочил на Матфея. Даниэлла боялась оглянуться, но слышала крики разбойников, которые, подбадривая друг друга, готовились броситься за ними в погоню. Адриан пустил коня в галоп, Даниэлла почувствовала, как к ее спине прижалась мускулистая грудь мужчины, крепкая и горячая. Закрыв глаза, она обхватила Матфея за шею, и они на бешеной скорости помчались вперед. Ветви деревьев хлестали ей лицо, цеплялись за плащ.

Матфей оставил преследователей далеко позади, и скоро Даниэлла поняла, что она со своим спутником уже вне опасности. Однако Адриан, подхлестываемый злостью, продолжал гнать коня. Он замедлил темп только тогда, когда они доскакали до реки. Они стали медленно продвигаться вдоль берега. Оба моста через реку были далеко на востоке, в низовьях.

Адриан загнал коня в воду.

— Она же ледяная! — запротестовала Даниэлла.

— Из-за вас мы только что чуть не погибли, так неужели вы боитесь немного замочиться?

— Я ничего не боюсь.

— Позвольте вам не поверить. Сегодня, увидев меня, вы задрожали от страха.

— Если уж я чего и боюсь, так это того, что из-за вас мы утонем.

— На вашем месте я был бы рад воде. Возможно, она остудит мой гнев.

Они глубже вошли в нестерпимо холодную воду.

— От всей души желаю вам провалиться в преисподнюю! — огрызнулась Даниэлла, молясь в душе, чтобы Адриан подумал, что она дрожит от холодной воды, и не догадался, какая буря чувств сотрясает ее тело.

Они достигли противоположного берега и остановились, чтобы выжать воду из своей одежды.

Потом снова поскакали во весь опор. Холодный ветер дул в лицо, леденил мокрую одежду. Даниэлла стала замерзать. Они скакали и скакали, и, казалось, этому не будет конца. Но внезапно она увидела перед собой стены, сложенные из камня, и узнала свою крепость Авий.

Как только они приблизились к воротам, те бесшумно открылись и, впустив их, снова закрылись, словно их открывал и закрывал какой-то невидимка. Адриан сразу повел коня к конюшне. Из темноты появился грум и взял у него коня, чтобы задать ему корма.

Даниэлла с трудом волочила ноги, но решила не жаловаться и, стараясь поскорее отделаться от Адриана, поспешила в дом. Однако Мак-Лахлан тотчас же схватил ее за руку, не позволяя ускользнуть.

Она молила Бога, чтобы кто-нибудь из близких оказался рядом: Рем, Дейлин, Монтейн… ну хоть кто-нибудь. Но в зале никого не было.

— Поднимайтесь наверх, миледи! — приказал ей Адриан, и Даниэлле осталось только подчиниться его приказу и пройти в покои хозяина.

Он буквально втолкнул ее в комнату, и Даниэлла оказалась в одном футе от застеленной кровати с пологом на четырех столбиках, в то время как сам Адриан подошел к огромному камину, в котором горел огонь.

Даниэлла с надеждой посмотрела на дверь. Женщина вся дрожала, так как прекрасно понимала, что успела натворить. Она снова изменила королю Англии. Она предала его.

— Сегодня никто не будет вам прислуживать, миледи. Когда я узнал о вашем вероломстве, то позаботился о том, чтобы вы вернулись в дом незамеченной. Я больше не позволю вам играть со мной! Не смейте заверять меня в вашей невиновности и не пытайтесь казаться наивной. Это качество вам не присуще. Это самая настоящая измена, Даниэлла. Я отослал из дома всех слуг, так что не ждите помощи.

— Я и не жду никакой помощи, — солгала она.

— В самом деле, леди?

Даниэлла молчала и лишь дрожала от холода, так как мокрая одежда, словно лед, сковала ее тело.

Адриан перестал мерить шагами комнату и пристально посмотрел на Даниэллу, наконец, заметив, в каком она состоянии.

— Снимите с себя эту одежду! — рявкнул он, но в ответ она только гордо вздернула подбородок, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Ваш озноб от мокрой одежды, — с ухмылкой добавил Мак-Лахлан.

— Хочу и дрожу.

— В самом деле, почему бы вам не дрожать? Но я предпочел бы, чтобы вы дрожали не от холода, а от страха, — прорычал Адриан.

Он сделал к ней шаг, и она, тихо вскрикнув, отпрянула назад. Какая же она идиотка, как она могла совершить такое?!

— Что вы… командуете? — сказала Даниэлла, с трудом дыша.

Мак-Лахлан остановился; в его глазах все еще пылал огонь, и было видно, что он продолжает злиться. Но когда ее плащ упал на пол, Адриан повернулся к кровати, сдернул с нее покрывало из мягкой фламандской шерсти и посмотрел на Даниэллу, выжидая. Стиснув зубы, она сняла с себя ботинки и чулки, тунику и сорочку. Взгляд его отливающих золотом глаз блуждал по ее телу, когда он протягивал ей покрывало. Даниэлла быстро закуталась в него. Адриан сбросил с себя промокший плащ, и стоял теперь перед ней в простой, но очень дорогой одежде, которая плотно облегала его мускулистое тело. Адриан был мужчиной в истинном смысле этого слова: высокий, как король из династии Плантагенетов, закаленный в боях, крепкий и сильный, с мускулами, словно выкованными из железа. Даниэлла хорошо помнила силу его тела и почувствовала, как в ней вскипает страсть, которую она сразу же попыталась подавить.

Вскинув подбородок, она тихо стояла, готовая к защите и с трудом сдерживая слезы.

— Черт возьми! — громко воскликнул Мак-Лахлан. — Эдуард не заслуживает такой ненависти!

Усилием воли она заставила себя оставаться спокойной.

— Я не желаю ничего плохого Эдуарду. Напрасно вы считаете, что я ненавижу его. Просто я хотела предупредить короля Иоанна…

— Король Иоанн прекрасно осведомлен, где состоится сражение и какое войско ему надо выставить против англичан. Помогая Иоанну, леди, вы наносите непоправимый вред Эдуарду.

У Даниэллы защемило сердце, так как она питала к Эдуарду примерно те же чувства, что и к Адриану.

Как часто она ненавидела его! Он приводил ее в бешенство, игнорировал, разрушал ее планы.

И все же…

Она любила его, несмотря ни на что.

— Боже мой! — внезапно воскликнул Адриан. — Неужели вы не знаете, сколько голов слетело с плеч из-за того, что люди совершали незначительные проступки?! А вы пытались сегодня вечером предать короля! Господи, с каким удовольствием я ударил бы вас, маленькая дура!

Чувство вины снова охватило ее, но нельзя, чтобы Адриан это понял.

— Вы — лакей Эдуарда. Благодаря ему получили все, что имеете.

— Включая вас?

— Включая мои земли и титулы, — прошептала она в ответ.

— А вам бы хотелось, чтобы я всего этого лишился? Послушайте, леди, я — воин короля, служу ему и предупреждаю вас: не забывайтесь и помните, что вы — моя жена!

— Ваши нападки напрасны, сэр, так же как и все мои усилия оправдаться. Я знаю, что вы осуждаете меня и накажете, как сочтете нужным… Вы осуждали меня даже тогда, когда я была совершенно невиновна. Сейчас я действительно виновата, но вся моя вина состоит в том, что я хотела сохранить жизнь королю Иоанну! И раз вы сегодня в таком ужасном настроении, то мне лучше не оправдываться перед вами. Да и в чем мне оправдываться? Я никогда не лгала вам относительно своих чувств.