Шеррилин Кеньон - Королевский рыцарь

Страйдер был явно расстроен всем произошедшим. Ровена видела это по его лицу. Не говоря ни слова, он пошел к себе.

Ровена последовала за ним.

– Лорд Страйдер?

– Оставьте меня в покое! - прорычал он. Она ускорила шаг и поймала его за руку:

– Милорд, прошу вас…

– Что еще тебе от меня надо? - сверкнул он на нее глазами.

– Кто научил вас играть?

– Какая разница?

Ровена сама не знала, почему ей так важно получить ответ на этот вопрос.

– Отчего вы так ненавидите музыку?

– По той же причине, по которой вы ненавидите рыцарей, миледи. Музыка отобрала жизнь у самого дорогого мне человека, и с тех пор я ненавижу не только ее, но и всех, кто способен извлечь ее из инструмента.

Ровена смотрела вслед графу, не в силах двинуться с места. Она сделала было шаг вперед, но кто-то поймал ее за руку.

– Дай ему побыть одному, Ровена.

Она остановилась, увидев в глазах Кита мольбу.

– Ты слышал? Он кивнул.

– Должно быть, он сильно любил свою даму.

– Да, сильно. Он до сих пор возит с собой кольцо нашей матери.

– Вашей матери? Он снова кивнул.

– Ее убил отец Страйдера, когда узнал о том, что у нее есть внебрачный сын, то есть я. Говорят, он так бесился, что никто не посмел подойти к нему близко - никто, кроме Страйдера. В ярости отец обвинил его в том, что он тоже бастард. Он сбил мальчишку с ног и чуть не отрезал ему голову. - Кит показал на своей шее то место, где у Страйдера до сих пор остался ужасный шрам. - Пока брат истекал на полу кровью, отец убил у него на глазах нашу мать.

– А потом покончил с собой, - добавила Ровена.

– Так говорят.

Ровена уловила в его голосе странные нотки.

– Но? - подстегнула она его. Однако Кит предпочел сменить тему.

– Наша мать была очень похожа на тебя. Она тоже любила играть на лютне и петь. Мой отец был менестрелем благородного происхождения, он появился в их доме, когда отец Страйдера находился в отъезде. Сам я не слишком хорошо помню мать, мне было всего пять, когда она умерла. Но по рассказам я знаю, что она родила меня в доме своей сестры и потом отослала к отцу, чтобы муж не узнал о моем существовании.

– Они со Страйдером приезжали как-то к нам, когда ты жил у нас, - смутно припомнила Ровена. Ни до, ни после Кита никто не навещал.

– Да. Она и так сильно рисковала. К несчастью, именно такой вот визит к моему отцу и повлек за собой ее смерть. Отец Страйдера вернулся домой чуть раньше, а их нет. Один из слуг предал ее.

– О, Кит! Мне так жаль!

Он сглотнул, в глазах - тоска.

– Не того ты жалеешь, Ровена. Я горюю по ней, потому что она была моей матерью, но я слишком плохо знал ее. А Страйдер - тот был поистине сокрушен и раздавлен. Он боготворил ее.

Слезы навернулись на глаза Ровены, стоило ей лишь на секунду представить терзавшую Страйдера боль.

– Жизнь моего брата была трудна, но полна доблести. Я не знаю никого, кто прошел бы через подобные испытания и не растерял благородства.

– Да. Он вполне мог выдать нас с Элеонорой и объявить нас лгуньями.

Он кивнул.

– Но как же Сирил? - спросила она. - Думаешь, лорд Страйдер…

– Нет. Я знаю. Если бы Страйдер решил лишить его жизни, он вызвал бы его на поединок. Хитрить не в его характере.

В этом Ровена не сомневалась.

– Зачем лорду Обри лгать?

– Может, он и не лгал. Любой способен позаимствовать чужую накидку. В темноте не разберешь, кто там под ней.

Ровена прикусила губу, обдумывая эту мысль. Да, может статься, Кит и прав, но в таком случае кому понадобилось подставлять Страйдера?

Она попрощалась с Китом и направилась обратно к небольшой кучке народа, все еще толпившейся у палатки Сирила.

– А я говорю - это дело рук графа, - убеждал один из баронов своих товарищей.

– Но почему он пробрался к нему тайком и перерезал горло? Я Страйдера давно знаю, ничего подобного за ним не водилось.

– Не забывайте, его отец сошел с ума, - фыркнул другой барон. - Может, он в ту же пропасть катится.

Ровене были безразличны все эти «за» и «против» Страйдера. По правде говоря, ей было не очень жаль Сирила, она и сама от себя этого не ожидала. Но даже такой, как он, не заслуживает подобной смерти.

С тяжелым сердцем она побрела к замку, когда что-то привлекло ее внимание. Из-под полога палатки Сирила выглядывал тонюсенький шнурок от пергаментного свитка.

Пока мужчины продолжали разглагольствовать, она наклонилась, вытянула его и развернула. Сердце ее упало.

Арабская вязь.

«Не все мы вернулись домой.

Не все мы выжили.

Смерть Братству. Гореть вам в геенне огненной».

Внизу начертанный кровью знак, который она видела совсем недавно, а точнее - нынешним утром, когда Страйдер стоял перед ней в чем мать родила…

Страйдер как раз умывался, когда кто-то вошел в палатку без приглашения.

Он резко повернулся, чтобы поймать непрошеного гостя, но она ловко отскочила.

– Это всего лишь я, - проговорил мягкий женский голос.

Страйдер застонал.

– Неужели мне не удастся отделаться от тебя сегодня? - процедил он сквозь зубы. Хотя положа руку на сердце он начал испытывать уважение к этой даме, которая сумела уклониться от его молниеносного броска.

Она смерила его взглядом, но воздержалась от обычных колкостей. Вместо этого быстро подошла к нему, взяла его за правую руку и провела пальцами по знаку на ней. Мурашки поползли у него по спине. Его замутило, ярость захлестнула его душу, как всегда при виде этого клейма.

– Откуда это? - спокойно поинтересовалась Ровена.

– Ниоткуда! - Он попытался вырвать руку. Но она не отпустила ее.

– Почему ты злишься?

– Ровена…

Она не обратила внимания на прозвучавшее в его голосе предостережение. Провела пальцами по вздыбившейся коже там, где сарацины выжгли на его теле свою метку - кривую саблю и лунный диск. Ему было всего пятнадцать. Но даже много лет спустя он все еще помнил обжигающую боль этой раны. И унижение.

– Это относится к Братству меча? Страйдер весь напрягся, услышав этот вопрос..- Что тебе известно о Братстве?

– Я странствую с менестрелями, милорд. Ходят слухи, что есть такая группа мужчин - бывших политических заключенных Святой Земли. Мужчин, которые спасли остальных и вернули их домой. Мужчин благородных и достойных, которые до сих пор даруют пленникам свободу и возвращают их в объятия благодарных семей.

Сердце у него заныло, но эту боль перекрыла нарастающая волна гнева. Никому не положено знать об их существовании!

– И где ты это слышала?

– Я же говорю, многие слагают об этом баллады. Это началось два года назад, и никто толком не знает, кто был первым. Неизвестно, кому принадлежат слова и музыка. Эти баллады поют на турнирах, восхваляя храбрость и мужество Братства. - Она прищурилась, словно стараясь прочесть, что у него на уме. - Ты один из них, не так ли?

Страйдер так долго скрывался, что не мог сказать ей правду.

– Пусти меня.

К его величайшему облегчению, она послушалась.

– Они летят сквозь ночь на крыльях небесных коней, даруя людям надежду и зажигая в их сердцах веру. И хотя сейчас они свободны, они не забыли о своем прошлом и готовы отдать жизнь в борьбе за мир.

– Откуда это? - насупился он.

– Так поется в одной из баллад о Братстве. - Она протянула Страйдеру кусочек пергамента. - Это валялось у палатки Сирила. Трудно поверить, что он был одним из братьев, но ты…

Страйдер вглядывался в пергамент. Прочитать надпись он не мог, но там был еще и кровавый знак. Такой же, как на его руке.

– Что здесь написано?

– Ты не умеешь читать по-арабски?

– Я вообще не умею читать, Ровена.

Он ожидал, что она смерит необразованного варвара презрительным взглядом, но девушка просто кивнула и прочитала записку.

– Ты уверена, что это было в палатке? - помрачнел он.

– Уверена. Похоже, свиток сдуло ветром с того места, куда его положили. - Ровена наморщила лоб. - Что имел в виду автор, когда писал, что не все выжили и вернулись?

Страйдер стоял перед ней, а душа его разрывалась на части. Он понимал, что все это значит. Убил ли Сирила кто-то из своих, или неизвестный сарацин сеял меж ними смуту?

Бессмыслица какая-то. Нет, они убедились, что в ночь побега никого не забыли. Ни одного человека.

Не в его характере доверяться кому бы то ни было, но все же он выложил Ровене все как на духу:

– Это клятва, которую мы дали в плену, - мы все выживем и вернемся домой.

– Кого-то оставили?

– Из нашего лагеря - никого. Совершенно точно. Мы позаботились об этом. В ночь побега мы послали товарищей освободить остальных, пока мы с Кристианом выводили младших. - Страйдер покачал головой. - Это не может быть один их наших. Какой-то сарацин играет с нами. Иначе и быть не может.

– Зачем?

– Чтобы наказать нас за побег и за то, что мы помогли остальным. Нисколько не сомневаюсь, что все это время на нас ведется охота, они хотят перебить всех нас, одного за другим.

– Но зачем убивать Сирила? - спросила она, сворачивая пергамент. - Он не похож на человека, который способен помочь кому бы то ни было, за исключением себя самого.

Это правда. Сирил отвернулся от них, как только они оказались на свободе, и отправился домой, забыв о том, через что им пришлось пройти, и о тех клятвах, которые они принесли друг другу.

– То мне неведомо.

Внезапно лицо Ровены осветилось, словно на нее снизошло озарение.

– Если только хотели подставить тебя. Может быть, главная мишень - это ты. Зачем еще было надевать твой плащ?