Кэм услышал стук в дверь и встал с постели. Когда он принимал ванну, он запер дверь на ключ; сейчас он повернул дверь в скважине и спросил:

– Кто это?

– Мое имя Кендолл, милорд. Меня послала к вам старая графиня.

Кэм открыл дверь и увидел худого человека небольшого роста, сразу заметив пустой белый рукав его рубашки – Кендолл был однорукий.

– Зачем? – коротко спросил Кэм.

– Миледи сказала, что с вами нет личного слуги. Я могу прислуживать вам, пока вы здесь гостите.

Кендолл быстро собрал одежду, разбросанную Кэ – мом по полу после ванны и сказал:

– Это сегодня же постирают. Не нужно ли еще чего-нибудь, милорд?

– Очень любезно, что бабушка моей жены послала тебя, но я не нуждаюсь ни в каких услугах.

– Разве у вас есть здесь собственный слуга? – спросил Кендолл, перекидывая одежду через единственную руку.

– Нет, но…

– Ну, тогда и говорить не о чем, – я нужен вам, милорд Дерран.

– А я считаю, что не нужен, – заявил Кэм. Он думал, что, конечно, этот человек послан следить за ним, разглядывать его и обо всем доносить старой графине.

Кендолл поднял седую бровь, решив говорить откровенно. – Вы думаете, милорд, что я, обслуживая вас, все время буду думать о ваших телесных недостатках? Посмотрите на это, – он показал на свой пустой рукав, – я потерял руку на войне, в том сражении, когда погиб мой гoqпoдин, прежний лорд Дерран. И я насмотрелся на войне таких невообразимых ужасов… – Кендолл прервал свою речь, увидев скептическое выражение единственного темно – синего глаза Кэма и поспешил закончить. – Вы можете доверять мне, милорд. Если же я не угожу вам…

– То я тебя убью, не сомневайся, – закончил Кэм. – И запомни, – шпионы мне не по нраву.

– Ну, вот мы и достигли взаимного соглашения, милорд, – с облегчением сказал Кендолл. – Я покидаю вас и вернусь, чтобы помочь вам одеться к обеду.

Кэм снова закрыл за ним дверь на ключ. «Конца, что ли, не будет сюрпризам, которые преподносят женщины из рода Фицджеральд, – подумал он. – Ну, ничего, у меня тоже найдется для них что-нибудь любопытное».

Мариза замечательно отдохнула с дороги в эту ночь, проспав до самого полудня. Проснувшись, она с наслаждением снова уткнулась в мягчайшую подушку, набитую гусиным пухом, – от наволочки, как и от всего постельного белья, исходил свежий аромат лаванды. Она с удовольствием вспомнила вчерашний обед: бабушка замечательно вела беседу, и все блюда были вкуснейшие: уха из форели, ягнятина и груши, вымоченные в коньяке, со сливками.

Лениво открыв глаза, она увидела Чарити, сидящую у окна и штопающую ее ночную сорочку… ту самую.

– Который час?

– Полдень пробило, – с улыбкой ответила служанка. – Принести вам чего-нибудь поесть, миледи?

– Нет. Или, пожалуй, спроси на кухне кофе, который привез капитан Чамберс. Бабушка любит его, и, наверное, кухарка уже сварила.

Чарити ушла за кофе, и Мариза встала с постели. Сегодня она должна еще раз обдумать все, что связано с нападением на ее мужа. Она была уверена, что это – чей-то превосходно разработанный замысел, но о мотивах ей ничего не было известно. Удастся ли узнать у Кэма? Знал ли он сам? Кажется, наемный убийца не был ему знаком… а впрочем… Ведь Кэм так замкнут, непроницаем. Вчера во время оживленной беседы за столом он не выходил за пределы общих рассуждений или замечаний и высказывался очень сдержанно, как бы не желая раскрыть себя. Так что старая графиня, желавшая составить суждение о муже внучки, не преуспела в этом – на вопросы, касавшиеся его лично, он отвечал вежливо, но уклончиво.

Мариза взяла гребень, провела им от корней волос до самых концов, положила его снова на туалетный столик и подошла к окну. Под окном стояли сундуки;

Мариза выдвинула самый большой, достала из него отрез тафты и, приложив к шее, залюбовалась собою в зеркале. Какая чудесная ткань! Бабушка сказала ей, что устроит прием гостей, и праздник продлится целую неделю. «Какое чудесное платье выйдет из этого красивого материала!» – думала Мариза, крутясь перед зеркалом.

Часом позже Мариза и Брайенна прогуливалась со старой графиней вдоль берега мельничного пруда.

– Надеюсь, вам понравится мой сюрприз, – с улыбкой сказала Барбара.

– Ой, ну скажи, бабушка, что ты нам покажешь! С утра дразнишь намеками! – притворно закапризничала Мариза.

– Сказать – и испортить сюрприз? Ну уж нет! Наберись терпения, девочка. Всему свое время, – ласково возразила Барбара.

– Ты слышишь, Брайенна, как со мной родная бабушка обращается? Так оскорблять мою чувствительную натуру, – продолжала свой розыгрыш Мариза и, скрестив на груди руки, воскликнула патетически: – Увы мне!

Барбара и Брайенна разразились счастливым смехом.

– Знаешь, – сказала Барбара, – тебе надо было бы остаться в Лондоне и попытать успеха на сцене. Тебя ждал бы оглушительный успех. А мы с Брайениой – такая жалкая аудитория, что жаль растрачивать на нас невиданный талант!

– О бабушка! Как глубоко ранили меня твои словесные стрелы!

– Я только хотела рассеять свою нелепую меланхолию, дитя мое, – сказала Барбара. – Ну, смотри – вот он, сюрприз!

И Мариза увидела плывущую по пруду пару лебедей – черного и белого. Они так красиво отражались в зеркальной воде. Мариза кинулась к самому берегу и, встав на камень, наклонилась над водой, и широкая белая юбка кольцом расстелилась вокруг нее.

Брайенна, которая была посвящена в секрет, достала из глубокого кармана, привязанного к поясу ее черного платья, толстый ломоть хлеба, разломила пополам и дала Маризе. Обе начали, отламывая кусочки, бросать их в воду.

Лебеди, подплывая ближе к берегу, грациозно изгибали длинные шеи и хватали крошки.

Всадник, укрывшийся в роще на противоположном берегу пруда, залюбовался пасторальной картинкой. Пруд был обсажен деревьями, отражавшимися в воде, и кругом царили мир, красота и покой. Дополнить эту гармонию мог бы только счастливый детский смех. Не будь он обезображен, Кэм мог бы наслаждаться прогулкой с женой по берегу пруда… А, может быть, впоследствии – с женой и детьми.

Не отрывая взгляда от двух женщин, склонившихся над прудом, Кэм решил, что каждая из них прекрасна, словно королева.

Вдруг действительно раздался детский смех, и Кэм, увидел, что к трем женщинам на берегу подходит семейная пара и подбегают трое детей. Это была семья Робина де Уорта.

– Как вы себя чувствуете, графиня? – приветствовал Робин Маризу.

– Прекрасно, Робин. – Мариза выпрямилась, расправляя юбку, и взглянула на невысокую женщину, беременную на последнем месяце – жену бейлифа. – А вы как себя чувствуете, миссис де Уорт?

Та улыбнулась смущенно и гордо: – Мой бэби сегодня неспокоен. Так и скачет. Ой! – она, очевидно, почувствовала сильный толчок в животе.

– А можно мне потрогать, вы разрешите? – восхищенно прошептала Мариза.

Будущая мать была явно польщена. Она взяла ладонь Маризы и приложила к своему выпуклому животу. Мариза почувствовала энергичные движения ребенка и подумала: «Когда-нибудь это будет у меня самой… но для этого сначала нужно разделить ложе с мужчиной…»

Кэм с противоположного берега наблюдал эту сцену. Он видел, как его жена положила на живот беременной женщины руку с обручальным кольцом, как на ее лице появилось странное, грустное и умиленное выражение. Каждая женщина мечтает растить в своем чреве ребенка любимого человека… Но если это будет ребенок Чудовища, и женщина зажмурится, чтобы не видеть его, когда он будет изливать в нее свое семя… У Кэма заныло сердце, и в то же время нахлынул приступ желания. Если бы…

Он видел, как Мариза нагнулась и взяла на руки младшего ребенка бейлифа – девочку, кругленькую и тяжелую, как камешек. Малышка доверчиво положила темную головку на плечо молодой женщины, – наверное, обрадовалась, ведь беременная мать давно не брала ее на руки. Эта сцена как-то успокоила душу Кэма, – если Мариза любит детей, то она, наверное, проявят доброту к его маленькой дочке… Но сумеет ли она забыть о пятне незаконного рождения ребенка? Может ли он с легкой душой доверить этой женщине живую драгоценную частичку себя самого?

В небольшой корзине, которую Кэм держал в руках, что-то зашевелилось и раздались какие-то звуки;

Кэм пришпорил коня и, покинув укрытие рощи, подскакал к маленькой группе на берегу пруда. Все удивленно замолчали, а Мариза, с прелестной девчушкой на руках, посмотрела на мужа вопросительно.

Старая графиня тоже посмотрела на шотландца и, переведя взгляд на семейство де Уорт, непринужденно заговорила:

– Познакомьтесь, вот мой новый внук. – Потом она поглядела на Кэма с лукавой улыбкой и спросила: – А что это у вас в корзине, Дерран?

– Маленькие подарки графине и ее кузине, – ответил Кэм.

Барбара тронула концом своей трости с золотой рукояткой плечо сынишки до Уорта:

– А ну – ка, паренек, посмотри, что там такое? Кэм нагнулся и поставил корзинку на землю. Мальчуган, немного испуганный как внешностью всадника, так и близостью могучего жеребца, протянул руку, но Мариза опередила его: – Да что же там такое?! – воскликнула она.

– То, что может позабавить вас, – учтиво отозвался Кэм.

Поставив на землю девочку, Мариза проворно подскочила к корзинке^ и откинула прикрывавшую ее сверху ткань.

– О – о! – восторженно вскрикнула она, коснувшись теплой бархатной шкурки, и вынула из глубины корзинки прелестного черного котенка. Она передала его Брайенне и вытащила другого: этот был черный с одной белой лапкой. Мариза поднесла зверька к лицу. Лапка потянулась к ее носу, и молодая женщина весело рассмеялась.

Кзм был доволен успехом сюрприза. Брайенна гладила своего мурлычащего зверька за ухом, а Мариза чесала своему брюшко.

– Где вы их взяли?

– Какая-то старая женщина попалась мне навстречу, когда я ехал верхом, – сказал Кэм, – и спросила, не возьму ли я их – ее соседи от них отказались, и она хотела просто оставить их в лесу.