Урсула быстро взглянула на воспитанницу, положила на ее тарелку ложку десерта и завела разговор о житейских мелочах. Глубоко озадаченная, Розамунда поковыряла пудинг, извинилась и встала из-за стола, чтобы выполнить распоряжение лорда Уолсингема.

Когда она вошла в кабинет, сэр Фрэнсис, как всегда, читал документы.

- Есть работа. Присядь.

Он показал на стул. Розамунда села и скромно сложила руки на коленях.

- Сегодня королева сообщила членам своего совета, что Марию Стюарт ждет суд по обвинению в государственной измене. Суд состоится в ее нынешней тюрьме: это замок Фотерингей в графстве Нортхемптоншир. Тебе предстоит вернуться к леди в прежнем качестве и докладывать о каждом слове, каждой мысли шотландской королевы, которую та выскажет вслух. На суде изменница будет отрицать свою вину, а мне необходимо знать, что она действительно думает по этому поводу.

Итак, предстояло совершить новое предательство, страшнее предыдущего. В этот раз речь шла о жизни Марии Стюарт.

Розамунда сидела, опустив голову, и молча смотрела на сложенные руки. Об отказе нечего было и думать.

- Что же сказать леди Марии, сэр? - наконец спросила она. - Вот уже несколько недель, как я уехала из Чартли.

- Предлагаю вновь пустить в ход религиозные убеждения. Можешь рассказать, что в Лондоне пришлось серьезно пострадать от насилия, что тебя заставляли отказаться от католичества и перейти в англиканскую веру, но ты сохранила твердость и вновь попала в заключение. Думаю, версия покажется убедительной и достойной доверия.

Трудно было не согласиться: королева Шотландии отличалась трагической доверчивостью.

- А как отсылать доклады?- уточнила Розамунда унылым, бесцветным голосом.

- Сэр Эмиас все устроит. В замке Фотерингей сделать это будет легче, чем в Чартли. Пленницу обслуживают подданные самого Полита, и еду готовят в кухне замка. Мария лишилась даже той малой доли независимости, которой пользовалась в Чартли, так что у тебя появится множество разнообразных возможностей передавать письма.

Розамунда промолчала. Оставалось лишь согласиться, так стоило ли что-то говорить?

- Кажется, работа не слишком тебя радует? - Привычным жестом сэр Фрэнсис сложил руки на столе. - Должен напомнить, что речь идет о службе королеве. Да, все, что ты сделаешь, пойдет во благо ее величеству и укрепит безопасность страны. Так что оставь сомнения: раз относишься к числу моих агентов, значит, выполняй порученное задание.

Давно уже господин секретарь не разговаривал с ней столь жестко.

- Когда выезжать, сэр?

- Утром, едва рассветет. Сопровождать будут мои люди, чтобы возвращение больше походило на арест и заключение.

Розамунда встала.

- Пойду собирать вещи, сэр.

- Подожди минуту. Еще пару слов.

Сэр Фрэнсис жестом попросил сесть.

Он пронзительно посмотрел на кузину, словно старался прочитать мысли.

- Насколько далеко зашло твое знакомство с шевалье де Вожира?

Неожиданный вопрос, посланный, словно стрела из туго натянутого лука, застал врасплох. Румянец залил щеки, а растерянность мешала найти достойный ответ.

- Понятно. Лицо уже выдало правду. Итак, несет ли шевалье ответственность за утрату твоей невинности?

Розамунда покачала головой:

- Нет, сэр.

Уолсингем нахмурился:

- Не пытайся лгать. Меня все равно не обманешь.

Розамунда снова покачала головой и громче, увереннее повторила:

- Нет, сэр. Здесь он ни при чем.

После долгого молчания сэр Фрэнсис произнес:

- Что ж, пусть будет так. Но знай, что я ни на миг не поверил сказке о бродячем артисте. Не буду принуждать тебя назвать имя истинного виновника, однако лишь до тех пор, пока этого не потребуют интересы дела. Рано или поздно мы вернемся к разговору.

Он перебрал стопку бумаг на столе, достал один листок и подвинул на противоположный конец стола.

Розамунда наклонилась, взяла собственный рисунок, о котором давным-давно забыла, и внимательно посмотрела. Да, Когда-то она изобразила Арно и Агату вместе. Должно быть, сделала набросок между делом, почти машинально, и все же наблюдательность и твердость руки не отказали: сцена выглядела полной жизни. Шевалье и леди Ленстер смеялись и мило беседовали, при этом головы их почти соприкасались, а тела откровенно вожделели. Интимность отношений бросалась в глаза. Но почему же до сих пор она ничего не замечала?

- Всегда считала Агату и Арно просто давними друзьями… а оказывается, они любовники, - невольно прошептала Розамунда.

- Да, я пришел к такому же выводу. - Сэр Фрэнсис протянул руку, чтобы забрать рисунок. - Мне доподлинно известно, что шевалье состоял в серьезной ссоре с твоим братом - вернее, со всем семейством Уолсингемов. Ты никогда не чувствовала в его поведении угрозу?

Розамунда в последний раз взглянула на красноречивое изображение и отдала листок.

- Кажется, нет, сэр, - задумчиво ответила она. - Можно говорить о легком флирте, и все. Ничего необычного не было.

Или все- таки было? -спросила она себя. Всегда ли легкий флирт допускает и тайные поцелуи, и жгучие прикосновения? Можно ли считать их прелюдией?

- Кажется, нет?

Розамунда вдруг вспомнились слова, нечаянно подслушанные в страшный день позора, когда шевалье и леди Ленстер прогуливались под окнами той самой комнаты, в которой несчастная юная фрейлина с трепетом ждала своей участи: «Я лишь делала то, что ты просил. Поощряла ее». А потом еще какие-то важные слова. Но какие? Розамунда мучительно пыталась вспомнить. Да, вот они, эти слова: «Не моя вина, если она использовала уроки с кем-то другим».

- Итак? - Сэр Фрэнсис пристально следил за кузиной острым как нож взглядом. - Что же означает «кажется, нет»?

- Это означает, сэр, что, возможно, угроза действительно существовала, но я ее не заметила.

Лишь сейчас Розамунда осмелилась взглянуть на собеседника.

- Хм… Что ж, во всяком случае, честно. Ты была наивной дебютанткой, а потому могла пасть жертвой страшного хищника. - Уолсингем постучал по рисунку пальцем. - Считай, что тебе крупно повезло. Недавно удалось выяснить, что супруга шевалье умерла насильственной смертью.

- Как?! - изумленно воскликнула Розамунда.

- Тело обнаружили в коровнике - причем со следами жестокого обращения. Однако официальная версия гласила, что леди скончалась в родах.

Глаза сэра Фрэнсиса оставались спокойными, а говорил он таким тоном, словно речь шла о найденной в канаве дохлой кошке.

Розамунда не осмелилась уточнить, каким.образом удалось получить информацию и насколько сведения достоверны.

- А Томас об этом знает?

- Нет. И не вздумай упомянуть в присутствии брата о знакомстве с шевалье. Героем займусь сам. Не хочу, чтобы ради сведения старых счетов Томас изображал из себя сэра Галаада. Его ждет более важная работа. Понятно?

- Да, - коротко подтвердила Розамунда.

Какой же наивной дурочкой она была! Так стремилась к общению и признанию, что, словно мотылек, летела прямиком в огонь. Ничего подобного, конечно, вновь случиться не могло, и все же победить приступ острого страха оказалось непросто. Так же непросто, как подавить желание узнать подробности ссоры между Томасом и Арно. Что ж, всему свое время.

- Ну а теперь иди и соберись в путь.

Розамунда ответила реверансом и удалилась.

Путь в Нортхемптоншир занял три долгих утомительных дня, так что времени на раздумья оказалось достаточно. Действительно ли шевалье задумал расправу? Действительно ли Агата намеренно готовила ее, чтобы преподнести собственному любовнику в качестве десерта? Невероятный, фантастический сценарий. И все же трудно было противиться подозрению, что ее одурачили. И чем дольше Розамунда вспоминала общение с Агатой и Арно, тем явственнее подозрение переходило в уверенность.

Сэр Фрэнсис сказал, что сам разберется с де Вожира, а это означало, что ни она, ни даже Томас не смогут так отомстить обидчику, как это сделает всесильный кузен. Прошлое осталось в прошлом, а вот о ближайшем будущем забывать не следовало.

На ночлег путники останавливались в домах преданных Уолсингему людей. Некоторые из них выглядели убогими хижинами, а некоторые поражали богатством. Розамунду везде принимали с почтением, словно важную персону. Впечатление оказалось новым, но приятным. Днем четвертого дня на горизонте показался замок Фотерингей: он возвышался над всей округой, выглядел зловещим и полным жутких призраков.

Проезжая под решеткой, Розамунда вздрогнула, однако тут же взяла себя в руки: в той жизни, которая ее ожидала, давать волю воображению было бы непростительным легкомыслием. Внутренний двор предстал сырым и тесным, а высокие стены почти полностью погружали его в тень.

Полит вышел навстречу.

- Прежде чем я провожу вас к леди Марии, давайте немного поговорим. - Он пригласил Розамунду в круглую комнату, которая в прежние времена, должно быть, служила местом хранения оружия. - Мне известно, что сэр Фрэнсис поручил вам вести дневник и ежедневно записывать все события и разговоры, даже мелкие и незначительные. Сам процесс будет нетрудно скрыть под видом привычного рисования, так что вопросов не возникнет. Каждое утро, пока леди Мария и ее дамы завтракают, горничные убирают постели и наводят порядок. Если оставите послание под подушкой, его немедленно передадут мне.

Розамунда с удовольствием отпила из огромной кружки сладкого горячего напитка.

- Королева меня ждет?

- Нет. Было решено, что надежнее явиться без предупреждения, чтобы у леди Марии осталось меньше времени на размышление. Вам предстоит самой объясниться и убедить ее в своей преданности.

- Понятно. - Розамунда поставила кружку. - Проводите меня к ней, пожалуйста, сэр Эмиас.