Он решил вновь поговорить с Катериной. Она пребывала в самом радужном настроении после месяца, проведенного в Гринвиче с королевой Генриеттой. На лице ее блуждала счастливая улыбка, она и не подозревала о сгущающихся тучах, когда Карл вошел в ее комнату.

Она начала что-то говорить, но Карл жестом остановил ее и сразу приступил к делу.

— Катерина, я не намерен больше терпеть вашего упрямства. Вы должны признать леди Каслмейн. Сколько может продолжаться эта глупая ситуация! Над нами смеется весь двор.

Катерина болезненно сжалась, словно он ударил ее. Улыбка сошла с ее губ, она молча смотрела на Карла. Темные глаза наполнились слезами, они медленно потекли по ее щекам, но она даже не замечала этого.

Жалость шевельнулась в душе Карла. Но он напомнил себе, что Катерина далеко не святая невинность, как он думал вначале. Ей были известны его отношения с Барбарой еще до приезда в Англию.

Катерина опустила голову. Ее тонкая шейка выглядела трогательно слабой, но голос звучал твердо:

— Я не желаю видеть при дворе эту даму.

Карл подумал о Барбаре и детях; маленькая Анна уже довольно хорошо бегает, а Карл мирно посапывает в колыбели. Терпение его лопнуло.

— Катерина, возможно, вам не приходит в голову, что вы должны просто подчиниться моей воле? Вы всецело в моей власти и должны наконец это понять. Вам и шагу не дадут ступить без моего разрешения, — холодным раздраженным тоном проговорил Карл.

Катерина вызывающе подняла голову.

— Нет, у меня есть выход! Я могу вернуться в Португалию!

Карл едко рассмеялся.

— Только для начала неплохо было бы выяснить, пожелает ли ваша матушка принять вас! Она так жаждала нашей свадьбы, что решилась даже на жульничество. И вы рассчитываете, что она позволит вам отказаться от трона Англии по причине вашей глупой ревности?

Катерина побледнела. Она сгорала от стыда, вспоминая то, как ее мать обошлась с Карлом, и с горечью признавала, что принесла в приданое Карлу лишь себя самую, в то время как он крайне нуждался в деньгах, которые были ему обещаны. Боже Милостивый! Карл прав! Мать любит меня, думала Катерина, но интересы Португалии для нее все же на первом месте.

Она закрыла лицо руками. Как жутко и одиноко ей в этом чуждом, враждебном мире! Раньше при ней были ее португальские слуги, и она чувствовала их поддержку. Тогда она была полна храбрости, была уверена, что сможет держаться до тех пор, пока Карл не поймет своей ошибки и не выкинет ненавистную леди Каслмейн из своей жизни. И что осталось? Слезы катились по ее щекам. Прислуживающие английские леди презирают ее, она ясно чувствовала это. Порой она не понимала ни слова из их быстрой английской скороговорки, а они даже не старались говорить медленнее и яснее, чтобы и она могла уловить смысл их разговоров.

Карл пристально следил за ее реакцией и затем мягко сказал:

— На самом деле у вас нет выбора, дорогая. К тому же я прошу о такой малости. Позвольте леди Каслмейн поцеловать вам руку на сегодняшнем вечернем приеме.

Ох, как ей хотелось вскочить и расцарапать его лицо своими острыми ноготками, но она подняла голову и вяло сказала:

— Я сделаю это, Карл.

Да, она позволит леди Каслмейн поцеловать свою руку, хотя все в ней переворачивалось от мысли об этом. Но она даст понять всем, что друзья леди Каслмейн станут врагами королевы.

Карл наклонился и поцеловал ее.

— Благодарю вас, Катерина. Обещаю, вы не пожалеете об этом.

Он поспешил к Барбаре, чтобы сообщить ей приятную новость. Она слушала, то бледнея, то краснея, словно боялась поверить ему. Невероятно, что Катерина наконец сдалась.

Смеясь и плача одновременно, Барбара схватила Карла за руки.

— О Боже! Не могу тебе поверить!

Карл рассмеялся и приподнял пальцем ее подбородок.

— Вечер уже не за горами. Ты будешь в центре всеобщего внимания. По-моему, тебе пора заняться выбором наряда и драгоценностей.

Барбара взволнованно рассмеялась и, вырвавшись из объятий Карла, закружилась по комнате в ликующем танце.

Барбара и Нэнси смеялись, как дети, готовясь к вечернему приему.

— К дьяволу все попытки изображать святую невинность! — весело заявила Барбара. — Однажды я уже попыталась, но ничего хорошего из этого не вышло!

Нэнси задохнулась от смеха.

— Я уверена, что именно поэтому королева так перепугалась. Она ожидала увидеть соблазнительницу, и вдруг леди Каслмейн предстала перед ней в строгом белом платье, скромная, как невеста.

— Отлично, нынче я сыграю роль королевской соблазнительницы. — Барбара пригладила руками черное атласное платье с изящными черными кружевами. Благодаря пышным юбкам ее талия казалась еще тоньше. Блестящий черный атлас подчеркивал мраморную белизну ее нежной кожи и червонное золото волос. Браслеты и серьги посверкивали приглушенным бриллиантовым блеском, а в ложбинке между грудей сверкал крупный бриллиант тончайшей огранки.

Барбара ожидала перед дверями тронного зала Уайтхолла. Лихорадочный румянец горел на ее щеках, руки были влажными от волнения, и она тайком вытерла их о пышные юбки.

Карл находился внутри и восседал на троне рядом с Катериной. Значит, Барбаре придется идти одной по этому длиннющему залу. На мгновение она пожалела, что они с Роджером уже расстались. Как было бы хорошо сейчас пройти гордо и независимо под руку с мужем! Тряхнув головой, Барбара отогнала трусливые мысли. Она выбрала другую жизнь и должна иметь мужество нести этот груз одна. Она гордо распрямила плечи и глубоко вздохнула. Сэр Чарлз Беркли стоял рядом, также томясь в ожидании представления. Он ободряюще подмигнул ей.

Барбара благодарно улыбнулась ему в ответ. Мужчины все же гораздо приятнее женщин! Ей бы хотелось, чтобы весь мир состоял из одних мужчин, а единственной женщиной в нем была бы она.

Боже Милостивый! Похоже, вся знать Англии съехалась сегодня в Уайтхолл! Барбара и Беркли ждали в комнате перед аванзалом, который был переполнен придворными, ожидающими представления. Барбара слышала, как густой сочный баритон провозглашал:

— Лорд Денем! Леди Денем!

— Лорд Киллигру!

— Граф Шроузбури! Графиня Шроузбури!

Наконец дверь вновь приоткрылась и паж пригласил их войти. Барбара и Беркли проскользнули в узкий проход и встали за спинами предшествующих пар. От духоты и тяжелого запаха пота у Барбары начала кружиться голова. Придворные стояли плечом к плечу в ожидании своей очереди. Портные Лондона, должно быть, день и ночь не покладали рук, чтобы к сроку сшить все эти роскошные наряды. Огненно-оранжевые кружева соперничали с лимонным шелком и серебристо-голубым бархатом. Сверкающие драгоценности притягивали свет сотен свечей, пылавших в высоких канделябрах.

Толпа немного подалась вперед, и сердце Барбары учащенно забилось. По рядам прошел шепот о прибытии леди Каслмейн. Именитые дворяне наступали друг другу на ноги и бесцеремонно опирались на плечи соседей, пытаясь приподняться и разглядеть ее.

— Граф Бристоль! Сэр Генри Беннет!

Следующим вызвали Чарлза Беркли.

О Боже, сейчас ее очередь!

— Графиня Каслмейн!

В зале повисла напряженная тишина. Началось основное развлечение. Барбара на мгновение задержалась в дверях и гордо вскинула голову. Пусть вдоволь насмотрятся!

Она сосредоточила взгляд на дальнем конце зала и постаралась успокоиться. Карл и Катерина сидели на высоких тронах под алым бархатным балдахином, края которого украшали расшитые золотом фестоны. Катерина наконец рассталась со своими португальскими фижмами, на ней было изящное платье в английском стиле, выигрышно подчеркивающее ее стройную фигуру. Но выглядела она напряженной и неестественной.

Карл небрежно сидел на троне, откинувшись на спинку и вытянув длинные ноги. Он перехватил беспокойный взгляд Барбары, выпрямился и подался вперед. Его темные глаза неотрывно следили за выражением синих глаз Барбары, и она вздохнула с облегчением, словно ей бросили путеводную нить. Его взгляд как бы служил ей невидимым защитным полем, и она шла по залу в направлении трона, видя перед собой лишь его глаза.

Веера спешно прикрывали улыбочки, придворные игриво перешептывались. Среди общего гула выделился шипящий женский голос: «Бесстыжая шлюха!»

Глаза Карла излучали любовь, и Барбара никогда еще не испытывала чувства такой близости к нему, как сейчас. Ее походка была грациозной, но твердой. Она видела лишь мягкий блеск паркета и неотрывный взгляд короля. Карл выглядел величественно: гордо расправленные широкие плечи и длинные стройные ноги прекрасной формы, а над облачком белых кружев смуглое решительное лицо.

Нежность к Карлу охватила душу Барбары, нарушив на мгновение ритм ее шагов. В ней вдруг поднялась такая волна желания, какого она не испытывала даже в уединении их спальни. Непостижимо! Здесь, под липкими жадными взглядами придворных, она хотела его!

Густая краска залила ее щеки и грудь. Барбара услышала быстрый шепот:

— Наконец-то она хоть покраснела для приличия!

Барбаре захотелось броситься к Карлу и страстно умолять его о том, чтобы он увез и спрятал ее от этой полной интриг и лести придворной жизни. Ей хотелось оказаться с ним на лугу и любить открыто, со всей страстью, которой наделила ее природа.

Барбара приоткрыла рот и сделала глубокий вздох. Ведь ее возлюбленный — король, и ей следует принимать все сложности такого положения. Она заставила себя отвести взгляд от Карла и постаралась подавить сладкое томление, охватившее ее тело. В напряженном состоянии, с высоко поднятой головой, она завершила свой путь к трону и склонилась к руке Катерины.

Крошечная ручка была холодной и влажной, под кожей проступали тонкие косточки. Барбара легко прикоснулась губами к руке королевы и почувствовала, как Катерина вздрогнула. Барбара, отступив на шаг, заставила себя улыбнуться.