Карл решительно направился к столу и, взяв перо, начал быстро писать. Барбара с молчаливым любопытством следила за ним, затем не выдержала:

— Что ты задумал?

— Я уверен, что Кларендон не станет поднимать шум по данному поводу.

Барбара склонилась над столом и следила за быстрыми строчками, появлявшимися из-под гневной руки Карла.

С бьющимся сердцем она читала:

«…и мы не позволим омрачать нашу жизнь ни сейчас, ни в дальнейшем. Мы решили назначить леди Каслмейн фрейлиной королевы…»

Перо двигалось дальше:

«Наше решение в этом вопросе останется неизменным, в чем мы торжественно клянемся перед лицом Всемогущего Господа».

Он продолжал покрывать бумагу жирными черными буквами:

«…леди Каслмейн, безусловно, заслуживает. И любой, кто пожелает оспорить это, навечно станет нашим врагом».

Карл размашисто и четко подписал послание: «Карл II, король». Затем взял серебряную песочницу и посыпал страницу коричневатым песком. Он с усмешкой взглянул на Барбару.

— Ну и как?

Глаза Барбары потемнели, в их глубине загорелся свет, голос стал чуть сдавленным.

— Думаю, это самое прекрасное из любовных писем всех времен.

Карл усмехнулся, поддразнивая ее.

— Любовное письмо? — Он торопливо пробежал страницу глазами и широко улыбнулся. — Однако, пожалуй…

Он призывно протянул к ней руки, и она прижалась к нему. Гнев на Кларендона и королеву распалил их чувства, зажег огонь страсти, которая была столь безумной, что они, забыв об удобствах спальни, предпочли утолить ее прямо в кабинете.


Теперь ей ничего не страшно! В конце концов, кто такая королева? Несмотря на ее упрямство, она всего лишь слабая женщина. Барбара, защищенная покровительством Карла, уверенная в его любви, чувствовала себя непобедимой.

Ее торжествующее воодушевление длилось недолго. Через несколько дней она узнала об очередном визите в Англию королевы Генриетты, которая собиралась познакомиться со своей невесткой. В таком чисто семейном деле, естественно, любовница короля, будь она хоть трижды любима, участвовать не могла.

Барбара вбежала в свою спальню и с плачем упала поперек постели. Вновь ее с презрением отбрасывали в сторону, и никакая доброта и любовь Карла не могли смягчить боль этого унижения.

Барбара изо всех сил старалась казаться счастливой, но в течение месячного визита королевы-матери в Англию на душе у нее лежала постоянная тяжесть.

Карл был вынужден заключить перемирие с Катериной, чтобы продемонстрировать матери видимость нормальной семейной жизни. Королевская чета отправилась в Гринвичский дворец, где была назначена встреча с Генриеттой-Марией. Барбара очень страдала, без конца представляя себе семейные встречи, из которых была исключена. Она воображала Катерину, сидящую у ног королевы-матери, на правах жены расспрашивающую ее о детских годах Карла. А Барбара никогда не услышит этих рассказов.

На самом деле события в Гринвиче развивались примерно так, как и представляла себе Барбара. Генриетта-Мария была очарована Катериной и быстро сблизилась с этой скромной маленькой королевой. Катерина немного оттаяла, вернувшись в теплую семейную атмосферу. Как прекрасно быть рядом с Карлом. Он так мило склоняет к ней свою темноволосую голову и, кажется, ловит с восторгом каждое ее слово. Она еще больше влюбилась в своего мужа и мечтала, чтобы эти счастливые дни никогда не кончались.

Барбара безжалостно изводила себя. Долгое время она была практически королевой реставрированной Англии, а сейчас ей приходилось прятаться в своем доме на Кинг-стрит, как презренной куртизанке, пока Катерина находилась в центре внимания всей королевской семьи и двора. Надежды на будущее оставили Барбару. Вечно Катерина будет отнимать у нее Карла и наслаждаться привилегиями, которые дает ей положение супруги короля и королевы Англии.

— Единственное, что не вечно, — раздраженно сказала Барбара Нэнси, — это моя красота. Только в этом можно не сомневаться! Я стану старой, уродливой и уже не буду годна в королевские наложницы.

Нэнси мудро заметила:

— Если вы не будете сдерживаться, то потеряете короля гораздо раньше.

Барбара испуганно взглянула на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что мужчины любят ласку и веселье, а от слез и ссор быстро устают. Король каждый вечер выкраивает несколько часов, чтобы навестить вас, и что же он получает в награду? Слезы и упреки! Возможно, скоро он сочтет более разумным посещать другую даму, повеселее вас.

О Боже, ведь Нэнси права! Барбара то и дело орошала слезами камзол Карла, а однажды даже запустила в него флаконом духов.

Барбара должна срочно придумать какое-нибудь развлечение. Должна заставить его смеяться, напомнить о своей неистощимой изобретательности. Глаза Барбары вдруг озорно блеснули: ее осенила одна идея.

Весь день она провела в подготовке. С тех пор, как Карл вновь открыл театры, Барбара втайне мечтала стать актрисой. До реставрации женщин-актрис в театрах не было. Женские роли исполняли юноши. В Королевском театре и в театре Его Высочества недавно появились актрисы, и все с восторгом восприняли это удивительное новшество. А спустя некоторое время, чтобы подогреть интерес искушенных зрителей, ввели новый трюк. По сюжету пьесы предусматривалось, что героиня должна переодеваться в мужское платье. На первых спектаклях кавалеры в партере сходили с ума при виде женщин, облаченных в мужские костюмы. К оголенным плечам и глубоким декольте с полуобнаженной грудью все уже привыкли, но совсем новое волнующее ощущение вызывали стройные женские ножки и округлые ягодицы, обтянутые тугими кюлотами.

Барбара часто бросала лукавые взгляды на Карла, который с пристальным вниманием следил за такими сценами и по губам его блуждала легкая улыбка. Она решила удивить его сегодня вечером, появившись в подобном костюме. Барбара позвала пажа и дала ему пригоршню золотых монет. Он изумленно вытаращил глаза.

— Иди в Королевский театр и отыщи там женщину, в ведении которой находятся костюмы. Скажи ей, что леди Каслмейн желает восспользоваться одним из мужских костюмов, которые актрисы одевают во время представлений. Отдай ей золотые и скажи, чтобы она хранила все в тайне. Понял?

Днем Барбара приказала принести в спальню второе зеркало и установить его напротив первого так, чтобы она могла видеть себя и спереди, и сзади.

Костюм вскоре был доставлен, и Барбара, сгорая от нетерпения, облачилась в него. Она испытала странное ощущение, натянув на свои стройные ноги небесно-голубые кюлоты. К счастью, они были ей не велики и плотно облегали ее соблазнительную фигуру. Она вертелась перед зеркалами, вытягивая шею то так, то эдак, чтобы оценить себя со всех сторон. В результате она осталась вполне довольна своим видом. Добавив к кюлотам рубашку, шейный платок и темно-красный камзол, Барбара спрятала темно-рыжие локоны под белокурым париком. Мужская одежда была столь же изысканна, что и женская, но сидела удивительно ловко.

— Поразительная свобода движений! — восторженно сказала она Нэнси. Нэнси была несколько шокирована происходящим, но прыснула со смеху, когда Барбара сняла широкополую шляпу с пером и взмахнула ею, низко кланяясь.

— Как будто на вас сшито! И, надо сказать, очень вам идет.

— Нужно испробовать мой наряд на улицах Лондона! — воскликнула Барбара, но Нэнси запротестовала.

— Не стоит! Вокруг вас и так столько шума.

Барбара рассмеялась и присела за туалетный столик.

— Надеюсь, наряд понравится Карлу.

Карл прибыл вечером на Кинг-стрит и слегка удивился, не увидев спешащей ему навстречу Барбары.

— Мадам задерживается в гардеробной, — сказали ему.

Короля провели в столовую и предложили бокал вина. Карл, напевая, лениво расхаживал по комнате. Чуть погодя дверь отворилась, и в комнату вошел молодой светловолосый юноша в изящном наряде. Карл подавил вздох разочарования. Он надеялся провести вечер наедине с Барбарой.

Король вежливо приветствовал юношу, тот отвесил ему глубокий поклон со словами.

— Добрый вечер, ваше величество!

Юноша склонил голову и сказал:

— Леди Каслмейн, похоже, будет наряжаться весь вечер. Может быть, ее красота увяла и ей приходится прибегать к множеству хитростей, накладывая толстый слой грима, чтобы скрыть морщины.

Лицо Карла потемнело. Какая наглость!

— Красота леди Каслмейн не подлежит сомнению, — резко сказал Карл.

— Благодарю тебя, любовь моя! — сказал мнимый юноша, и на Карла глянуло озорное смеющееся личико.

— Барбара!..

Она покружилась перед ним.

— Ну, и как я тебе в роли пажа?

Глаза Карла жадно следили за движениями изящных ножек, предваряя ответ.

Глава 18

Барбара проснулась в плохом настроении. Сегодня должна была состояться церемония въезда королевы в Лондон. Художники-декораторы уже несколько месяцев занимались украшением города, и народ с нетерпением ждал великолепного зрелища, устраиваемого в честь официального торжественного въезда королевы в столицу Англии.

Едва рассвет забрезжил за окнами, Карл торопливо поцеловал Барбару и выскользнул из постели. Он спешил в Гемптон-Корт, чтобы присоединиться к Катерине. Барбара потянулась и прижалась к нему, но Карл мягко отстранился.

— Милая, мне пора ехать, но ты же знаешь, что мысленно я всегда с тобой.

В последнее время Барбара опять впала в отчаяние. Упорный отказ Катерины дать ей место фрейлины приводил ее в ярость и пугал. Она начинала верить в то, что королева может держаться вечно. Барбара устраивала Карлу сцены, требуя, чтобы он применил власть и сломил упрямство королевы.

Король и сам гневался на свою непокорную супругу, Барбара лишь подливала масла в огонь, и в итоге он отослал всех португальских фрейлин обратно в Португалию, подозревая, что именно они поддерживают сопротивление королевы, и надеясь, что без них она станет сговорчивее. Катерина плакала и умоляла его не делать этого, говоря, что без них будет совсем лишена дорогих и знакомых лиц, но тем не менее отказывалась принять Барбару.