Карл медленно взял шляпу и водрузил ее на голову. Выйдя в коридор, он заметил стайку быстро удаляющихся придворных. Карл был готов держать пари, что они подслушивали под дверью вплоть до того момента, когда королева в гневе покинула комнату. Им удалось сегодня заполучить отличную тему для сплетен, мрачно подумал он и устремился в парк, окружающий Гемптонский дворец, так быстро, словно его преследовали демоны.

Он блуждал по парку, отклоняя все попытки придворных присоединиться к нему, и думал о том, сколько горьких и обидных слов мог бы сказать Катерине. Два месяца он играл роль влюбленного супруга, и к концу этого срока каждая клеточка его тела загоралась при мысли о Барбаре. Он продал свою свободу за триста тысяч фунтов, а вместо этого был обманут и наделен в изобилии сахаром, специями и нежеланной женой.

Карл поднял с земли палку и с размаху хлестнул ею по кустам. Если бы Катерина была разумна, он постарался бы сделать счастливой ее жизнь. Он не желал ей зла, не ее грех, что королева-мать нечиста на руку. Катерина могла бы пользоваться почетом и уважением, которые соответствуют ее положению королевы Англии. Он был готов оберегать и любить ее, и вскоре у них появился бы законный наследник английского трона. Однако — Карл нахмурился — она должна немедленно узнать, что в их семье он хозяин положения.

Карл вскочил на коня и уехал в Лондон, к Барбаре, которая уже вернулась в свой дом на Кинг-стрит.


Он рассказал ей о ссоре с Катериной, и Барбара в страхе прижалась к нему, ее большие синие глаза стали печальными.

— Но я не смогу даже появиться при дворе, если у меня не будет этого назначения! О Карл, почему судьба так несправедлива к нам?

Карл мягко сжал ее плечи и слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо; взгляд его стал решительным и серьезным.

— Обещаю тебе, я добьюсь своего! Я намерен показать Катерине, кто в доме хозяин.

Душа Барбары радостно дрогнула. В его голосе уже не было прежней нежности, когда он произнес имя Катерины. Он выдавил его из себя, словно оно было отвратительно ему.

Они поужинали вдвоем, и затем Карл предложил сыграть в карты. Игра проходила в молчании. Барбара поняла, что мысли Карла совпадают с ее собственными: он ищет способ заставить Катерину подчиниться. Барбара отбрасывала одну идею за другой, они менялись так же быстро, как карты в ее руках. В глубине души разгоралось чувство вопиющей несправедливости. Если бы Карл послушал ее раньше! Сейчас он был связан по рукам и ногам нежеланной женой, а денег по-прежнему не было. У нее возникло искушение бросить ему в лицо эти обидные слова, упрекнуть в глупости. Но не хотелось нарушать атмосферы душевного понимания, возникшей между ними. Если она рассердит Карла, его раздражение, вызванное неуступчивостью королевы, может обратиться на нее и привести к очередной ссоре.

Она была рада, что сумела сдержаться. Карл поднял голову, улыбка осветила его лицо. Он решительно бросил карты и сказал:

— У меня есть план, Барбара. Конечно, есть определенный риск, но, думаю, ты достаточно отважная женщина.

Барбара заинтересованно склонилась к нему, локоны упали на ее открытую грудь.

— И какой же?

— Мы можем обманом заставить Катерину признать тебя. Наш медовый месяц в Гемптон-Корте подходит к концу, и Катерина вскоре должна переехать в Уайтхолл. Я назначил много придворных на церемонию представления в Гемптонском дворце и вместе с ними представлю тебя.

— Но она же узнает меня!

Карл усмехнулся.

— Она знает тебя только как графиню Каслмейн, а мы представим госпожу Барбару Палмер. Она примет тебя, и все пути к отступлению будут отрезаны. Твое назначение произойдет естественным путем.

Глаза Барбары сверкнули. Уж лучше активно действовать, чем, слоняясь по дому, размышлять об успехе замысла Карла. Она по-мужски сжала его руку своей изящной ручкой, принимая его предложение.

— Давай рискнем!

Восхищенный ее смелостью, Карл встал из-за карточного столика и поднял Барбару на руки.

— Ты несравненна, моя милая. Если когда-нибудь нам случится воевать снова, то вряд ли я найду более отважного союзника.

В день назначенного приема последняя фраза короля, точно магический заговор, звучала в ушах Барбары. Ладони ее похолодели, сердце стучало со странными перебоями. Сегодня в Гемптон-Корт съезжается вся английская знать, и, конечно, ее провал станет известен всей Англии. Большинство вельмож и сановников стремились на этот прием, чтобы засвидетельствовать королеве свое почтение перед ее торжественным въездом в Лондон. Вот уж обрадуются все завистники, если королева удостоит Барбару лишь презрительным взглядом.

Карета катилась по тряской дороге из Лондона в Гемптон-Корт. Барбара то и дело смотрелась в изящное зеркальце. Для сегодняшнего приема она выбрала строгое белое платье с необычайно скромным вырезом, желая как можно меньше походить на куртизанку. Платье украшали тонкие кружева, среди которых поблескивали зернышки жемчужин, богатая отделка наряда говорила о важном положении носившей его особы. Даже кудри ее были слегка укрощены, они обрамляли безукоризненный овал ее чистого, чуть подрумяненного лица. Синий цвет ее огромных глаз стал поразительно глубоким.

Дорога до Гемптон-Корта казалась бесконечно длинной. Воображение Барбары уносилось вперед к тому моменту, когда она предстанет перед королевой, и она вновь и вновь проигрывала в уме эту сцену.


Катерина уже восседала на троне в Главном зале дворца. Она вспоминала, как впервые вошла сюда счастливой новобрачной под руку со своим супругом. Карл приветствовал новую группу гостей. Сегодня она снова ощущала себя счастливой, наконец-то их ссора, кажется, забыта. Карл был сама доброта; его непринужденные манеры и добрые ободряющие взгляды рассеяли ее смущение. Вновь и вновь он подводил к ней гостей, коротко представляя каждого человека, много шутил и дружески похлопывал их по плечам. Катерине оставалось лишь улыбаться и делать вид, что ей понятны его быстрые английские шутки. Благодаря его характеристикам у Катерины складывалось впечатление, что все дамы и кавалеры были замечательными людьми, которые горячо любили свою королеву и искали ее расположения. Возможно, она действительно скоро станет любимой королевой в этой чужой для нее стране. Карл склонился к ней и, пробормотав краткое извинение, сказал, что отлучится на несколько минут. Он пересек зал и скрылся за дверью. Катерина с нежностью следила за его величественной высокой фигурой.

Карл подошел к воротам Анны Болейн как раз в тот момент, когда во двор въехала карета Барбары.

— Ты волнуешься, дорогая.

Барбара оперлась на предложенную руку и вышла из кареты. Она спокойно расправила юбки.

— Совсем нет. Мой отец сражался на поле боя ради спасения твоего отца. Неужели я не выдержу маленькой печальной схватки ради любви к тебе? — Рука ее была холодна, как лед, и слегка дрожала.

Они поднялись по ступеням, ведущим в Главный зал. Барбара глубоко вздохнула и пожала его руку. В дверях они на мгновение остановились, и она обвела зал быстрым взглядом, как генерал, изучающий поле битвы. Огромные эркерные окна были распахнуты в вечернюю прохладу, но из-за обилия гостей и пылающих свечей воздух в зале был душным и неподвижным. Казалось, все драгоценности Англии сверкали сегодня здесь. За малым исключением, все эти лица были знакомы Барбаре.

Катерина! Барбара невольно задержала взгляд, присматриваясь к женщине, которая вторглась в ее жизнь. Она сидела на возвышении под балдахином в дальнем конце зала и с такого расстояния казалась просто маленькой неподвижной куклой. Ее наряд украшали россыпи драгоценных камней, но старомодные фижмы сковывали движения и делали ее еще больше похожей на деревянную куклу. Темно-каштановые волосы были свиты в тугие спирали, которые большими гроздьями висели по сторонам ее лица, отчего оно казалось немного смешным.

Барбара подавила нервный смешок. «Почему я должна бояться этой смешной куклы», — подумала она. И однако Катерина сидела на троне, охраняемая положением королевы Англии, а Барбара приближалась к ней в качестве скромной просительницы.

Карл чуть подтолкнул Барбару, и они пошли навстречу Катерине. Послышались приглушенные восклицания, затем в зале повисла напряженная тишина. Придворные узнали Барбару и поняли дерзкий замысел короля.

Тишина постепенно охватывала весь зал, и Барбара ощутила неприятный холодок в сердце. Многим не нравилось ее привилегированное положение. Они надеялись, что королева сейчас поставит Барбару на место, их горящие глаза алчно прищурились. Барбаре казалось, что ее проткнули тысячью маленьких иголочек, и, если бы не твердая рука Карла, она, возможно, не смогла бы противостоять потоку этой острой неприязни.

Они приблизились к трону. Избегая взглядов любопытных придворных, Барбара неотрывно смотрела на Катерину. Да она же просто дурнушка! Барбара отметила торчащие зубы, невыразительные карие глаза, и на душе у нее полегчало. Многие клялись, что королева очень мила, и она почти поверила их оценкам. Когда они достигли подножия трона, Карл ободряюще сжал ее руку: момент настал!

Катерина слегка наклонилась вперед, и Карл непринужденно произнес:

— Дорогая, позвольте представить вам дочь одного из преданнейших сторонников моего отца, госпожу Барбару Палмер.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди Барбары, время, казалось, замерло. Она почувствовала такую слабость, что не могла разжать пальцы, державшие руку Карла. Но пока все шло отлично! Катерина улыбалась и, чуть подавшись вперед, протянула Барбаре руку.

Королева смотрела на Барбару с той невольной восхищенной улыбкой, какую вызывает красивое зрелище, будь то порхание бабочки среди цветов или новое бриллиантовое ожерелье.

Напряжение в зале достигло взрывоопасного предела, послышалось несколько сдавленных вздохов. Барбара, торжествуя, склонилась к руке королевы, чтобы поцеловать ее. Ручка Катерины была хрупкой, как у ребенка.