Флирт стал главным придворным развлечением. Танцевали «Куранту», и, казалось, этот размеренный, полный грации и изящества танец был предназначен только для того, чтобы все могли по достоинству оценить красоту нарядов, а партнеры, воспылавшие страстью, могли улучить момент и шепнуть на ухо друг другу место будущего свидания.

Случалось, Барбара испытывала уколы ревности и страха, когда король скользил в танце в нескольких шагах от нее, склоняя свою черноволосую голову к лицу очередной дамы и благосклонно выслушивая ее шуточки. Все придворные дамы были безумно влюблены в Карла. Король Англии был предметом всех мечтаний.

Дамы откровенно кокетничали с ним, и любая была бы рада принадлежать ему, скажи он хоть слово. Но опасения Барбары быстро развеивались, потому что именно в ее спальню каждый вечер приходил Карл, бросал свою шляпу в дальний угол комнаты, и устремлялся к ней, полный страстного желания. Благодаря своей чувственной, не знающей удержу натуре Барбара была неутомима и изобретательна в любовных играх. И Карл, к собственному удивлению, никогда не уставал от нее.

Барбара и Карл практически жили счастливой супружеской жизнью, и воспоминание о Роджере совсем изгладилось из памяти Барбары, их венчание казалось уже чем-то нереальным. Карл исправно выполнял супружеские обязанности и стал отцом ее ребенка. Роджер даже не пытался предъявлять права на ребенка, но вел себя благородно, официально выступая в роли любящего отца семейства. И на самом деле Роджер по-своему нежно любил эту девочку. Барбара несколько раз заставала его склоненным над колыбелью Анны, которая, размахивая ручонками, пыталась схватить его палец.

Барбара и Карл, словно настоящие супруги, решали вместе самые обычные повседневные дела; любая мелочь казалась Барбаре приятной и радостной. По утрам Карл уходил играть в теннис, а она занимала его место на постели и продолжала нежиться в полудреме. Он возвращался бодрый и энергичный, внося с собой дыхание свежего воздуха, и они садились вдвоем за утреннюю трапезу. Их пальцы одновременно погружались в блюдо креветок. Барбара вздыхала, смакуя изысканные кушанья, осушала кружку крепкого английского эля и смеющимися глазами смотрела на Карла.

Они проводили утро в ленивой неге, а затем Карл отправлялся на прогулку в Сент-Джеймский парк, где занимался обсуждением государственных дел. Барбара возвращалась на Кинг-стрит, чтобы отдать распоряжения по хозяйству и сменить туалет.

Дома ее поджидало еще одно доказательство того необычайно важного положения, которое она стала занимать в обществе. В приемной всегда сидела стайка торговцев. Барбара облачалась в легкий пеньюар и присаживалась перед туалетным столиком; изящная туфелька на высоком каблучке покачивалась на пальцах ее стройной ножки. Пока Нэнси укладывала ее волосы, Барбара благосклонно выслушивала предложения торговцев и рассматривала товары; довольно трудно было угодить взыскательному вкусу госпожи Палмер, и торговцы боролись за эту честь. Барбара начала осознавать себя как важную личность, это льстило ее самолюбию и доставляло ей удовольствие.

Вспоминая порой свое бедное детство, Барбара с горделивой улыбкой застегивала на запястье бриллиантовый браслет. Конечно, все покупалось в кредит, никто не смел требовать денег с Барбары Палмер.

Во второй половине дня Карл и Барбара вновь встречались и ехали в театр. Она сидела в королевской ложе, облокотясь на бархатные перила, и, забывая обо всем на свете, наблюдала за игрой актеров. Когда они покидали театр, Барбара обычно бывала в мечтательном настроении и однажды сказала Карлу:

— Как бы мне хотелось уметь сочинять стихи! Я увековечила бы тебя не как короля, а как самого прекрасного любовника всех времен. Через сотни лет юные девушки будут рыдать, сожалея о том, что родились так поздно и не испытали всей силы твоей любви. Они поймут, что любой мужчина их времени бледнеет в сравнении с тобой.

От души рассмеявшись, Карл увлек Барбару в карету, где они могли наедине целовать друг друга. Между поцелуями он говорил:

— Меня совершенно не интересуют девушки через сто лет. Душой и телом я принадлежу одной очаровательной женщине с огненной гривой, которая, слава Богу, живет сегодня!

Барбара прильнула к нему, сгорая от любви. Она была уверена, что ни одна женщина в мире не испытывала такого счастья. Хотя Анне не исполнилось еще и трех месяцев, Барбара имела все основания подозревать, что опять беременна. Просто великолепно, что это случилось так скоро! Ей хотелось иметь от Карла кучу детишек, и она часто представляла себя в окружении высоких красивых мальчиков и хорошеньких девочек.

Барбара рассчитывала, что Карл женится на ней перед рождением следующего ребенка. Воспоминания о том, как вели себя с ней Мэри и королева Генриетта, еще омрачали ее душу. Единственный выход — выйти замуж за Карла. Он любит ее с каждым днем все больше и больше; их жизнь ничем не отличается от семейной, отсутствуют лишь формальности. Она верила, что скоро — очень скоро! — он разрешит этот вопрос.

Зная, что Карл любит решать все мирным путем, Барбара полагала, что он откладывает дело с женитьбой из-за трудностей с разводом. К тому же канцлер Гайд, ныне граф Кларендон, явно не одобрит Карла, когда тот заявит ему о своем намерении сделать Барбару королевой.

Их совместная жизнь была счастливой и безоблачной, и у Карла, по мнению Барбары, не могло быть причин желать перемен. Ее задумчивое лицо стало решительным: надо намекнуть Карлу, что хорошо бы обвенчаться до рождения их сына. Он должен понять, что их теперешние отношения не могут обеспечить надежную защиту ей и ее детям.

На самом деле Карл серьезно подумывал о женитьбе в эти дни. Финансовые дела государства находились в плачевном состоянии. Приближалась его коронация, подготовка к ней шла целый год, и эта дорогостоящая церемония истощила казну. Карлу не хотелось вводить налоги, — именно увеличение налогов стало одной из причин гибели его отца, — и он пока безуспешно пытался найти способы пополнения казны. А Кларендон убеждал его, что единственным выходом является богатая жена. Карл тяжело вздыхал. Парламент вполне поддерживал Кларендона, и, надо признать, его аргументы были крайне убедительны.

Королю совсем не хотелось менять свою жизнь. Ему было хорошо с Барбарой, и он не желал никакой другой женщины. Он уклонялся от встреч с Кларендоном и боялся даже думать о той боли, которую он причинит Барбаре, если женится на другой женщине. Вот если бы Барбара была сказочно богата! И если бы она не была замужем! Карл отлично понимал, что женитьба на Барбаре вызовет гнев всей Англии.

Одно дело — иметь любовницу. Англичане лишь благодушно посмеивались над этим. Почему бы их холостому королю не поразвлечься с красоткой. Но жениться на разведенной женщине, к тому же бедной, — это уже совсем другое дело. И Карл сомневался, что его популярность, какой бы она ни была, сможет вынести такой удар.

Король тряхнул головой, на сердце его было тяжело. Даже если он решит добиваться развода Барбары, проблема денег не исчезнет. Его любовь к Барбаре была велика, но любовь к Англии — все же сильнее, и он не мог позволить себе потерять трон. С неохотой ему пришлось признать, что единственным выходом из денежных проблем был выгодный брак. Он дал разрешение Кларендону заняться поисками невесты.

Испания постоянно угрожала военными вторжениями своей соседке Португалии, поэтому португальцам очень хотелось заручиться военно-морской поддержкой Англии, и они предлагали Карлу в качестве невесты принцессу Катерину Браганцскую. Сказочно богатое приданое должно было подсластить эту сделку.

Кларендон, раскрасневшись от волнения, рассказывал Карлу:

— Они предлагают триста тысяч фунтов золотом!

Карл присвистнул, глаза его загорелись.

— Это еще не все! — торжествующе продолжал Кларендон. — Они дают нам право торговать во всех колониях и отдают в полное владение Танжер и Бомбей.

Свист замер на губах короля. Танжер и Бомбей были самыми ценными колониями Португалии.

— Чудеса, да и только! Должно быть, принцесса страшная уродина!

Канцлер неодобрительно нахмурился в ответ на легкомысленное замечание короля.

— Вовсе нет, — сухо сказал он. — По моим сведениям, девушка довольно мила. Причина в том, что Португалия боится Испании и желает заплатить кругленькую сумму, рассчитывая на наш морской флот.

Карл помрачнел.

— Но принцесса, должно быть, католичка, а вы знаете, что католики не в почете у англичан.

— Но у нас нет на примете подходящей протестантки, — твердо сказал Кларендон. — Поскольку за принцессой дают большое приданое и, насколько я понимаю, она не собирается вводить католицизм в нашей стране, то проблем не будет. Португальцы согласны, чтобы ваши дети были протестантами.

Карл упорно хмурился и разглядывал узоры на своем столе.

Выражение недовольства так и не покинуло его лица, но он твердо сказал:

— Отлично! Поставьте вопрос перед парламентом. Если они согласятся, то я женюсь на Катерине Браганцской. — Он сердито нацепил шляпу на голову и быстро покинул кабинет. Брачные дела и так уже отняли уйму времени, а Карлу не терпелось увидеться с Барбарой.

Он решил как можно дольше не рассказывать Барбаре о своей вынужденной женитьбе. До свадьбы еще по крайней мере целый год, так зачем делать его несчастным для Барбары?

Но все тайны Уайтхолла слишком быстро становятся всеобщим достоянием. Уже через месяц поползли слухи о предполагаемой женитьбе короля.

Глава 12

Однажды вечером Барбара прогуливалась по Каменной галерее; здесь придворные обычно встречались, чтобы посплетничать и выбрать место вечерних развлечений. На ней было новое платье из золотистого бархата, от талии спадали каскады коричневых кружев. Ее темно-огненные локоны раскинулись по плечам. Барбара знала, что выглядит сегодня великолепно. Ей показалось, что все разговоры придворных имеют какой-то скрытый подтекст, и она постоянно чувствовала на себе любопытные взоры.