— Сейчас там работает секретарь?

— Нет. Мастер Стэндиш с ним в Тауэре. Я видела, как они оба шли к пристани.

— Ты можешь войти туда? Крессида побледнела.

— В кабинет? Без разрешения Мартина? Я не хотела бы делать этого. Он…

— Но если речь идет о деле чрезвычайной важности?

Она заколебалась.

— Ну что ж, пожалуй. Кабинет, скорей всего, заперт, но здешние слуги подчиняются мне беспрекословно.

Ее лицо теперь стало белым как мел. Она поняла, что у отца стряслась какая-то беда, и он пришел к ней за помощью.

— В чем дело, отец?

— Хауэллу Проссеру угрожает арест. Она вздрогнула.

— Я думала, он уже покинул Лондон.

— Клянусь Богом, я хотел бы, чтобы это так и было. — Отец мерил шагами комнату, стиснув за спиной руки. — Твой муж контролирует все порты. Положение серьезное, совет боится вторжения. Каждого, кто покидает страну, подозревают в шпионаже в пользу Тюдора и подвергают строжайшему допросу… если нет официально выданного разрешения на выезд.

— Я знаю, — сказала она рассудительно. — Мартин думает, что вторжения можно ждать скоро.

Сэр Дэниел кивнул.

— Этот дурень Проссер связался с партией Тюдоров. Ему необходимо выбраться из Англии подобру-поздорову. В любой момент его могут арестовать. Он знает, что находится под подозрением, и сейчас скрывается, где — тебе лучше не знать. Я должен добыть для него разрешение на выезд из страны. Такие лицензии дает лорд Рокситер. Думаю, в его кабинете имеются соответствующие бланки. Если ты сможешь достать один такой бланк, я бы вытащил Хауэлла, под чужим именем, разумеется, из Лондона, и он спокойно добрался бы до Дувра или даже до Линна за несколько дней.

Крессида тяжело перевела дух.

— Ты толкаешь меня на измену, отец. Король был добр ко мне — и к тебе тоже. Каким бы ни был мне другом Хауэлл, я не хочу принимать участие в том, что может оказаться во вред королю.

— Да, — проговорил сэр Дэниел со вздохом. — Король был добр ко мне, и клянусь тебе, дочь, я верный его подданный… по крайней мере, стал им теперь.

У Крессиды замерло сердце, она подошла к нему совсем близко.

— Отец, в чем ты замешан?

— Еще до того, как нас пригласили во дворец, я… — Он облизнул пересохшие губы. — Словом, в прежние времена я был на стороне Ланкастеров, Крессида. Меня возмущало, что король Ричард захватил трон и оказался причастным к печальной судьбе юных принцев.

Он отвернулся, пряча от нее глаза.

— В мыслях я хотел предложить свою поддержку Генриху Тюдору — только в мыслях… — продолжал он чуть осевшим от неловкости голосом. — Подстегиваемый Проссерами, я писал письма и… и получал ответы от кое-кого из находящихся в изгнании ланкастерских лордов.

— Пресвятая Дева! — горячо воскликнула Крессида. — Неужели ты не понимаешь, что моему супругу поручено обеспечивать безопасность его королевского величества и преследовать каждого, заподозренного в измене или в укрывательстве таких людей?

— Я это знаю, вернее, подозревал об этом. Но истина состоит в том, что, если Хауэлл Проссер будет схвачен, я сам окажусь под угрозой ареста, а в эти критические времена, когда мотивы поведения вообще всех людей под вопросом, вряд ли можно сомневаться в том, что меня немедленно обвинят в измене — да и, скорее всего, сочтут виновным.

У Крессиды побелели даже губы. Она вспомнила рассказ Мартина о том, что случилось с сэром Роджером Клиффордом всего несколько недель назад. Сердце ее бешено заколотилось.

— И ты думаешь, такие бланки находятся у Мартина и выдаются его секретарем?

Сэр Дэниел кивнул.

— Эти лицензии на выезд в портах принимаются без возражений. С нею Хауэлл доберется до места пребывания Генриха целым и невредимым. Мы должны помочь ему, Крессида. Если его схватят, он выдаст своих единомышленников.

Он нервно проглотил застрявший в горле ком.

— Каким храбрецом он себя ни считает, его могут заставить заговорить, и тогда я обречен.

Она согласно кивнула.

— Документ должен быть подписан?

— Возможно, и нет. Возможно, секретарь лорда Рокситера выдает их просто с печатью лорда. Ведь многим служащим и офицерам короля приходится иной раз спешно отправляться по делам в Кале, даже не переговорив с графом лично. Дочь моя, это единственный шанс. Итак… ты пойдешь в кабинет графа и поищешь бланки лицензий на выезд… для Хауэлла… а тем самым и для меня?

Она сжала губы.

— Я это сделаю для тебя, отец, но ты должен мне поклясться, что никогда больше не вступишь ни в какие переговоры с Тюдорами. Я не хочу ставить на карту честь моего мужа, действуя за его спиной, — только твое безвыходное положение толкает меня на это.

Он прижал ее к себе и крепко поцеловал.

— Никогда я не обратился бы к тебе с такой просьбой, Крессида, когда бы не суровая необходимость. Если я буду повержен, это может повредить и твоему мужу… погубить его вместе со мной.

Ее глаза расширились от ужаса, но в эту минуту постучал Филипп и попросил разрешения войти с подогретым элем, поэтому она лишь молча кивнула отцу и разрешила мальчику войти.

Филипп подал эль, и Крессида тут же отправила его с новым поручением:

— Ступай на конюшни, Филипп, и проследи, чтобы мою кобылу вывели погулять. Я сегодня никуда не поеду, так что ей надо размяться.

Мальчик уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг сэр Дэниел произнес тихо:

— Может, пошлешь его сперва в кабинет взять для тебя документ?

Крессида яростно потрясла головой.

— Нет, я предпочитаю сделать это сама. Иди же, Филипп, делай, что я сказала.

Мальчик посмотрел на нее вопросительно, однако она знаком приказала ему уйти, и он поспешил вон из гостиной.

— Напрасно ты… Мальчика ведь не стали бы слишком корить, если бы там увидели, так-то оно получилось бы лучше.

— Нет, отец, — сказала Крессида тихо, но твердо. — Я не желаю, чтобы юного Филиппа наказали за то, что вынуждены сделать мы сами. — И она содрогнулась, представив, как жестоко мог быть наказан мальчик.

Она встала и знаком попросила отца остаться в кресле.

— Жди меня здесь. Я недолго.

Он кивнул, но лицо его выражало тревогу.

Как она и предполагала, дверь в кабинет ее мужа оказалась заперта. К счастью, по коридору шел мастер Ролингс, и она попросила его дать ей ключ.

— Лорд Мартин обещал показать мне письмо из поместья Рокситер. Но в спешке, по-видимому, забыл об этом. Оно должно лежать на его столе. Дайте мне ключ, мастер Ролингс.

Дворецкий застыл в нерешительности. Однако его госпожа явно проявляла нетерпение, и он, выбрав ключ из связки, висевшей у него на поясе, открыл дверь.

— Приехал мой отец, как вы знаете, — пояснила она, входя, — и хотел бы сам увидеть отчет.

Мастер Ролингс, как видно, намерился подождать, пока она выйдет из кабинета с письмом, чтобы снова запереть дверь, но она решительно отослала его на кухню.

— Скажите мастеру Уэйнрайту, что ужин сегодня будет попозже, так как милорд может надолго задержаться в Тауэре.

Он неохотно пошел прочь, оглядываясь на дверь, а она стояла на пороге, явно решив проследить, как выполняется ее поручение. Она горько улыбнулась про себя. Конечно, достоинству мастера Ролингса был нанесен жестокий удар: он ведь не привык к тому, чтобы его посылали с поручениями к его же подчиненным, словно он паж или служанка… Но она не могла допустить, чтобы и он был наказан, если дело обернется худо, и пропажу лицензии обнаружат. Если это случится, всю ответственность она должна взять на себя.

На столе она увидела несколько пергаментных свитков, а также гусиные перья, перочинные ножи для их заточки, флаконы с чернилами. Один свиток был развернут, рядом с ним лежал раскрытый ножик — должно быть, сам граф или мастер Стэндиш соскребали написанное, чтобы использовать пергамент вновь. Крессида стала лихорадочно проглядывать другие свитки, но то были всего лишь различные хозяйственные расчеты-отчеты, а также памятка о необходимых распоряжениях по поместью Рокситер на случай возможного в конце года приезда графа и его жены.

Крессида нервно закусила губу и выпрямилась. Право же, она была слишком оптимистична, надеясь, что лицензии на выезд из страны будут лежать на самом видном месте.

Ее внимание привлекли два маленьких ящичка, и она нетерпеливо дернула крышку того, что был слева. Ящик оказался заперт, и подходящего к нему ключа нигде не было видно. Скорее всего, граф или его помощник держат ключи от этих хранилищ секретной корреспонденции при себе, так что звать мастера Ролингса и требовать ключи у него бессмысленно. Да он и не согласился бы на такое. Значит, ничего не вышло? Для нее это было бы почти облегчением — но ведь отцу ее по-прежнему грозила бы опасность!

На всякий случай Крессида тронула крышку второго ящичка, и, к ее удивлению, она открылась. Либо там не было ничего важного, либо мастер Стэндиш так неожиданно был вызван, чтобы сопровождать графа, что забыл замкнуть ящик. Стараясь не ворошить без толку бумаги, чтобы не выдать, что здесь что-то искали, она осторожно приподнимала один документ за другим. И вдруг с радостью обнаружила четыре маленьких листка пергамента, которыми предъявителю — место для имени было оставлено — давалось разрешение на выезд из королевства.

Крессида схватила один бланк, быстро положила остальные в ящик и закрыла его. С сильно бьющимся сердцем она выпрямилась, прислушиваясь, не возвращается ли мастер Ролингс. Ключа он ей не оставил, значит, без сомнения, скоро придет.

И тут она вдруг поняла: он непременно доложит своему господину о том, что она побывала в его кабинете; ее брови сошлись над переносицей. Необходимо придумать какое-то объяснение. Ладно, она обдумает это позже, а теперь надо поскорей отдать документ отцу.