Ксюша Левина - Королевская няня

В руках одного мне довелось побывать буквально пятнадцать минут назад, с другим я мечтала повторить нашу дивную беседу, в общем… сплошные «интересы».

Дмитрий был мужчиной молодым и интересным. Младший брат Данила Прокудинова —красивый высокий мальчик с обложки. Говорили, что репутация у него не фонтан, зато какие перспективы. Блондин! С тёмными-тёмными глазами. Редкое, но интересное сочетание.

А рядом брюнет, с хрустально голубыми, весь из себя… интеллигент.

От такого контраста я никак не могла сдержать улыбку, так и стояла с наиглупейшим выражением лица, пока Иван Анатольевич не спросил:

— Лиза, что с вами?

— Ничего, нервное, — выдохнула я.

Откинуться на спинку не представлялось возможным.

Оба мужчины, хоть и не создавали впечатления гигантов, в плечах были весьма широки. Потому сидела как на жердочке, а эти двое развалились с комфортом.

— Уверены?

— Абсолютно! — и я даже зажмурилась, чтобы прийти в себя.

Подумать только… первый «выход в свет», всего пятнадцать минут прошло, а мы себя уже «проявили»! То ли ещё будет…

— И что же… вам понравилось? — Светлана сидела в пол-оборота, так, чтобы видеть моё лицо.

— Мм… если честно, всё, что после «Сдаётся в наём» я читала со скрипом. Мне показалось, что можно было остановиться на ней, но мнение совершенно точно субъевнивно! — тараторила я так, будто это мой последний шанс, прежде чем связки откажут.

— М… я с вами согласна, но признаюсь, я так люблю Флёр! Слишком люблю, чтобы бросить…

— Ох, понимаю. Мне не нравится Флёр как человек, но как персонаж она определённо одна из самых ярких и привлекательных героинь! Хотя мои любимцы это Холли и Вэл…

— О… Холли и Вэл!

Мы начали болтать почти сразу. С той самой «Бедной Лизы», которую настойчиво упоминала Королева О. Она решила, будто блеснула умом и сообразительностью, но стоило двери машины закрыться, как все чуть ли не хором выдали: «Терпеть не могу «Бедную Лизу»! 

Молчаливый и важный Прокудинов-старший высказался, что не воспринимает русские классические повести, даже написанные Карамзиным. По мнению Ивана Анатольевича, в истории слишком много чёрной драмы и удушливого тлена. Светлана сочла, что все эти рассказы с плохими финалами, где юная дева теряет невинность, а после жизнь, безусловно, были когда-то социально-острой темой, но потеряли свою актуальность. 

— Мне кажется, что при всём своём очаровании… русская классика порой несколько однобока, — предположила я.

И мы ударились в бесконечные раскопки, пока не дошли до классики других стран.

На французской «стороне» были более активны мужчины. На английской — женщины

Когда разговор зашёл о Голсуорси, фанатками оказались только я и Светлана, но тем не менее и другие слушали нас с интересом.

Мне было до того приятно находиться в «читающей» компании, что просто сердце ныло от того, как это ненадолго. Ну остановится машина… выйдем мы… и привет моя старая жизнь. Я иногда даже Дашу читать заставляла, чтобы поделиться эмоциями.

Когда машина остановилась и мы высыпали на улицу, на поляне, приготовленной для пикника, уже собрались гости. Королева Оксана общалась то с одним, то с другим, вертелась волчком, а дети ждали в сторонке момента, когда пригодятся.

Увидев меня, они вчетвером ринулись навстречу, но их тут же прервал громкий оклик: «Милые-е-е», прозвучавший от Оксаны.

— Сегодня день няни Лизы, — как неразумным младенцам, медленно произнесла она и погладила близнецов по макушкам. — Как доехали? Вам не докучали беседами о бизнесе и всякой скучищей?

 «Скучища» была почерпнута из советского фильма и воспринималась Оксаной, как более благородная форма слов «скука» и «скукотища».

— Что вы! — ответила за меня Светлана. — Мы прекрасно побеседовали о литературе! Остановились на «Саге о Форсайтах»!

— О! Это тот сериал… — начала было Королева О, но я медленно покачала головой из стороны в сторону и быстро стукнула сама себя пальцем по губам.

— Сериал? — Светлана обернулась ко мне. — Роман!

— Да-да, просто я недавно смотрела сериал-адаптацию по этому великолепному роману, — тут же нашлась Оксана.

Сериал-адаптация… красиво сказано! Пять баллов.

До недавнего времени Оксана была уверена, что это книги пишут по фильмам, а не наоборот. Как же она долго спорила, что сначала сняли фильм «Тарас Бульба», а потом по нему написали книгу. Да ещё возмущалась, что книгоделам нечем заняться, вот и строчат всякое по знаменитым картинам.

Гости были сосланы к фуршетному столу, а меня под белы рученьки потащили в сторонку от лишних ушей:

— Ли-иза это успех! Ты просто гений! Я всё придумала… мы выдадим тебя замуж за… Дмитрия! — пропищала Оксана, повиснув на моей руке, совершенно не по-королевски.

— Что? Простите… что? — я не сразу вникла и только поражённо смотрела на свою «хозяйку».

— Ну Дмитрий… Как ловко ты упала! Ох, это было так красиво! А вы с Максимиллианом были в сговоре?

— Что? Нет!

— Ну как знаешь, ты не обязана отвечать, — улыбнулась Оксана с тако-ой понимающей улыбкой, что я будто на секунду стала её сестрой родной и самой близкой. — Так вот… хочешь ты это признавать или нет, но Дмитрий на тебя запал. Я эту «химию» мигом подмечаю, да-да. Мы с тобой, милая, его упакуем!

— Я не хочу никого упаковывать, — нахмурилась я, представляя, как мы с Оксаной ставим Дмитрия по центру большой обёрточной фольги и красивенько завязываем бантик на макушке.

— Ты что, счастья не хочешь?

— При чём тут Дмитрий и счастье. Так, давайте без сводничества…

— Да тебе и делать ничего не нужно, я всё устрою! Не пе-ре-жи-вай, — Оксана потрепала меня по щеке, как маленькую, сложила на груди ручки, мечтательно вздохнула и удалилась.

Этой женщине только волю дай…

А мне потом расхлёбывать.

Пикник проходил в «парке», из которого заведомо убрали всех случайных людей. Был организован фуршетный стол, места, где дамы красиво будут сидеть на пледах, корзинки с едой, да даже голуби летали как нужно.

Полагаю, залети на территорию комар — и тот был бы с серийным номером под крылом.

Королева Оксана светилась счастьем и не сводила с меня глаз. Дети были сосланы играть с другими детьми, а я не сводила глаз с них. Это была почти идеальная идиллия, наполненная благодатью и умиротворением.

Я брела по парку, понимая, что в целом-то не нужна на этом пикнике, и старалась избегать Дмитрия, которого будто науськали за мной следовать. Оторвать бы Оксане язык за сводничество. Дмитрий будто услышал, что я невероятно обожаю неожиданные знакомства и решил взять быка за рога.

Потому, сообщив Мике, что буду на берегу, я направилась в сторону озера, на другой стороне которого стоял летний дом.

— Вам тоже кажется странным, что мы отдыхаем тут, когда совсем рядом на таком же берегу есть дом? — голос был бодрым.

Отчего-то, стоило понять, кому он принадлежит, я испуганно потупила взгляд.

— Простите?

Иван Анатольевич стоял совсем рядом, я обернулась и почти уткнулась в его плечо.

— Ну… дом, на том берегу. А мы тут, в парке. Почему? — он меня спрашивает?

— Вам лучше знать, — я пожала плечами и отвернулась. — Хотя вы так редко бываете дома… быть может, и правда не знаете…

— Как же часто я это слышу, — рассмеялся он, а я невольно дёрнулась.

— Я… не упрекаю…

— Что?

— Что? — я покраснела так, что лицо, будто ошпарили.

Сделала шаг вперёд, к крутому обрыву, чтобы не было видно ярких пятен на щеках. Я не часто выдавала такие «цветные» эмоции, но признаюсь, бывало.

Это же выходит, он решил, будто я решила, будто я его упрекнула… чёрти что! Ещё этого мне не хватало.

— Я не-не-не… — ну что-то такое вышло в ответ. Н-да… Умею я заикаться в неположенных местах.

Вот потому, кроме детей, у меня и нет друзей!

— Что? — он всё ещё не понял, о чём речь, и сделал шаг ко мне, я от него. — Осторожнее, берег, — тихо сказал Иван Анатольевич совсем рядом.

Я кивнула. Ну берег, и что? Сама знаю, что берег.

— Что? — зачем-то спросила я.

— Что? — зачем-то снова спросил он, явно ожидая от меня более конкретных ответов, а я почувствовала, как у меня земля уходит из-под ног.

Буквально.

Вот прямо, как есть. Потому что каблуки провалились в землю, а крутой берег послужил приятным трамплином в тёплую, прогретую солнышком воду.

Это так круто, когда ты вся такая Мэри Поппинс, а потом, когда нужно впервые проявить себя приличным взрослым человеком, которому можно доверить людей… ты просто второй раз за день жёстко позоришься.

С другой стороны… со дна и падать-то некуда, верно?

Я слышала, как он крикнул что-то вроде: «Ли-и-и-иза-а-а-а!»… или это игра моего воображения?

Вполне вероятно. В общем, Иван Анатольевич меня позвал, я ещё и обернулась к нему, совсем лишившись шанса не ударить в грязь лицом, и полетела. Это был самый короткий и самый позорный полёт в истории, а Иван Анатольевич… отправился прямо за мной! Герой? Отнюдь.

Воды оказалось по колено, и мы оба рухнули в лужу.

Я сидела по грудь в воде, задницей в иле. Жёлтое солнечное платье покрылось тиной.

Рядом Иван Анатольевич… белая рубашка пропиталась и прилипла к телу, волосы, которые оказались чуть светлее, чем я думала, намокли. Он сидел теперь напротив меня, и мы оба стучали зубами.

— Это… так… — начала я, кусая губы, чтобы не засмеяться, а потом увидела, что и он еле сдерживается.