Ксюша Левина - Королевская няня

 — Откуда?..

 — О… я многое знаю. Просто я всё это… наверное мне казалось, что я не должна использовать эти знания. У меня было такое чувство, что я и правда лишняя, я хотела сблизиться по-настоящему, но ничего не выходило и я почему-то ничего с этим не делала. Странный порочный круг, верно?

 — Как… интересно, ваше величество.

Мы ещё долго сидели в кабинете, говорили о прошлом или молчали, и понимали, что с великой вероятностью не станем подругами в новой жизни. 

Не будет у нас ничего общего, сколь бы сильно мы ни уважали теперь друг друга.

Кажется, заканчивалась прекрасная эпоха Королевы Оксаны. И до того мне было спокойно, что она по крайней мере теперь всё знает, что её жизнь пойдёт так, как она мечтала, я даже не могла описать, насколько это всё важно.

Мы помогли друг другу, кажется. 

Она, я, даже Ирина Николаевна, всем нам суждено было встретиться.

Я должна была познакомиться со смешной женщиной, которая любила фотомонтаж и радостно подставляла к своим фото другие фоны. Эта женщина должна была направить меня в дом своей дочери. Мы должны были подружиться. Я должна была уволиться и устроиться к Грише. А там… одно за другое.

И страсть к фотомонтажу у Ирины Николаевны не прошла, а даже вышла на другой уровень. Уж чего стоят её фотографии для Оксаны, с Гришей и Наташей? А ход-то какой! В стиле мыльных опер, не меньше. 

 —  Она, кстати не сама это с фото придумала,  —  уже когда мы прощались, сказала Оксана.

 —  Это как?

Мы с ней стояли в холле, таксист ждал на подъездной дорожке. Одна сумка, больше Королева О ничего с собой не забрала.

 —  Да… я читала один романчик, не исторический, современный. Там интрига на уровне детского сада… Поддельные фото, подписи и всё такое. Как-то мы с мамой долго болтали и она обижалась, когда я быстро бросала трубку… в общем я рассказала ей весь сюжет романчика и вуаля! Через неделю она стала делать эти жуткие фото, сначала сама. Потом, когда уже выдала меня замуж, в студии. 

 —  Вот откуда ноги растут,  —  кивнула я, и мы с Её Величеством навсегда попрощались.

Ирина Николаевна вышла следом, зыркнув на меня исподлобья. Больше их никто не провожал.

А я вернулась в комнату Ивана, где всё ещё дрыхли близнецы, натянула на все три тела пледы, и сама легла рядом.

 —  Спокойной ночи, Королёвы…

Иван Анатольевич спал на кушетке в кабинете, положив под щёку коробку в подарочной упаковке, его пиджак лежал на столе, а ботинки валялись на полу.

За окном шумела жуткая метель, ветер выл и заметал наш крошечный домик по самую крышу.

Я села на корточки перед кушеткой и стала гладить отросшие волнистые волосы Ивана. Они были влажными, он был недавно в душе, видимо. От него пахло мылом и шампунем, и хотелось посидеть вот так подольше, вдыхая полной грудью знакомый запах.

— Белочка? — в который раз пошутил он.

— Как всегда, — закатила глаза я. — Как дела?

— Не так плохо, — он сонно улыбнулся и перевернулся на спину.

Крошечное окошко над кушеткой облепил снег и оно отливало теперь голубым светом, будто волшебный витраж. Я встала коленями на спинку кушетки и потянулась, чтобы оставить на заиндевевшем окне отпечаток ладони.

— Почему ты тут спишь? — спросила я.

— Потому что дети меня укатали по снегу, как ездовую собаку.

Он перехватил меня за талию и опрокинул на себя. Привычное тепло окутало защитным коконом. Привычное дыхание защекотало волосы на макушке.

За нашим окошком был настоящий север, севернее некуда. И мы, как два полярника, наслаждались этой вьюгой и этим холодом вот уже вторую неделю.

Пропал из «Инстраграмма» модный муж Оксаны Королёвой.

Пропали оттуда дети, и красивый дом.

Дома вообще уже больше нет, год или полтора как.

Нет Ванессы, нет Даши. Одна вернулась к себе, туда где люди говорят на её языке. Вторая поступила в институт.

Нет "летней резиденции". 

Нет вечно живущих там гостей, друзей и дальних родственников.

Есть большая квартира в многоэтажке, есть приземистая дача за городом.

Есть школа и куча кружков. Очередь в садик и абонемент в детский бассейн.

Есть муж, который приходит с работы около семи и иногда берёт нас с собой в командировки, как сейчас.

Мы на самом настоящем севере и дети в неописуемом восторге от этих льдов и снегов.

Мы читаем по вечерам с Феней-Фру «Двух Капитанов», а близнецам «Чука и Гека».

Мика капризно отказывается признавать, что ей нравится хоть что-то в новой жизни, но она каждое утро, как взрослая, пьёт кофе на нашей чуть тёплой веранде и смотрит сквозь заиндевевшие стёкла, как расцветает небо над бескрайним заснеженным горизонтом. А ещё она читает тайком Диккенса. Тайком, потому что иначе мы станем смеяться, она же клялась, что из-за нашего воспитания станет глупой, как Оксана.

— Расскажи мне, — попросил Иван. Его голос откликался внутри меня, тревожил спящие мурашки и неспокойное сердце.

— Что?

— Что мы будем сегодня делать? — это была бессмыслица, просто чтобы заставить меня говорить. И я не могла сдержать улыбку.

— Мы будем гулять…

— Снова?..

— Ну, ты можешь работать, а мы будем гулять. Читать. Мы все посмотрим кино про каких-то северных собак. И у нас пятеро детей, ты же не думаешь, что нам нечем будет заняться? Мы будем играть на улице с нашими ужасными собаками. И мальчики хотели помыть своих котов!

— Мне кажется, или раньше у детей была ещё и черепаха?

— Оу… тебе не кажется, но никто её не видел!

— М-м… у меня есть чувство, что я знаю где она, но не понимаю, почему не рассказал об этом раньше.

— Тебе лучше замолчать сейчас и не вспоминать об этом никогда, если черепаха мертва!

— М-м… помолчу. Что-то ещё?

— Нет, планов на день больше нет… Разве что ещё поваляться в кабине-ете… — я потянулась, футболка задралась и Ваня не преминул мне пощекотать бока.

— Супер. Валяемся до вечера, а там уже и гулять поздно, и котов мыть некогда… Мне нравится. Главное, чтобы никто нас не нашёл! Мне необходимо тихое место, где я мог бы поспать, хотя бы пять часов! 

Конец