Я была так счастлива, что Альберт уладил вопрос с придворными дамами, и хотела только покоя. Я очень быстро уставала, и настроение у меня менялось еще более резко, чем обычно. Я не хотела возбуждаться. Я немного походила в этом случае на лорда Мельбурна, который всегда стремился оставить все как есть.

— Мне будет плохо без вас, Дэйзи, — сказала я, — но вы не можете оставить Пусси. Она нуждается в вас больше, чем я.

Это возымело свое действие. Лецен подумать не могла, как это я поеду в Оксфорд без нее, но, с другой стороны, ей понравилось, что без нее невозможно было обойтись в детской. Альберт очень умно это придумал. Лецен колебалась.

— Я никогда вас не покидала, — сказала она. — Вы были моим ребенком. Я просто не понимаю, для чего вас надо тащить в Оксфорд.

— Меня не потащат, Дэйзи, я поеду в карете и уверяю вас, за мной будет хороший присмотр.

— В вашем положении…

— До рождения ребенка еще пять месяцев. Не могу же я жить затворницей все это время. Все будет хорошо. — Я хотела добавить, что Альберт будет ухаживать за мной, но это бы, конечно, только повредило делу.

Итак, мы с Альбертом поехали в Оксфорд, где Альберт получил свою почетную степень, а председательствовал почетный ректор, герцог Веллингтон.

По дороге из Оксфорда мы останавливались в нескольких усадьбах, у герцога Девонширского, у герцога Бедфордского и у лорда Купера, племянника лорда Мельбурна.

— Все они виги, — сказал Альберт. — Благоразумно ли это?

— Все они мои друзья, — возразила я. — Народ может выбирать правительство, а я могу выбирать себе друзей.

Мы посетили и самого лорда Мельбурна в Брокет-холле. Это был очень приятный визит.

— Какая честь для меня принимать ваше величество, — сказал он. — Для меня, который так часто пользовался королевским гостеприимством. — Дорогой лорд Эм, — сказала я. — Я надеюсь, что, несмотря ни на что, все останется по-прежнему.

Этому не суждено было сбыться. Как раз в это время шли выборы, результатом которых явилось полное поражение вигов и победа тори, получивших значительное большинство. Это была очень печальная встреча.

Я протянула руку, лорд Мельбурн поцеловал ее и потом взглянул мне в глаза. Он старался выглядеть беспечным, но это ему плохо удавалось; и за это я любила его еще больше.

— Так и должно было случиться, — сказал он. — Это уже давно приближалось. Они одержали внушительную победу, триста шестьдесят восемь против двухсот девяноста двух. Несомненно, стране нужно новое правительство. Если бы не ваше величество, это бы случилось раньше.

— Мой дорогой лорд Эм, как мне будет вас не хватать!

— Могу я дать вам один совет?

— Конечно, я надеюсь, вы не перестанете давать мне советы.

— Сразу же пошлите за Пилем. Будьте с ним терпеливы. Я уверен, у вас будут с ним превосходные отношения.

— Он будет помнить эпизод с придворными дамами. Он, должно быть, ненавидит меня так же, как и я его.

— Он ваш преданный подданный. Он уважает ваше величество. Поверьте, он понимает свое положение. Он хочет, чтобы все шло гладко, и будет стараться завоевать ваше доверие.

— Мне неловко видеть, как он выделывает свои па.

— Это только потому, что вы вызываете у него неловкость. Не забудьте, что вы — королева.

— Я не забываю.

— Будьте великодушны. Дайте ему шанс. Это все, что от вас требуется. Он будет превосходным министром, потому что он очень предан своему делу.

— Странно слышать, когда вы отзываетесь так о своем злейшем враге.

— Ваше величество, наша вражда не существует вне политики. Мы по-разному представляем себе, как управлять страной. Но то, что он не соглашается со мной, не означает, что он злодей. В ряде случаев я вполне могу понять его точку зрения. Каждая проблема имеет множество разных аспектов.

— О, лорд Мельбурн, как вы умны… как проницательны… как элегантны. Как я буду скучать по вам! Я чуть не плакала, и он тоже.

— С вами принц, — напомнил он мне. — Я возлагаю большие надежды на принца. Он вам поможет. Прислушивайтесь к его советам, потому что они мудры. В вашем замужестве вы сделали наилучший выбор.

— Я знаю.

— Меня успокаивает, что у вас будет такой помощник… рядом с вами… так близко.

— Он должен быть королем. Лорд Мельбурн поднял брови и улыбнулся.

— Не забывайте, что я говорил вам. Правительства не должны пытаться создавать королей. Если они займутся этим, они скоро станут пытаться их свергать. Лучше так, как оно есть. У вас есть принц. Будем довольствоваться этим.

— Вы будете навещать меня. Мы будем писать друг другу.

— Ваше величество слишком добры к старику.

— Также, как были вы к наивной и неопытной девочке.

Мы были оба слишком взволнованы, чтобы продолжать разговор. Так я в последний раз видела лорда Мельбурна своим премьер-министром.

Когда он ушел, я пошла в комнату, где занималась рисованием, и просмотрела некоторые мои любимые рисунки — те, которые ему нравились. Я послала их ему. Его ответ глубоко меня тронул. Он будет хранить их, и они будут напоминать ему о моей доброте и моем расположении, которым он дорожил превыше всего. Это было очень печальное время.

Тяжелее всего было то, что вслед за этой сценой с лордом Мельбурном я должна была принять сэра Роберта Пиля.

Альберт говорил со мной перед этим, превознося достоинства сэра Роберта и повторяя свое желание, чтобы наши отношения развивались спокойно.

И к счастью, это испытание, оказалось не таким ужасным, как я опасалась. Сэр Роберт был более уверен, чем при нашей предыдущей встрече два года назад. Он был преисполнен уважения и явно старался произвести хорошее впечатление. Может быть, я недооценила его. Конечно, он не был лорд Мельбурн. Лорд Эм был один-единственный». Но Роберт Пиль не был и неприятен. Он показал мне список намеченных им членов кабинета министров и пожелал узнать, все ли кандидатуры я одобряю.

— Мне нужно время изучить их, — сказала я.

— Разумеется, мэм.

Я обратила внимание, что он не суетился и не вытягивал носки, что меня так раздражало. И в то же время я была довольна, когда он ушел. Я была рада, что наша первая встреча прошла благополучно.

Перерыв в работе парламента в октябре состоялся без моего участия. Я уже перестала появляться на людях, так как приближался срок моего разрешения. Я страстно желала, чтобы с этим было покончено. А потом, думала я, настанет долгий период отдыха.

Альберт был так мил. Он понимал, как мне было неприятно, что все эти люди находились так близко, ожидая рождения ребенка. Он сказал, что их не следует извещать до самого последнего момента и тогда их не будет поблизости во время самого мучительного периода. Меня это очень успокоило.

Я испытала такое облегчение, когда все было кончено. На этот раз были особые причины радоваться, я произвела на свет долгожданного наследника.

Вся страна была в восторге. Какое значение они придавали мальчикам! Мне казалось, что подобного ликования из-за Пусси не было.

Ребенок был здоровый, с большими синими глазами, довольно крупным носом и прелестным маленьким ротиком.

Альберт был в восторге от ребенка. Он называл его Наш Мальчик или просто Мальчик.

— Я надеюсь, что он будет похож на тебя, когда вырастет, Альберт, — сказала я. Альберт скромно воздержался от ответа, но я уверена, что он думал так же.

— И мы его назовем Альберт, — сказала я.

Конечно, это вызвало возражения. Мальчик был наследником престола, и в Англии никогда не было короля Альберта. Зато были Эдуарды — целых шесть, и англичанам нравилось, чтобы у их королей было одно и то же имя. Поэтому самым подходящим именем для мальчика было Эдуард.

— Но это только справедливо, чтобы его назвали Альберт, — настаивала я. — Пусси назвали Викторией в честь меня, следовательно, мальчик должен быть Альберт в честь отца… даже если его назовут еще и Эдуардом.

Наступило Рождество, и мы поехали в Виндзор. Мальчику было немногим больше месяца. Пусси становилась уже вполне самостоятельной личностью. Она не особенно обожала своего маленького братца.

Альберт ввел немецкие обычаи, и из Германии нам прислали несколько елок. Мы украсили их разноцветными игрушками и свечами. Под елками были столы, где были разложены подарки. Пусси была в восторге от елок и смотрела на них во все глаза.

Накануне Нового года состоялся бал. Даже Альберт не настаивал на том, чтобы рано ложиться, и остался встречать Новый год. Мы стояли вместе, рука об руку, когда звуки труб возвестили наступление Нового года.

— Счастливого тебе Нового года, моя дорогая, — сказал он.

— Нам обоим, — подхватила я. И я надеялась, что новый год будет счастливее, чем предыдущий.

Крестины Мальчика состоялись в часовне святого Георга. По политическим соображениям главным крестным было решено пригласить Фридриха Вильгельма[46], короля Пруссии, остальными крестными были герцог Кембриджский, принцесса София и трое членов семьи Саксен-Кобург.

Прусский король прогостил у нас около двух недель, был очень любезен и интересовался всем английским.

Однако и это событие, как и многие в моей жизни, не обошлось без всеобщего возмущения, на этот раз потому, что мальчику был дан титул герцога Саксонского. Он — принц Уэльский, говорили в народе, толпа не желала даже таких напоминаний, что отец его немец.

Альберт расстроился, но он уже привык к подобным выпадам и мог переносить их спокойнее. Он считал, что мы с ним должны побыть одни какое-то время, и предложил поехать в Клермонт.

— Одни, — сказал он, — в конце концов, тебе следует поправиться после рождения Мальчика.

Поэтому Лецен и няни вернулись в Букингемский дворец, а мы с Альбертом Провели дивное время в Клермонте.