– Итак, наш брат Генрих решил сменить гнев на милость, – с места в карьер взяла принцесса.
Брэндон тут же рассыпался в цветистых уверениях, как его величество счастлив будет вновь встретиться с любимой сестрой, описывая, какую торжественную готовит он ей встречу. Но ответные слова Мэри о брате были сухими и колкими, так что Брэндон решился напомнить ей, о причине послужившей причиной ссылки. Однако Мэри тут же отрезала, что все последующие неудачи Генриха и Катерины лишь подтверждают, что они не способны иметь наследника и без её вмешательства.
Лицо Брэндона стало каменным.
– То, о чем вы сейчас говорите, по сути, является государственной изменой.
– Для вас, может быть. Но для меня это чисто семейный вопрос.
– Тогда осмелюсь заметить, что даже в обычных семьях женщинам полагается быть покорными воле главы семьи. А ваш брат не только король Англии – да хранит Господь священную особу нашего государя, – но и имеет на вас все права, как старший брат. И с вашей стороны будет наивысшим безрассудством проявить непокорность к нему.
– Вы считаете меня безрассудной? – почти сердито спросила она. Теперь Брэндон улыбался. Он склонился, прижав руку к груди:
– Я считаю ваше высочество восхитительной. Она просияла.
– Надеюсь верить, что вы говорите от сердца.
– От чистого сердца, миледи.
– Тогда, может, также чистосердечно вы скажете мне, каковы планы нашего августейшего брата Генриха насчет дальнейшей судьбы его сестры?
– Первоначально он желает видеть вас подле себя.
– И только?
– Мне более нечего вам сказать. Я только выполняю свою миссию.
– Но ведь вы в курсе, отчего Генрих Тюдор вдруг велел так спешно привезти меня. Меня что, решили срочно выдать замуж, как того требуют государственные интересы?
«Она проницательна», – отметил Брэндон, вслух же заметил, что ему ничего не известно насчет намерений короля. Но Мэри встретила его слова откровенной иронией: неужели он, любимец короля, поверенный его тайн и ближайший советник, не в курсе, что решил по её поводу король. Брэндон уходил от ответа. Король просто сильно скучает по сестре, он решил, что она должна вернуться и стать украшением его двора.
Мэри на какое-то время задумалась. Могло быть и так, как говорит Брэндон. Но с другой стороны – ей семнадцать лет, время, когда принцесс королевских кровей выставляют на рынок невест.
– Эрцгерцог Карл требует выполнения давнишнего договора? – спросила она.
– Ещё как требует, – улыбнулся Брэндон.
– И?..
– Мне ничего не известно.
Мэри рассердилась. Он лгал ей. Лгал! Она понимала это, как понимала и то, что ничего от него не добьется. Брэндон. человек её брата, и ни её чары, ни давнишние теплые отношения меж ними, даже её гнев не заставят его сказать, какова её судьба. А она страшилась будущего. Брэндон же... Какой он стал далекий, чужой, и вместе с тем, какой восхитительный трепет охватывал её от одного его взгляда! Фаворит её брата... Преданный рыцарь. Не ее, а Генриха. И возможно, даже сегодня, рискуя жизнью, спасая ее, он думал только о том, чтобы отличиться перед королем и снискать ещё большее расположение. И она спросила Брэндона об этом сухо, не глядя на него.
А когда подняла взгляд, увидела, как что-то изменилось в его лице. Меж красивых бровей залегла глубокая борозда, скулы напряжены.
– Думайте, как вам угодно, миледи.
Она видела, что сделала ему больно, и от этого больно стало ей самой.
– Идите, сэр. И простите меня, ради Бога.
Он поклонился и молча пошел к двери, когда услышал шорох её платья и голос, зовущий его. Мэри встала, она была напряжена и взволнована, но в огромных глазах так и плясали дерзкие чертики. Этой резкой, сиюминутной сменой настроения девушка напомнила ему Генриха.
– Сэр Брэндон, неужели вы думаете, что я не найду способа заставить вас раскрыть мне то, что вы пытаетесь утаить?
Когда он вышел, дамы стали готовить принцессу ко сну.
– У вас был такой тяжелый день, столько переживаний! Завтра непременно надо заказать службу и возблагодарить Бога за ваше чудесное спасение, – восклицали они.
– Непременно, – задумчиво ответила принцесса. Джейн внимательно приглядывалась к Мэри. Она уже успела хорошо изучить свою юную госпожу и понимала, что та что-то задумала и, уже натягивая на неё одеяло, не удержалась, чтобы не спросить, что у той на уме. Она имела на это право, у них с принцессой уже сложились достаточно близкие отношения, и они не таились друг от друга.
Но на этот раз Мэри лишь улыбнулась.
– Ничего, – тихо сказала она. Но глаза её возбужденно блестели. Джейн, а ты заметила, как Брэндон глядел на меня? – и засмеялась чему-то.
* * *
Выпив перед тем, как лечь, бокал посета[7], Брэндон скинул всю одежду и уютно устроился в постели, которую согревал обернутый во фланель кирпич. Его ложе стояло в небольшом алькове, в углублении стены, занавес был откинут, и Брэндон, подперев согнутой в локте рукой голову, задумчиво смотрел на огонь, горевший на подиуме старинного камина с навесным колпаком-вытяжкой. Топили ароматным яблоневым деревом, потрескивание пламени придавало уют этой несколько мрачной комнате, с маленькими квадратными окошками и толстыми каменными стенами.
Брэндон размышлял.
Поистине трудный был сегодня день. Во-первых, он едва не погиб, но стал героем дня. Во-вторых, понял, что принцесса влюблена в него. Она и раньше относилась к нему по-особому, но одно дело, когда это привязанность ребенка, другое, когда тебя выделяет из окружения, не сводя откровенно радостных глаз, юная и весьма привлекательная леди – принцесса. Это несколько смущало его. Её бурная радость, когда она узнала его, служила укором за его полнейшее равнодушие к её судьбе все эти годы. Правда, сегодня он спас ее, и это отчасти возмещает его равнодушие... И все же принцесса могла оказаться и права, когда решила, что он рисковал жизнью ради неё, только чтобы угодить королю. Поэтому ее вопрос так и задел его. Ведь сегодня он был абсолютно искренен, когда, поддавшись страху за жизнь Мэри, не думая о себе, кинулся в мутную воду.
А потом эти ее бьющие через край влюбленность и восхищение. Она помнила и ждала его все это время.
Что ж, Брэндон привык, что нравится женщинам, и научился использовать это. Он облагодетельствован её братом, так почему бы ему не быть и в фаворе у Марии Тюдор? Однако его смущало неприкрытое обожание в её глазах. Наверняка это уже многие заметили, заметят и при дворе, а это уже опасно...
Брэндон спал обычно чутко. Даже в какой-то миг пробудился, сквозь дрему различив крик петуха на хозяйственном дворе. Откуда-то долетел благовест колокола, слышался лязг цепей подъемного моста, цокот подков во дворе. Брэндон зябко поежился. Воздух в комнате выстыл за ночь, дрова в камине еле мерцали. Но встать, развести огонь пожарче было лень, как и лень позвать слугу за дверью, чтобы возложить это на него. И, натянув плотнее меховое одеяло, Брэндон вновь погрузился в самый крепкий предутренний сон. Он не услышал, как тихо отворилась дверь, послышались легкие шаги, чуть скрипнула кровать, когда рядом кто-то сел. Потом сквозь дрему он ощутил нежное, едва ощутимое прикосновение к щеке.
Брэндон медленно приоткрыл отяжелевшие со сна веки, ещё смутно соображая.
Она показалась ему нереальным, волшебным видением в полумраке. Мерцающие огромные глаза, волны растрепанных волос, нежная линия горла над стянутой шнурком рюшью сорочки.
– Чарльз...
Легкая улыбка тронула её губы.
Брэндон окончательно проснулся и подскочил, ошалело глядя на неё.
– Вы что, совсем рехнулись, миледи? У неё был хитрый и довольный вид.
– Тс-с-с!
Она прижала пальчик к губам, оглянулась на дверь.
– Ваш слуга спит у порога и не услышал, как я перешагнула через него.
– Немедленно уходите!
– И не подумаю!
До Брэндона вдруг дошел весь ужас происходящего. Он только приехал, и утром её застают в его спальне. Он совершенно раздет, на ней одна рубашка. У него в голове вдруг стали появляться какие-то смутные мысли о том, как поднимаются складки сорочки на её соблазнительной груди, как мягко облегает ткань стройные бедра... К дьяволу!
Он стал отодвигаться от неё, стараясь прикрыть обнаженный торс одеялом. Чарльз покраснел, видя, какими глазами она разглядывает его живот, грудь, обнаженные плечи.
– Вы бесстыжая молодая леди.
– По правде сказать, мне стыдно. И очень страшно.
– Тогда какого черта вы делаете здесь?
У него пересохло во рту при мысли, что подобные утренние посещения для неё – дело привычное. Кровь Господня! Он ведь ничего не знает о её жизни в Хогли.
Брэндон сильно сжал её локоть.
– И часто вы шастаете по мужским спальням?
– Пустите, мне больно!
Он зажал ей рот, со страхом глянув на дверь, когда услышал, как снаружи кто-то прошел. От страха, что их обнаружат вместе, в груди разлился дикий холод.
– Пустите! – вырвалась Мэри. – Не смейте касаться меня!
Эта её фраза несколько успокоила его. По крайней мере, она достаточно дика, чтобы чувствовать беспокойство от мужского прикосновения – вырвалась, даже отскочила. Ух, уж этот её вид в рубахе!.. Сквозь тонкую ткань на груди проступали темные очертания сосков.
Брэндон почувствовал, как кровь глухими ударами застучала в висках.
– Немедленно уходите!
– Только после того, как вы скажете, что меня ожидает! – и принцесса улыбнулась. – Я ведь говорила, что всегда добиваюсь своего!
– Ради Бога, Мэри... ваше высочество. Вам надо уйти.
– Я и уйду. Никто не заметит, что я была здесь, все ещё спят. А я буду хранить в секрете имя моего предполагаемого жениха.
– Я вам ничего не скажу.
– Что ж, тем хуже для вас. Если узнают, что утром я вышла из спальни покорителя сердец Брэндона... Думаю, сэр, нам лучше договориться.
Брэндон вдруг ощутил настоящую злость. Эта легкомысленная своенравная красотка собиралась посягнуть на самое дорогое для него – на его положение. Ведь малейшего слуха будет достаточно, чтобы разразился скандал, Генрих пришел в ярость и все, что было добыто Брэндоном, рухнуло в один миг. Более того, он будет обесчещен, изгнан... если не попадет в застенок за попытку соблазнить сестру короля. И все ради её нелепой прихоти, глупого упрямства!
"Королева в придачу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Королева в придачу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Королева в придачу" друзьям в соцсетях.