– Говорят, он выглядит так же хорошо, как в тот день, когда уезжал из Англии.

– Невозможно. Говорю тебе, моя дорогая: наступил мой черед. Король Англии! Как тебе это нравится, а? Король Георг Второй.

– Звучит очень хорошо, но давай немного подождем и будем осторожны.

Он подошел к стулу, на котором она сидела, и" ущипнул ее за щеку.

– Ох, моя Каролина, ты всегда такая осторожная! Всегда! Вскоре нам предстоит коронация.

– Не говори так… Даже наедине со мной. – Она огляделась, но он засмеялся еще громче.

Георг Август поднялся на цыпочки, разглядывая себя в зеркале, и уже видел вместо парика на голове корону. Он был очень уверен в себе.

Каролина встревожилась, понимая, что шпионы короля доложат ему о неподобающем поведении сына. Может ли он обойти Георга Августа и оставить трон Фридриху? Кто знает, какие мстительные планы вынашивает этот человек?

«А Фридрих… – подумала Каролина, – что я знаю о нем? Мой сын – чужой человек. Нам надо быть осторожными. Больше, чем когда-либо».

Но как заставить неистового Георга Августа понять это?

* * *

Король вернулся в Англию. Еще до встречи с ним Каролине доложили, что никаких признаков болезни у Георга нет. Она не могла в это поверить. Ему далеко за шестьдесят. Разве бывает так, что человек его возраста за обедом вдруг ни с того ни с сего теряет сознание? Неужели это ничего не значит?

Он принял ее, как обычно, в компании герцогинь Кендальской и Дарлингтонской. Каролина тотчас заметила их встревоженный вид. Но сам король ни капли не изменился. На его угрюмом, неприветливом лице не было признаков болезни.

Вроде бы он разглядывал ее немного саркастически… Конечно, он знал, что их надежды рухнули. Он словно говорил: «Еще нет, моя дорогая. Еще не пришла очередь этого болвана, твоего мужа. Ох, тебе придется подождать, моя дорогая».

– Я привез вам подарок, – сказал Георг Каролине.

Она удивилась и обрадовалась. Ведь он в первый раз решил ей что-то подарить.

– Ваше Величество так добры ко мне.

Уголки королевских губ еле заметно дернулись, еще чуть-чуть – и это было бы похоже на улыбку.

«Небось представила какую-нибудь роскошную драгоценность!» – усмехнулся король. Но ее ждет еще один сюрприз.

«Интересно, – думал Георг, – покажется ли он ей таким же неприятным, как первый?» Ведь она, когда шла к нему, ожидала увидеть бессильного короля после так называемого удара.

Он сделал знак придворному и велел доставить подарок принцессе.

Придворный ушел, а, когда вернулся, в апартаментах наступила недоуменная тишина. Он привел на цепи, закрепленной на шее, существо, которое могло быть и обезьяной, и мальчиком. Это непонятное создание чуть согнулось и подпрыгивало, со страхом и презрением разглядывая уставившуюся на него компанию. Мальчик или обезьяна был одет в голубой костюм с красной полоской и в красные чулки.

– Это дикий мальчик, – сказал король. – Мы нашли его в лесу. Он бегал на четвереньках, но может стоять и прямо. Он питался травой, мхом, орехами – всем, что мог найти. Я подумал, что мальчик позабавит Ваше Высочество.

– Ваше Величество очень любезны, – ответила Каролина, не показывая ни удивления, ни отвращения.

Она взяла цепь, которую ей вручили, и вывела дикого мальчика из апартаментов короля.

* * *

Все только и говорили что о диком мальчике и гадали, почему король сделал Каролине такой подарок. Может, потому, что она ввела моду на прививки? А может, король намекал на ее интерес к медицинской науке? Вот, дескать, возможность проводить дальнейшие эксперименты.

Но как бы то ни было, Каролина без малейших признаков неудовольствия отвела мальчика к себе и сейчас же послала за своим хорошим другом, доктором Арбетнетом.[6]

Каролина показала доктору мальчика, смотревшего на них из-под густых бровей, и спросила, могут ли ласковое обращение и учение помочь мальчику стать нормальным человеком?

– Было бы очень интересно узнать, – сказала она, – возможно ли такое превращение.

Доктор согласился с ней и решил, что заберет дикого мальчика к себе и попробует что-нибудь сделать.

– Бедный мальчик, – вздохнула Каролина. – Что же с ним случилось? Несомненно, он потерял родителей или те его бросили. Ему лет десять – двенадцать пришлось самому заботиться о себе. Да, в этом нет сомнений.

– Мы все сможем узнать… если сумеем научить его говорить.

– Тогда научите! Я знаю, вы будете добры к нему, и уверена, что он нуждается в доброте. Он с таким подозрением смотрит на нас. По-моему, он напуган. Время от времени вы будете приводить его ко мне. Да, у него должно быть имя. Назовем его Питером.

Доктор Арбетнет забрал Питера и пытался научить его говорить. Очень скоро все забыли о диком мальчике. Все, кроме Каролины, которая часто беседовала о нем с доктором Арбетнетом, и он рассказывал ей о маленьких достижениях, которых удалось добиться. Каролина по-прежнему недоумевала, почему король сделал ей такой подарок.

* * *

Вскоре после возвращения Георга из Ганновера у Каролины родилась дочь Луиза. Теперь у нее была маленькая семья, и этим троим детям она посвятила себя. После примирения она могла чаще посещать Анну, Амелию и Каролину, но все равно ее огорчало, что она не может участвовать в их воспитании.

Двор уже был таким веселым, как в прежние дни. Молли Липл редко приезжала к ней, хотя лорд Гервей оставался почти постоянным визитером, и Каролина всегда радовалась встрече с ним Мэри Белленден по-прежнему украшала ее свиту, но обретя семейное счастье, она стала спокойнее и незаметнее. Бедная Софи Хоув уже никогда не вернется. Она уехала с разбитым сердцем и впала в такое отчаяние, что жить ей осталось, вероятно, всего несколько месяцев. О, как

печальна судьба этой девушки! Генриетта, миссис Клейтон и леди Каупер сохранили свои

посты, но они не умели создавать веселую атмосферу. Да, двор потерял свое было очарование.

Каролину часто посещал Уолпол. Но она напоминала себе, что не может простить ему обмана. Каролина постоянно говорила о желании вернуть старших детей в свой дом, под свою крышу. Король любил Уолпола, и по этой причине, а также потому, что долги Георга Августа не были уплачены, как обещал Уолпол, принц не любил его.

Но несмотря на все, Каролина была очарована этим человеком. Удивительно гибкий, он даже сумел оттеснить от короля немцев и сам занял положение первого лица при Георге.

«Надо не терять из вида Уолпола, – думала Каролина. – Когда придет великий день, нам понадобятся его услуги».

Если Георг Август ненавидел Уолпола, то к его жене это вовсе не относилось. Ходили слухи, будто одно время она была любовницей принца. А поскольку эта женщина славилась тем, что часто меняла любовников, предоставляя мужу возможность тоже жить в свое удовольствие, в этом не было ничего невозможного.

Так прошло еще несколько лет. Хотя король становился старше, он сохранял отличное здоровье. И когда Энн Бретт, очень красивая, темноволосая, молодая женщина, появилась при дворе, он явно заинтересовался ею.

Каролина озабоченно размышляла, может ли король прожить еще десять, пятнадцать лет? Вернутся ли когда-нибудь к ней дети? Придется ли Фридриху оставаться в Ганновере до смерти короля? Получит ли муж когда-нибудь корону? А она… получит ли она когда-нибудь власть, к которой готовила себя с первого дня замужества?

Королю шел шестьдесят шестой год. Неужели он переживет их всех?

* * *

Георг был доволен жизнью. Он начал примиряться с Англией. Ему по-прежнему нравились две немецкие любовницы, особенно герцогиня Кендальская; она не разлучались с ним и стала для него женой. В то же время Энн Бретт волновала его, и он наслаждался связью с ней. Наслаждался тик же, как радовался подобным приключениям в восемнадцать лет.

Георгу тоже начало казаться, что он бессмертен.

Энн не Эрменгарда. Она постоянно что-то требует. Но она такая молодая. А он, вероятно, теперь готов немного больше приволокнуться за женщиной, чем в молодости.

Она развлекала его, восхищала его. Она была такой же

359красивой, как графиня фон Платен. Да, это приятная перемена после герцогинь Кендальский и Дарлингтонской!

Но вдруг его довольство жизнью оказалось нарушенным. Причем, из-за очень странной причины. Ему бы надо радоваться или во всяком случае оставаться безразличным. А он с удивлением обнаружил, что дело обстоит не так.

Из Ганновера прибыл гонец с сообщением, что его жена, София Доротея, умерла в замке Олден после тридцати двух лет заключения, на которое осудил ее муж.

Георг заперся у себя в апартаментах. Почему это его беспокоит?

«Она заслужила такую участь, – убеждал он себя. – Она предала меня с Кенигсмарком».

Почему-то прошлое вдруг явственно встало перед ним. Он вспомнил ссоры, во время которых жена обвиняла его в неверности. Причиной ссор стала Эрменгарда, и она до сих пор с ним, его дорогая герцогиня Кендальская.

Потом София Доротея завела любовника, связь раскрыли, любовник был таинственно убит, а она превратилась в узницу, и обрек ее на пожизненное заключение муж.

Как она должна была ненавидеть его, живя в одиночестве за стенами Олдена! Она, наверно, называла себя королевой Англии, страны, которую никогда не видела, потому что муж осудил ее на пожизненное заключение!

Жена умерла, проклиная его. Больше он ничего не хотел знать. Не знать лучше.

Он решил, что надо сделать короткое объявление. И все. Жизнь должна продолжаться, будто ничего не случилось.

И действительно, ничего же не случилось! Долгие годы жена для него ничего не значила. А сейчас она умерла.

* * *

– Умерла моя мать, – сказал Георг Август.

Каролина подумала о Софии Доротее. Она столько слышала о ней в первые годы после приезда в Ганновер, хотя никогда не видела ее. Каролина вспомнила тень, которая будто навсегда нависла над старым Лейн-Шлоссом. Она живо представила «место, где, как ей сказали, подстерегли и убили Кенигсмарка, когда он возвращался от своей любовницы.