– А я не хочу. У нас счастливый брак. Я бы никого так не любил, как люблю мою Каролину.

Она вспомнила, как он, поглядывая на часы, ждет девяти, чтобы отправиться в апартаменты Генриетты. Вспомнила его попытки сделать своими любовницами Мэри Белленден и Мэри Уортли Монтэгю. Эти попытки не увенчались успехом. А сколько других увенчалось!

– Они всего лишь любовницы, – сказал бы он, если бы она вздумала упрекнуть его. – А ты моя жена.

Георг Август во многом походил на ребенка. Его так возмутило предложение о двойной свадьбе, потому что когда-то, двадцать лет назад, король Пруссии мог стать соискателем руки Каролины.

* * *

Герцогиня Дарлингтонская впала в глубокую задумчивость. Она слышала, что Вильгельмина, дочь короля Пруссии, умная и волевая девица. Если она выйдет замуж за Фридриха, то он приедет в Англию. Его уже нельзя будет дольше держать в Ганновере. Одной умной женщины при дворе достаточно! Две – слишком много. Ум принцессы Каролины стал помехой для многих планов герцогини. И хотя король вроде бы не жаловал принца и принцессу, ясно, что даже на него производил впечатление ум этой женщины.

Нет, герцогиня совершенно определенно не хотела видеть при дворе еще одну умную женщину!

– Я слышала, – сказала она королю, – что Вильгельмина так безобразна, что люди пугаются, увидев ее. И при этом она буйная, у нее бывают эпилептические припадки.

Король пришел в ужас. Конечно, это только слухи, но в сплетнях часто бывает частица правды. Нет, эпилепсии в династии им не надо!

* * *

Герцогиня Кендальская безучастно отнеслась к этому предложению, пока ей не пообещали денег за то, что она поддержит план. Она редко вмешивалась в дела государства, зная, что сохраняет свое место при короле именно благодаря этому качеству. Но деньги могли ввести ее в соблазн.

Она не пыталась убедить короля или хотя бы показать свой интерес к этому делу. С годами герцогиня становилась мудрее. Но она села и написала письмо королеве Пруссии, сообщив в нем о слухах и предложив пригласить короля в Берлин, чтобы он сам увидел Вильгельмину и убедился в ложности слухов.

Королева приняла совет герцогини, и в результате король решил, что во время очередного визита в любимый Ганновер он заедет в Берлин.

* * *

Итак, Георг прибыл в Люценбург, который теперь назывался Шарлоттенбург в честь Софии Шарлотты, и его встретили дочь с зятем.

Почти в то же мгновение он пожалел, что приехал. София Доротея повзрослела и стала так похожа на мать, что Георг испытал потрясение, увидев ее через столько лет. Впрочем, он не принадлежал к тем людям, которые выдают свои чувства, и на его хмуром лице не дрогнул ни один мускул.

София Доротея очень волновалась. Ей так хотелось узнать о Георге Августе и Каролине! Она слышала рассказы об их ссоре с королем и о том, как Каролина ухитрилась снискать популярность в Англии. Но безнадежно ожидать интересных историй от отца. Она могла лишь устроить ему роскошный прием, что далось ей с большим трудом. Король Пруссии был скуп до крайности и неохотно тратил деньги на все, кроме армии.

«Какую жизнь я веду!» – подумала София Доротея и состроила гримаску. Ведь на самом деле эта жизнь не казалась ей ужасно противной, как естественно было бы ожидать. Фридрих Вильгельм временами так буйствовал, что она боялась, не сошел ли он с ума. Сын и дочь в ужасе избегали встреч с ним. Она тоже… Но в некотором смысле это было захватывающе интересно. Так, ребенком она просила рассказывать ей страшные сказки, хотя знала, что ночью будут сниться кошмары. О да, жизнь с Фридрихом Вильгельмом не была скучной ни для нее, ни для детей! Дети привыкли к его бешеной ярости и к наказаниям, которые он учинял им, получая от этого наслаждение. Когда он пинал их ногами или бил собственными руками, они считали это чуть ли не обычным делом. Еще он любил запирать их в детской и не давал есть. А потом с вожделением смотрел на деньги, которые удалось сэкономить, заставив детей голодать.

Но Фридрих Вильгельм никогда не пытался бить жену, хотя один раз занес было руку. Он ограничивался тем, что проклинал ее, обзывал и плевал в тарелку, особенно если в ней было любимое блюдо Софии Доротеи.

Но и она не уступала ему. София Доротея называла мужа жестоким, сумасшедшим, говорила, что его надо посадить в клетку. Он в ответ смеялся, а затем обычно наступало примирение. Но могло и не наступить. Никто бы не взялся предсказать, как поступит Фридрих Вильгельм в следующую секунду. В этом-то и состояла радость жизни с ним.

Какую скучную жизнь, должно быть, вели Георг Август и Каролина! И ее мать… Бедная мать, которой она иногда писала и которую пыталась высвободить из тюрьмы… Как несчастна ее мать!

Странно, но София Доротея ни о чем не жалела и не поменяла бы свою жизнь, даже если бы могла. Сейчас она надеялась, что вот-вот осуществится ее самая заветная мечта – двойная свадьба. Сын женится на дочери брата, а сын брата женится на ее дочери. Какой отличный план! Вильгельмина станет королевой Англии, а дочь Георга Августа – королевой Пруссии.

«Таким путем, – говорила она себе, – мы сохраним в семье две короны».

А ее враги пытаются распространить про Вильгельмину ложные слухи. Надо же придумать, ее дочь больна эпилепсией! Видели бы они Вильгельмину! Такая умная, привлекательная девушка понравится любому, даже англичанину.

– Ваше Величество несомненно желает увидеть свою внучку, – сказала она отцу. – И она тоже с нетерпением ждет такой чести.

Вильгельмина сделала шаг вперед и склонилась перед королем.

Он увидел высокую девушку, на вид крепкую. Но… кто определит, больна она или нет?

Не улыбаясь, он молча разглядывал ее.

– Она высокая, – наконец проговорил король Англии. Затем София Доротея взяла его за руку и повела в свои апартаменты; за ними следовали король Пруссии, Вильгельмина и некоторые придворные. Когда они вошли в апартаменты Софии Доротеи, король Англии потребовал свечку и велел своей внучке встать перед ним. Потом со свечой в руке подошел к ней так близко, что она испугалась за свои волосы – вдруг вспыхнут? – и начал осматривать ее, будто она была лошадью или коровой.

Вильгельмина очень разволновалась и почувствовала облегчение только тогда, когда дед сказал Софии Доротеи, что хочет поговорить с ней наедине.

Бедная Вильгельмина понимала, что речь идет о ней, и чувствовала себя страшно неловко. Потом придворные из свиты короля Англии заговорили с ней, и она догадалась, что они тоже хотят устроить что-то вроде экзамена. Когда они сказали, что у нее манеры и поведение настоящей англичанки, она сухо улыбнулась: эти люди считали, что сделали ей комплимент.

Она подумала, как ужасен ее дед. Никогда не улыбается. Вид мрачный. Его интересует одно: будет ли она подходящей женой для внука, которого он сам видит очень редко? Она обрадовалась, когда он ушел, и у нее мелькнула мысль, что, наверно, она бы предпочла своего буйного отца этому хмурому человеку.

Вечером был торжественный ужин в честь короля Англии. Он сидел рядом с королевой Пруссии, которая разговаривала так, будто вовсе не трепетала перед ним. Вильгельмина время от времени украдкой поглядывала на деда и заметила, что у него закрыты глаза.

– По-моему, Его Величеству нехорошо, – прошептал ей лорд Тауншенд. – Не могли бы вы дать матери знак, чтобы все встали из-за стола? Уверен, что королю лучше бы прилечь.

Вильгельмина поднялась, подошла к матери и шепотом передала ей предложение лорда Тауншенда.

Королева быстро взглянула на отца и проговорила:

– Я вижу, Ваше Величество немного устали. Сейчас мы все пойдем отдыхать.

– Я не устал, – проворчал король. – Прошу, сидите и продолжайте разговаривать.

Но София Доротея заметила в отце какую-то странность и настояла на том, что пора завершать ужин.

С этими словами она встала, король тоже поднялся. Но едва сделал шаг, как зашатался… и через секунду рухнул на пол и потерял сознание.

В зале началось смятение. Король Пруссии приказал принести подушки и одеяло, чтобы укрыть короля Англии, который лежал на полу и все еще не осознавал, что произошло.

– С ним случился удар! – воскликнула королева. – И надо же, именно здесь! Мой бедный отец! Сейчас же пошлите за докторами.

Но еще до появления врачей король пришел в себя. Казалось, он почти моментально осознал, где находится, поднял упавший парик и надел на голову.

– Ничего, – сказал он. – Эй, кто тут есть? Помогите мне встать.

Он поднялся с помощью короля Пруссии и лорда Тауншенда.

– Я провожу тебя в твои апартаменты, – сказал он дочери.

– Ваше Величество…

– Я провожу тебя в твои апартаменты, – повторил он. И пока он провожал дочь, собравшиеся с изумлением

смотрели на него.

Потом он вернулся в отведенные ему покои. Никаких признаков паралича не было.

– Ничего страшного, – решили все. – Король просто упал в обморок.

После этого, по его желанию, никто не упоминал о случившемся.

Но как бы там ни было, король не собирался завершать переговоры о двойной свадьбе.

– Сейчас я вернусь в Ганновер, – заявил он дочери. – Дети еще слишком молоды… Слишком молоды, чтобы жениться.

– Я слышала, что у Фридриха в Ганновере есть любовница, – напомнила ему София Доротея.

– Они еще слишком молоды, – упрямо повторил он. Вот и все, чего добилась королева Пруссии.


ПРИЗРАК ПРОШЛОГО ИЗ ЛЕЙН-ШЛОССА

Хотя король и желал сохранить случай со своим обмороком в секрете, ему это не удалось, и слухи достигли Англии.

Принц с восторгом встретил известие о странном падении отца. Каролина внутренне тоже ликовала, но внешне была гораздо сдержанней мужа.

Георг Август метался по апартаментам жены. Парик съехал набок. Голубые глаза сияли.

– Ему конец, – объявил он. – Апоплексический удар в его возрасте – это очень опасно.