Мэг Кэбот - Королева сплетен в большом городе

— Наверное, ты права, — говорит он. — Ты ела? Я разогрел в духовке оставшуюся индюшку.

— Я слишком нервничаю, чтобы есть, — признаюсь я. — Ну же! Давай, угадывай, кто она?

Люк пожимает плечами:

— Не знаю. Шери? Она устраивает что-то вроде лесбийской свадьбы?

Я изумленно смотрю на него:

— Нет. Я же тебе говорила, не…

— Не навешивать ярлыков, знаю, — говорит Люк. — Хорошо, сдаюсь. Кто твоя клиентка?

Я бухаюсь на диван, горло что-то действительно меня немного беспокоит, Как хорошо наконец сесть. И я с триумфом в голосе сообщаю:

— Джилл Хиггинс.

Люк выходит на кухню, чтобы налить вина.

— Предполагается, что я должен знать, кто это? — спрашивает он меня на полпути.

Не могу поверить!

— Люк! Ты что, газет не читаешь? Или не смотришь новостей?

Задавая вопрос, я уже знаю ответ. Единственная газета, которую он читает, — это «Нью-Йорк таймс», а по телевизору Люк смотрит одни документальные фильмы.

И все-таки я делаю попытку.

— Ты знаешь, — говорю я, когда Люк появляется из кухни с бокалами каберне-совиньон в обеих руках. — Это та девушка, которая работает в вольере с тюленями в Центральном зоопарке. Она еще сорвала себе спину, когда переносила одного из тюленей в вольер. Они часто выпрыгивают, когда из-за дождя или снега поднимается уровень воды. — Последнее я узнала от Джилл, когда снимала с нее мерки и спросила, как они с Джоном познакомились. — Когда Джилл пришла в больницу, она там встретила Джона Мак-Дауэлла, того самого, который из манхэттенской семьи Мак-Дауэллов. Так вот, они женятся, это будет чуть ли не самая крутая свадьба столетия, и Джилл попросила меня переделать для нее платье. — Я все еще взбудоражена и подпрыгиваю на диване, как на сковородке: — Меня! Из всего Нью-Йорка она выбрала меня! И я буду делать свадебное платье для самой Джилл Хиггинс!

— Ух ты, — говорит Люк, улыбаясь своей знаменитой — в тридцать два зуба — улыбкой; — Это же здорово, Лиззи!

Мне ясно, что он понятия не имеет, о чем я говорю. Никакого.

— Ты не понимаешь, — не унимаюсь я. — Это грандиозно. Пресса к ней очень жестока, она называет ее «Плаксой» только за то, что Джилл — не тощая моделька, работает с тюленями и иногда плачет, потому что они ее все время травят, а будущая свекровь заставляет подписать брачное соглашение и, ко всему прочему, надеть свое кошмарное — ты даже представить себе не можешь насколько — платье. А я переделаю его, и все будет прекрасно, дела у месье Анри пойдут лучше, тогда он станет мне платить, и я уйду с работы из конторы папы Чаза и буду целыми днями заниматься тем, что я люблю больше всего в жизни! Разве это не здорово?

Люк все еще улыбается, хотя и не так широко, как сначала.

— Это действительно здорово, — говорит он, — но…

— Я не говорю, что это будет легко, — перебиваю я, уже зная, что он скажет. — У нас на все про все один месяц, а работы с платьем полно. Особенно если я буду делать то, что задумала. Так что в ближайшее время ты меня редко будешь видеть. Но это даже хорошо, ведь у тебя сейчас сессия? Мне нужно будет задерживаться допоздна, чтобы закончить работу в срок. Но если мы это сделаем, Люк, только представь себе! Возможно, месье Анри доверит мне управление своим ателье! Он давно уже хочет уйти на пенсию и уехать во Францию… теперь он вполне сможет себе это позволить, и при этом ему не придется продавать помещение за бесценок. Тогда я начну копить деньги, и — Господи, пожалуйста! — возьму небольшой кредит и, возможно, когда-нибудь смогу купить у него бизнес — здание и все остальное…

Люк явно не впечатлен моим рассказом. Понимаю, я вывалила на него сразу слишком много информации. И все-таки, мне кажется, он мог бы порадоваться за меня чуть больше.

— Я радуюсь, — защищается он, когда я упрекаю его (да, признаюсь, слегка хриплым голосом, но у меня побаливает горло). — Только я и понятия не имел, что ты всёрьез думаешь заниматься всей этой ерундой со свадебными платьями.

Я растерянно моргаю:

— Люк, разве ты не слышал, как прошлым летом ко мне подходили все приятели твоих родителей и говорили, что я должна открыть собственное ателье?

— Слышал, — говорит Люк. — Но я думал… ты займешься этим несколько позже. После того как получишь диплом бизнес-школы.

— Бизнес-школы? — хриплю я. — Снова учиться? Ты шутишь? Я только что получила диплом, вернее, еще не получила. Зачем мне начинать все сначала?

— Лиззи, для того чтобы начать собственный бизнес, тебе потребуется больше, чем талант к переделке винтажной одежды, — суховато замечает Люк.

— Знаю. — Я трясу головой. — Но я это уже делаю, у месье Анри. Учусь у него секретам бизнеса. Люк, я действительно считаю, что готова. Я уже перешла на другой уровень. Или перейду, в зависимости от того, как пойдут дела с ДжиллХиггинс.

Люк явно сомневается:……

— Не понимаю, как одно свадебное платье может все изменить.

— Ты меня, разыгрываешь? Разве ты не слышал о Дэвиде и Элизабет Эммануэль?

— Хм… А что, если нет?

— Они были дизайнерами свадебного платья принцессы Дианы, — говорю я. Мне его немного жаль. Правда. Он знает так много о принципах биологии, которые изучает, в этом семестре. Но вообще ничего не знает о поп-культуре.

Наверное, это к лучшему. А что бы вы предпочли, чтобы знал ваш доктор?

— Они стали суперзнаменитыми из-за одного только платья! — продолжаю я. — Я не утверждаю, что Джилл Хиггинс так же знаменита, как и принцесса Диана, но здесь она очень известная персона. Когда выяснится, что именно мы занимаемся ее платьем, наш бизнес пойдет в гору. Вот что я хочу сказать. Но поскольку она выходит замуж в канун Нового года, время слегка поджимает, и…

— И ты здесь не часто будешь появляться, — говорит Люк. — Не беспокойся, я все понимаю. Ты права насчет моей сессии, я тоже буду очень занят. Не говоря уже о том, что через три недели я уезжаю во Францию. Для пары людей, которые живут вместе, у нас действительно не слишком много времени для того, чтобы видеться.

— Разве что ночью, — соглашаюсь я.

— Ладно, — говорит Люк. — Буду довольствоваться тем, что у меня есть. Хотя очень надеюсь, что ты сможешь выделить мне капельку своего драгоценного времени и сходить вместе со мной за ёлкой.

— За елкой? — Несколько секунд я не могу понять, о чем это он. — А, ты хочешь поставить рождественскую елку?

— Ну да, — отвечает Люк. — Мы не сможем провести праздник вместе, но я все-таки надеюсь, что мы его отметим перед тем, как разъедемся по своим семьям. А чтобы это исполнить, нам нужна елка… тем более что у меня есть для тебя небольшой подарок, который мне хотелось бы под нее положить.

Мое сердце ухает куда-то вниз.

— Ты приготовил мне рождественский подарок, Люк? Как мило!

— Вообще-то, да. — Ему приятна моя реакция, но почему-то он чувствует себя немного не в своей тарелке. — Это не совсем рождественский подарок, это, скорее, инвестиция в будущее…

Минуточку, он правда это сказал или мне послышалось? Инвестиция в будущее?

— Пошли, — говорит Люк, резко встает и направляется в кухню. — Нам нужно что-нибудь поесть. Ты немного охрипла. Мы же не хотим, чтобы ты заболела. Тебе нужно придумать свадебное платье!

Свадебные напутствия

Традиционно приглашенным на свадьбу выдают конвертики с диким рисом, чтобы они могли осыпать им молодоженов. Рис символизирует плодородие. Осыпая их рисом, вы как бы желаете им удачи и изобилия в будущей совместной жизни.

С недавнего времени во многих церквях и учреждениях, где проводятся свадьбы, бросать рис запретили. Официально утверждается, что сырой рис может принести вред птицам, которые его склюют. На самом деле это один из городских мифов. Множество видов птиц и уток только и делают, что сидят на рисовой диете.

Проблема заключается в том, что рис представляет опасность для человеческих существ. Жесткие зерна очень скользкие, и большинство организаций, где проводятся свадьбы, просто хотят защититься от судебных исков.

Популярный заменитель риса в наши дни — просо. Но оно может принести такой же вред здоровью ваших гостей, как и рис, так как на нем точно так же можно поскользнуться.

Помимо всего прочего, рис, просо и даже конфетти очень трудно убирать, и в местах, где свадьбы проводятся по нескольку роз в день, каждый раз убирать за молодоженами (вы же не хотите идти по рису или конфетти, которыми осыпали предыдущую невесту) долго, дорого и очень сложно.

Вот почему я всегда рекомендую использовать в качестве напутствия простые мыльные пузыри. Гости могут надуть целые облака пузырей, сквозь которые молодые пойдут к своей карете или машине. Никто еще не поскальзывался на мыльных пузырях. Так что исков не будет.

Разве что мыло попадет кому-нибудь в глаз.

— Инвестиция в будущее? — с сомнением переспрашивает меня Шери на другом конце провода. — Это может быть все, что угодно. Биржевая акция, например.

— Шери! — Не могу поверить, что она так тупит. — Хватит, Люк не станет мне дарить никаких акций. Это обручальное кольцо. Наверняка. Он пытается загладить вину за то, что не поехал со мной к моим родителям.

— И поэтому купил тебе кольцо?

— Да. Что может быть лучше? — При одной мысли об этом у меня кружится голова. — Он намекает, что он сам не поедет, но его кольцо будет со мной и все увидят, что между нами все серьезно. Подожди секунду… — Я нажимаю кнопку и перевожу телефон на другую линию. — «Пендергаст, Лруглинн и Флинн», с кем вас соединить?