Но разве Мортон когда-нибудь позволит ему уехать? Милый Джордж, он всегда вынашивал такие безумные планы. Она помнила, что бежать из Лохлевена ей удалось благодаря Вилли, а не Джорджу.

Ее огорчило, что его брак не состоялся. Она опасалась, что это произошло из-за нее. Видимо, он возвел свою королеву на столь высокий пьедестал, что сравнение с ней не в пользу всех остальных, а это, считала Мария, совершенно неправильно.

Она написала Джорджу, что ее очень заинтересовал его план. Если бы его удалось исполнить, то, она уверена, это привело бы к желаемому результату. Но он уже достаточно выстрадал, и она умоляла его не подвергать себя дальнейшим опасностям ради нее.


Шеффилдский замок никогда не был любимой резиденцией Бесс, и в октябре 1574 года она воспользовалась случаем посетить Раффорд, еще одно из семейных владений. Бесс взяла с собой свою незамужнюю дочь, Елизавету Кавендиш, и несколько дней спустя очень обрадовалась, что так поступила, поскольку в Раффорд заглянули знатные путешественники: не кто иной, как Маргарет, графиня Леннокская, и ее сын Чарльз, младший брат мужа Марии, лорда Дарнли, нашедшего таинственную смерть в Керк о'Филде.

Бесс тепло приветствовала прибывших. Она решила постараться, чтобы молодые люди почаще бывали в компании друг друга.

Елизавета Кавендиш была красивой молодой девушкой, и Бесс давно подыскивала подходящую для нее партию; поэтому, когда добрая судьба подкинула ей Чарльза Стюарта, честолюбивая Бесс почувствовала, что подобную возможность нельзя упустить.

Убедившись, что ее гости удобно устроены, она послала за Елизаветой, которая, зная свою мать, догадалась, что у той на уме.

— Юный граф Леннокский — очаровательный молодой человек, — заговорила Бесс. Елизавета не сдержалась и громко засмеялась.

У Елизаветы был твердый характер. Бесс нравилась эта черта у ее детей, но она всегда слегка опасалась, что благодаря этому они могут восстать против нее. Не то чтобы Бесс сомневалась в том, что со временем добьется своего, но ей не хотелось тратить время и нервы на ненужные конфликты.

Елизавета сказала:

— К тому же он — Чарльз Стюарт и внук Маргарет, которая была старшей сестрой Генриха VIII.

Бесс одобрительно кивнула.

— Я вижу, что ты правильно мыслишь.

— Но не может быть, чтобы вы всерьез помышляли о браке между ним и мною.

— А почему бы и нет? Ты должна признать, что он красив и вполне подходящ.

— Мама! Ваши амбиции застилают ваш ум.

— Я была бы признательна, если бы ты не ставила под сомнение мой разум, девочка. Я не испытываю желания отхлестать тебя по щекам, но мне придется это сделать, если ты забудешь об уважении к матери.

Елизавета улыбнулась.

— Нет, мама, — сказала она, — не сердитесь. Разве вы не согласны, что ее величество пожелает сама выбрать невесту тому, кто так близок к трону?

— Несомненно. Поэтому другие должны сделать выбор до того, как ее величество осознает, что он уже сделан.

«Пожалуй, не так уж вредно позволять матери мечтать», — подумала Елизавета. Она понимала, что королева никогда не согласится на брак между ними. Бесс, несмотря на все свое высокомерие, была всего лишь Хардвик, и ее дочь никогда не сочтут подходящей партией для Стюарта из королевской семьи.

— Дети это юного графа станут прямыми наследниками трона, — произнесла Бесс, облизываясь, как будто перед ней поставили лакомое блюдо.

Елизавета согласилась с матерью; она уже давно поняла, что это всегда следует делать; и когда Бесс велела ей показать Чарльзу сад, она смиренно повиновалась.

Эти дни промчались для двоих молодых людей незаметно. Оба чувствовали, что королева Елизавета не позволит им пожениться, поэтому их отношения оставались непринужденно-дружескими, несмотря на явные попытки Бесс бросить их в объятия друг к другу. Но их взаимное влечение было настолько сильным, что, несмотря на то, что Ленноксы гостили в Раффорде всего пять дней, Чарльз и Елизавета горячо полюбили друг друга. Сознание этого приводило их в восторг и в то же время ужасало.

Бесс, заметившая грусть дочери, пришла в ее комнату и потребовала объяснить причину, а узнав ее, возликовала. Ее это очень устраивало.

— Не стоит печалиться! — воскликнула она. — Ты — моя любимая дочь, и если ты решила, что влюбилась и не можешь быть счастлива без этого юноши, то твоя мать устроит, чтобы этот молодой человек стал твоим.

— Мама, вы не посмеете. Помните, кто он такой.

Но именно из-за того, кем он был, Бесс посмеет. Она знает, что это опасно; но приз достаточно хорош, и Бесс готова рисковать. Ее Елизавета должна стать графиней Леннокской, а это означает, что внук Бесс — если позволят обстоятельства — может в один прекрасный день надеть корону Англии. Поэтому будь что будет, но Елизавета должна выйти замуж за Чарльза, сына графини Леннокской.

Ей хотелось как можно скорее поговорить с графиней Леннокской, и как только они оказались наедине, она достала платок и поднесла его к глазам. Маргарет Леннокс, пораженная тем, что видит Бесс в столь несвойственном для нее состоянии, спросила о причине.

— Я плачу из-за горя моей дочери. Глупая девчонка! О, как она могла совершить такую глупость!

— Моя дорогая Бесс, расскажите мне, что случилось. Не может быть, чтобы ваша Елизавета расстроила вас. Я считаю ее одной из самых восхитительных девушек, каких я когда-либо встречала.

— Да, это так. Она действительно такова. Но, Маргарет, как вы думаете, что сделало это глупое создание? Я даже не осмеливаюсь сказать вам. Она влюбилась в… вашего сына Чарльза, а он в нее.

— Мой Чарльз! Вот почему он кажется таким странным. Я никогда не видела его таким счастливым, как здесь.

— Бедный мальчик. Ну, Бог с ним. Эти глупые молодые люди! Они оба так молоды, так красивы. Но, моя дорогая Маргарет, как я ни рада вашему пребыванию здесь, мне не хотелось, чтобы вы вообще приезжали сюда.

Маргарет очень любила своего сына. После трагической смерти его старшего брата самым заветным ее желанием было увидеть счастливым Чарльза.

Бесс, продолжая прижимать платок к глазам, внимательно следила за своей компаньонкой, и ей хотелось громко кричать о своей победе, так как она поняла, что ей проще простого привлечь Маргарет на свою сторону.

— Что будем делать? Что же нам делать? — стонала она.

— Я думаю, прежде всего нам надо выяснить, насколько глубоки чувства наших молодых людей, — предложила Маргарет.

— Я молю Бога, чтобы их юные сердца не слишком сильно привязались друг к другу, хотя и опасаюсь самого худшего.

Маргарет немного помолчала, затем сказала:

— Но, Бесс, предположим, что они настолько сильно влюбились друг в друга, что их сердца разбились бы, если бы их разлучили… что тогда?

— Я не смею даже подумать.

— Я не хочу, чтобы мой сын Чарльз страдал так же, как его брат Генрих.

— Его брак оказался печальным… брак из стремления к власти, — согласилась Бесс. — Если бы это был брак по любви, то, несомненно, сегодня Генрих был бы жив.

— Я даже сейчас не могу думать об этом… Это все еще убивает меня.

— Вы — его мать… и как любая мать, любящая своих детей, вы бы предпочли, чтобы он женился счастливо на какой-ни- будь хорошей девушке, чем обрел смерть… хотя благодаря своей жене он на какое-то время стал королем Шотландии.

Маргарет закрыла лицо руками. «Все идет хорошо», — подумала Бесс. Ей нужно только получить согласие Маргарет, и она устроит эту свадьбу. Она готова принять на себя гнев королевы Елизаветы, когда этот брак уже свершится. Это будет похоже на то, когда она повезла Шрусбери на ванны в Бакстон. Хотя, конечно, это дело будет намного посерьезнее. Ну, ничего. Главное — поженить эту парочку.

— Я понимаю, что вы чувствуете, — утешала ее Бесс. — Вы хотите, чтобы у Чарльза было то, чего не хватало Генриху.

— Я сделаю все ради его счастья, — пылко произнесла Маргарет.

— Тогда мы должны действовать сообща. Мы должны выяснить, насколько сильно молодые люди влюблены друг в друга. А если разлука действительно может разбить их сердца, то готовы ли вы, как его мать, выдержать гнев королевы?

— Да, — сказала Маргарет, — я отдала бы все, чтобы устроить его счастье.

— Как я понимаю ваши чувства, поскольку испытываю то же самое. Я люблю свою Елизавету не меньше, чем вы своего Чарльза. Если мы решим, что так и должно быть… невзирая на последствия, то можем поехать в шеффилдский замок. Я уверена, что королева Скоттов захочет помочь нам.

Маргарет, казалось, обрадовалась этому предложению, как будто попросить согласия у одной королевы означало получить его у другой.


Маленькая Бесси Пьерпонт очень радовалась, когда ее бабушки не было в замке, потому что тогда она могла не бояться быть внезапно призванной к ней. Бабушка Бесс была убеждена, что всем девочкам, какими бы маленькими они ни были, надо каждый день давать задания, и если эти задания не будут выполнены к концу дня, то должно последовать наказание.

Бесси не отличалась хорошими способностями к рукоделию, и стежки на ее вышивании редко получались одинаковыми по размеру. Их приходилось переделывать заново, но они почти никогда не походили на вышивку ее крестной, королевы Марии. Иногда крестная делала вышивку за нее, тогда стежки выглядели идеальными. Это было их тайной; а когда бабушка видела такую вышивку, то поджимала губы и говорила:

— Вот видишь, что выходит, если действительно постараться. В следующий раз мне бы хотелось, чтобы стежки с самого начала были такими.

Бабушка Бесс была убеждена, что детей следует бить, если они ведут себя не так, как надо. А требовала она многого. Почерк должен быть аккуратным и разборчивым; историю следует изучать; и Бесси, хоть и была еще совсем маленькой, уже начала изучать латынь.