Мимо проехала груженная овощами тележка, запряженная волами. Сзади сидели двое ребятишек, болтая в воздухе босыми ногами. Завидев ее, они закричали, и Имена махнула им рукой. Дети подпрыгивали от радости до тех пор, пока ее запряженная осликом тележка не обогнала их, оставив позади. Имена бросила взгляд на своего возничего:

— Можно подумать, что герцог — это я.

Он ухмыльнулся:

— Его светлость они могут увидеть каждый день, а вот встретиться с капитаном Люнг — редкая удача.

Имена почесала затылок:

— Полагаю, вы правы.

Ее не переставал удивлять тот факт, что люди, с которыми она даже не была знакома, приходили в восторг, завидев ее, — она скорее привыкла к осторожности и недвусмысленному ужасу от тех, кто слышал о ее прошлом и подозревал ее в пиратстве и иных преступлениях. Ни на одной из ее прежних должностей не смотрели на нее с таким восхищением, но в прошлом она работала в разных уголках империи, где всегда оставалась не более чем дочерью своей матери, не способной унаследовать материнское положение, и где ее внешность всегда считалась чем-то чуждым.

Здесь же Имена могла сама строить свою жизнь.

Замок герцога был выстроен из местного камня с перемежающимися зелеными и белыми полосками. Он был увенчан острым шпилем и имел несколько обзорных башен с зубцами, которые напомнили Имене тропических рыбок, виденных ею во время купания среди рифов. Ослик втянул тележку на холм, и она уже преодолела внешнюю низкую стену и сейчас направлялась к раскрытым бронзовым воротам, щедро украшенным изображениями осьминогов и различных рыб. Усыпанная раскрошенными белыми морскими раковинами дорожка простиралась от ворот до главного входа в замок, которым пользовались лишь в особых случаях, таких, например, как присуждение Максиму титула герцога.

Имена расплатилась с возничим и направилась к боковому входу. Двое вооруженных пиками стражников проверили ее верительные грамоты и написанное от руки разрешение проносить в замок оружие, после чего мальчик в ливрее распахнул перед ней дверь и сопроводил внутрь. В замке было ощутимо холоднее, чем снаружи, и, ступая босыми ногами по темно-зеленым плиткам пола, Имена ощутила озноб. Ее провели по коридору с белыми стенами, освещаемому мерцающим сиянием свечей. Они миновали комнату, битком набитую секретарями, которые были заняты подсчетами благосостояния герцога. Скоро и груз ее корабля будет внесен в толстые бухгалтерские книги за вычетом ее собственной доли, а также долей Четри и моряков.

У дверей этой комнаты на стуле с высокой спинкой сидела тетя Максима, леди Жизель. Она внимательно изучала колонки цифр, а старший секретарь почтительно замер в ожидании рядом с ней. Перьевая ручка, которую она держала в испещренной шрамами руке, более соответствовала ее облику, нежели притороченный к поясу меч. Когда Имена вошла, леди Жизель подняла голову:

— Капитан! Как я рада снова вас видеть. Найдется ли у вас время сыграть со мной в карты, пока будете гостить здесь?

Имену всегда удивляло, что леди Жизель приветствовала ее лично, тогда как с другими капитанами, находящимися на службе у Максима, она обходилась куда более сдержанно.

— Очень скоро я узнаю это от его светлости, — ответила она. — Четри распоряжается насчет доставки в замок партии товара. — Имена имела обыкновение привозить для Жизели ее любимые сорта чая из каждого плавания, а также несколько новых видов на пробу. Опустив руку в карман, она достала оловянную коробочку. — Я добыла для вас еще немного мази.

— Благодарю! — просияла Жизель. — Я использовала все, что у меня было, на лечение старого шрама. И стало гораздо лучше, взгляните сами! — Она описала рукой круг в воздухе и добавила: — У нас гостит Сильвия. Возможно, она не откажется сыграть с нами в карты позднее. Максим в купальне. Он распорядился проводить вас к нему сразу по прибытии.

Имена в последний раз видела Сильвию, преданную служанку герцогини Камиллы и ее телохранительницу, на церемонии принятия Максимом титула. Сильвия проиграла Имене в карты, но, как та позднее узнала, соблазнила другого карточного партнера Имены, богатого купца. А также любовника этого купца, акробата. И помощницу акробата, так называемую женщину-змею. Причем всех одновременно. Сегодня Имена была не в настроении выслушивать истории о подобных похождениях и намеревалась избегать встречи с Сильвией на протяжении всего времени пребывания на суше.

— Пойду навещу его светлость в купальне, — сказала она.

Максим нередко принимал посетителей в нижнем уровне своего замка, где располагалась обширная система минеральных источников. Иногда гостям предлагалось вкусить и чувственных удовольствий. Имене нечасто приходилось там бывать, поэтому сейчас ее мучило любопытство. Хотя они никогда об этом не говорили, герцог Максим, несомненно, считал ее привлекательной, но она никогда не поощряла его. Он был ее работодателем, поэтому связь с ним она считала запретной.

В прошлом Имене случилось однажды совершить подобную ошибку, и она дала себе зарок, что этого никогда больше не повторится. Одного раза оказалось более чем достаточно.

Однако не будь Максим ее работодателем, он стал бы отличным кандидатом в мужья, если, конечно, забыть о том, что теперь он герцог и совершенно для нее недоступен. Определенно, этот мужчина не годится для осуществления ее планов. Герцоги не женятся по велению сердца, а Имена отказывалась быть всего лишь наложницей или случайной любовницей.

Она старалась не сожалеть о возвращении Максиму герцогства и титула. Ему так долго было в этом отказано, что теперь, получив желаемое, он должен был испытывать безмерное счастье. Имене оставалось лишь порадоваться за него. Она никогда не смогла бы выйти за него замуж. Герцоги не берут в жены чужеземок с сомнительным социальным и политическим статусом.

Да и Максим, казалось, вообще не был создан для брака. По крайней мере, такого, о котором мечтала сама Имена. У этого мужчины было множество сексуальных партнеров, как равных ему по положению, так и из числа слуг. Имена ни с кем не стала бы делить своего мужа и понимала, что герцог не пожелает отказаться от доступных ему ныне утех.

В том, что она внезапно возжелала связать себя узами брака, стоило винить ее родителей. Возможно, Максим в любом случае собирался расслабиться сегодня в купальне и не имел никаких скрытых мотивов касательно Имены. Например, не собирался соблазнять ее. Она вполне может понежиться в горячей минеральной воде и насладиться массажем, который ей сделает один из вышколенных слуг герцога.

Мышцы Имены пребывали в постоянном напряжении с тех самых пор, как она навестила родителей в их плавучем доме, палубы которого были битком забиты аристократами, попивающими родительский ликер и подсчитывающими про себя стоимость внутреннего убранства помещений. Один из этих людей, провинциальный сборщик налогов, оскорбил Имену сальными взглядами, то и дело бросаемыми на нее, да еще тем, что предлагал ей еду и питье, словно он, а не ее родители, был здесь полноправным хозяином. Он без разрешения коснулся ее руки, притворно восхищаясь мускулами женщины, плавающей на корабле. Имене едва удалось подавить желание ударить его коленом в пах.

Ей следует прекратить беспокоиться по этому поводу. Мать желает ей только добра, а значит, и отец тоже, потому что, когда дело касалось высшего общества, отец целиком полагался на мнение супруги, рассчитывая извлечь из этого пользу. Но это вовсе не означало, что сама Имена также примет сторону матери. Именно это она им и скажет при следующей встрече. Или, еще лучше, она выйдет замуж в этой стране, а родителям сообщит позже. Она не хотела вступать в брак ради выгоды, но если ей удастся найти альтернативу всем этим напыщенным кандидатам, то почему бы и нет? В конце концов, если семейная жизнь ее потерпит неудачу, всегда можно уйти в плавание, не правда ли?

Коридор, ведущий в купальню, был погружен в глубокую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляных ламп с разноцветными стеклянными абажурами.

Отворилась тяжелая дверь, украшенная осьминогами, и на пороге показался мужчина. Он был полностью обнажен, но, учитывая обстановку, это воспринималось как само собой разумеющееся. Они обменялись приветственными кивками, и мужчина направился назад, к гостевым кабинам.

Был ли этот мужчина любовником Максима? Вполне возможно. Герцог в равной мере развлекался и с мужчинами, и с женщинами. Капитаны двух кораблей независимо друг от друга рассказывали Имене, что имели связь с Максимом.

Для нее это не должно было иметь никакого значения. Герцог был ничуть не хуже любого моряка, с той лишь разницей, что располагал большими возможностями завести роман. Имена не сумела бы объяснить, почему это обстоятельство так волновало ее. У нее не было ни малейших причин ревновать к его пассиям.

Рывком распахнув дверь, она вошла внутрь, вспомнив, что нужно обращаться к хозяину «ваша светлость», а не «милорд». Максима она не видела с тех самых пор, как ему пожаловали титул.

В тот день он выглядел поистине величественно. Его волосы длиной до плеч были собраны сзади в хвост, а в ушах, на белых перчатках и пуговицах шелкового светлого камзола, расшитого извивающимися ламинариями и геральдическими осьминогами, поблескивали изумруды.

В настоящий момент на Максиме не было официального облачения. Он был полностью обнажен и лил себе на голову воду из ведра. Мыльная пена струилась вниз по его мускулистой спине, ягодицам и бедрам, оставляя на бледной коже влажный след, который словно умолял о прикосновении. Как руками, так и языком.

Отогнав навязчивое видение, Имена позвала:

— Ваша светлость?

Максим повернулся к ней. Ведро в его руках не скрывало от ее глаз его торс, покрытый черными волосами, плоский живот и внушительных размеров мужское достоинство. Имена поспешно перевела взгляд на его лицо. Быть обнаженным в купальне считалось нормальным, а вот смотреть во все глаза — нет.