Максим слегка поднял голову:

— О, так я прощен? В самом деле?

— Нечего прощать, — ответила она.

— У меня такое чувство, что есть, — возразил герцог, утыкаясь лбом ей в грудь. — Ты надеялась, что я отвечу отрицательно? Заверю, что никогда и пальцем бы Анну не тронул, потому что хочу только тебя?

— Но это же бессмысленно, — заявила Имена, ниже склоняя голову к Максиму. — Если таким способом мы могли бы заполучить желанную информацию… — Она шумно выдохнула. — Да. Да, ты прав. Это полностью эмоциональная реакция, но я предпочла бы услышать от тебя отрицательный ответ.

— Я так и знал, — произнес Максим, — но все равно не смог солгать. Тебе я предпочитаю говорить только правду. — Он привлек женщину ближе к себе и принялся ласкать языком ее сосок. Дыхание Имены участилось, и она слегка пошевелилась, отпуская голову Максима. Он повернулся так, чтобы удобнее было тереться щекой о ее грудь. Несмотря на многочисленные звуки леса — жужжание и шипение насекомых, а также крики птиц, — он отчетливо слышал, как борода его трется о ее кожу, и различал ответную реакцию собственного тела. — Разве ты не догадываешься, что я думаю? И испытываю к тебе? Наши тела не могут лгать, — добавил он, — в отличие от ртов. — Он поцеловал ее грудь, прихватывая губами сосок. — Мои уста жаждут тебя, — признался он. — Ты для меня как пища.

— Как мясо, например? Или овощи? Или рис? — уточнила Имена.

— Пища, которую я непременно должен вкусить и в которой больше всего нуждаюсь, — ответил Максим. — А что это значит для тебя?

Женщина изогнулась, лаская его лицо кончиками грудей.

— Ну почему нам всегда надо так много разговаривать?

— Разве тебе неинтересно узнать человека, который находится рядом с тобой? — удивился герцог.

Максим крепко сжал пальцами ее мускулистые плечи, впиваясь ногтями в кожу. Она издала звук одобрения, но тут же высвободилась из его объятий.

— Имена…

Женщина уже вскочила на ноги и потянулась к кортику, лежащему подле них. Максим медленно сел. Теперь он тоже увидел стоящих на окраине поляны пятерых мужчин, держащих на изготовку копья, нацеленные на них.


Ей следовало бы немедленно атаковать, и, возможно, попытка ее увенчалась бы успехом, но она опасалась за Максима, который все еще пребывал во власти возбуждения и не сумел бы быстро среагировать. Его попросту бы закололи в схватке. Теперь уже слишком поздно, и Имене придется ждать другого подходящего случая, чтобы атаковать. По крайней мере, им позволили надеть одежду.

А затем заставили их отправиться под конвоем через лес к неизвестной цели. Имена посмотрела сначала на Максима, затем заметила идущего перед ними мужчину со слегка склоненной головой. Еще один взгляд украдкой убедил женщину, что Максим тоже рассматривает этого человека, двигающегося неверной походкой, будто ноги его не присоединены к туловищу. Этот мужчина постоянно широко улыбался, что выводило Имену из себя. Он так и не опустил копья, как, впрочем, и остальные островитяне, и их оружие являло разительный контраст с венками из розовато-оранжевых цветов в их длинных волосах. Имена пожалела, что не может как следует рассмотреть остальных четверых мужчин, которые следовали сзади и по бокам, время от времени тыкая ее и Максима древками копий.

Солнечный свет просачивался сквозь кроны деревьев, и было очень душно. Теперь, когда на ней была одежда, Имена особенно остро ощущала жару. По спине ее ручейком струился пот, смешиваясь с кусочками коры, прилипшими к ней во время карабканья на деревья, и остатками бальзама от укусов насекомых. Ей отчаянно хотелось почесаться, и она наконец сдалась. Пленившие их мужчины не переставали награждать их тычками, но в остальном предоставляли относительную свободу движений.

Максим поднял руку, чтобы почесать ей спину, но копье быстро отодвинуло их друг от друга.

Выждав несколько минут, Имена поинтересовалась на местном диалекте:

— Куда нас ведут?

Ответил ей один из мужчин, идущих сзади. Тон его голоса был спокоен и размерен, каждое слово тщательно взвешено.

— Не беспокойся, прекрасная леди. Мы тебя не убьем. Если ты, конечно, не станешь делать глупости.

Они с Максимом быстро обменялись полными иронии взглядами.

— Чего вы от нас хотите? — спросила Имена.

Другой человек вдруг запел. Женщина никогда прежде не слышала этой песни, лишенной осмысленных слов и состоящей из одних гласных звуков. Она не считала, что это какой-то неведомый язык. Звуки то возрастали, то шли на убыль. В основном песня исполнялась громко. Вскоре к певцу присоединились и голоса остальных островитян, а первый мужчина — тот, что говорил с ней, — начал что-то быстро бормотать себе под нос. Имене снова не удалось разобрать слов. Она предположила, что они исполняют какой-то ритуал.

Ей совсем не нравилось пребывать в неведении относительно того, у кого в плену они оказались и каковы были намерения этих людей. Она сконцентрировалась на том, чтобы распознать их происхождение.

У всех пятерых, за исключением одного, кожа была светло-коричневого цвета, а у последнего — темно-коричневого, лишь немного светлее по сравнению с кожей Серетсе, но черты их лиц были схожи, особенно широкие носы. Остальные же, несмотря на одинаковый цвет кожи, сильно различались во внешности. Имена предположила, что все они в прошлом были моряками. Некоторые, возможно, родились на самых дальних окраинах Империи горизонта, другие в герцогствах, а мужчина с самым темным цветом кожи, по всей видимости, был родом с юга.

Имена сместилась чуть в сторону, так, чтобы оказаться ближе к Максиму, и, надеясь, что пение заглушит ее слова, чуть слышно произнесла:

— Запаха алкоголя я не чувствую, но…

— Они действительно кажутся мне немного пьяными, — согласился Максим.

Имена ожидала, как их похитители отреагируют на беседу, но те лишь продолжали петь и бормотать.

— Не нравятся мне непредсказуемые люди с копьями, — прошептала она.

— Они пока не причинили нам вреда.

— Не считая моего несчастного слуха, — парировала Имена.

Максиму с трудом удалось подавить смех.

Они шли всю вторую половину дня. Когда пение наконец прекратилось, Имена больше не рискнула заговорить с Максимом, и до наступления темноты они общались с помощью красноречивых взглядов. Когда на небе показались звезды, Имена учуяла запах дыма. Вскоре она утвердилась в мысли, что это дым костров, частично используемый для жарки рыбы на плоских камнях. В животе у нее заурчало. Максим придвинулся ближе к ней и коснулся плечом ее плеча, безропотно перенеся последовавший за этим тычок копья в мягкое место.

Лагерь показался Имене очень солидным, в нем имелись по крайней мере три очага и многочисленные шалаши, лепящиеся к стволам высоких деревьев. В неверном свете костров Имена насчитала человек пятнадцать мужчин и женщин, хотя точнее сказать не могла.

Вперед выступил пожилой человек с тусклыми волосами и, широко улыбаясь, жестом предложил им сесть. К пятерым мужчинам, захватившим их в плен, присоединилось еще столько же, и старик связал Имену и Максима, сложив каждому руки на груди и прикрутив запястья к локтям противоположных рук, а лодыжки к коленям, после чего еще привязал пленников друг к другу. Руки его порхали, точно быстрокрылые птицы, а с губ не сходила улыбка. Боевой дух Имены был повержен.

Она распознала эти узлы, помесь полуостровного и имперского стилей. Веревка, протянутая между их лодыжками, была едва ли длиннее человеческой руки. В таком состоянии они даже могли бы, возможно, двигаться, если станут действовать слаженно, но лишь в том случае, если бы руки их были свободны, чтобы удерживать баланс. Но все равно далеко бы они не ушли.

Когда половина мужчин из стражи удалилась, переговариваясь между собой, Максим поинтересовался:

— Как ваше имя? Вы собираетесь нас покормить?

Старик удивился, но тут же ответил:

— Я Шенг. Не хотите ли цветочков? У вас их совсем нет в волосах.

— Я предпочла бы рыбу, — ответила Имена.

Воцарилась долгая пауза, потом старик произнес:

— Ах да. Думаю, я смогу раздобыть немного для вас. Для желудка полезно.

С этими словами он отошел к одному из костров.

— Мы и так слишком крепко связаны, — обратился Максим к своим стражам. — Вы же не хотите причинить нам вред своими пиками? Мы никуда не денемся.

К удивлению Имены, мужчины задумались, а потом двое из них удалились. Трое же остались на своих местах, и один оперся на копье.

Максим посмотрел на Имену, приподнимая брови, и женщина кивнула, показывая, что все поняла. Островитяне не были пьяны, но, как оказалось, поддавались внушению. Не из-за тех ли розовато-оранжевых цветов, что они носили в волосах?

Теперь их было двое против троих. Имене очень хотелось бы знать, куда островитяне подевали ее кортик и ножи. Возможно, ситуация не была такой уж безвыходной, как казалось поначалу.

— Некоторые из островитян говорят на имперском языке, — пробормотал Максим.

— Я заметила, — прошептала Имена в ответ. — На юго-восточном диалекте.

— Они представляют для тебя какую-то опасность?

— Для меня?

— Да, для тебя, — настаивал Максим. — Ты единственная, у кого есть… семья, — уклончиво произнес он. — И бывшая карьера.

— У меня уже отросли волосы, поэтому единственные татуировки, которые могли бы выдать меня, скрыты, — пояснила женщина. — Именно с этой целью мы и наносим их на черепа.

— Туго бы тебе пришлось, будь ты лысой, — ухмыльнулся Максим.

Тут вернулся Шенг, принеся с собой завернутую в листья жареную рыбу. Старик опустился перед ними на колени, и Имена едва успела открыть рот, как он затолкал ей в него еду. Рыба слегка подгорела и была приготовлена лишь на дыму, без применения каких-либо специй, но для женщины это не имело никакого значения, потому что она очень проголодалась. Она съела все, что ей дали.