Наталья Павлищева - Королева Марго. Искушение страсти

— Больно! Ай, больно!

— Дрянь! Тварь! Будешь знать, как спать с кем попало!

— Отпусти, дурак, больно же!

Слуги за дверью старательно делали вид, что временно оглохли и не замечают сумасшедших воплей, доносившихся из зала, хотя их слышали, кажется, все в замке Гейон. Королева-мать Екатерина Медичи и король Карл IX лупцевали младшую сестру короля принцессу Маргариту де Валуа, которую сам король звал Марго.

Экзекуция проходила в четыре руки, в первые минуты Маргарита была настолько потрясена нападением брата и матери, что не сопротивлялась, но стоило Екатерине Медичи чуть отступить, как девушка принялась отвечать Карлу пинками. Плевать, что он король, брату Маргарита и в детстве давала отпор.

Вечерняя расправа произошла после того, как королеве-матери и Его Величеству донесли, что принцесса спит с Генрихом де Гизом. Сама Екатерина Медичи спала с дядей Генриха кардиналом Лотарингским, но это престолу не угрожало никак. А вот роман строптивой Маргариты в случае рождения ею ребенка от Генриха де Гиза способен нанести большой урон могуществу Екатерины. Такая угроза могла заставить королеву-мать пустить в ход не только кулаки…

Понимала ли это принцесса? Понимала, но если бы матери вздумалось травить всех, с кем она переспала, Лувр был бы усеян трупами — любвеобильность, вернее, любовная всеядность Маргариты общеизвестна.

— Да не спала я с ним!

Изумленный Карл даже отпустил сестру.

— Правда?

Маргарита вырвала у него из рук свой парик и боком напялила на голову, сердито фыркнув:

— Правда.

— Не может быть! Ты спишь с любым, кто предложит.

— Он не предлагал.

Теперь Карлу стало даже обидно за сестру: как это Гиз мог пренебречь Марго? Она весьма привлекательна, и, не будь сестрой, король сам сделал бы красотку любовницей.

— У Гиза есть другая?

— Нет у него другой! И он меня любит.

— Ты не смогла соблазнить Генриха? — в голосе Карла сомнение, такого еще не бывало, чтобы от Марго отказывались.

Вместо дочери ответила королева-мать:

— У него просто ума больше, чем у твоей сестрицы, Гиз не будет рисковать даже ради Маргариты.

— Поклянись, что не будешь с ним спать и даже не станешь о нем думать!

Маргарита оглядывала свое испорченное платье, левый рукав оказался совсем оторван, дорогое кружево по подолу тоже, а шнуровка просто лопнула… Мать попыталась приладить рукав на место, просто подтыкая его.

Принцесса бросила на брата бешеный взгляд:

— Я сказала, что не сплю с ним! А любить буду, кого захочу, и ничего вы со мной не сделаете!

Карл уже давно отличался несдержанностью характера, постепенно приступы ярости становились все чаще и ужасней. Во время припадка бешенства король был способен убить кого угодно. Разозлившись из-за резкого ответа, он снова набросился на сестру с кулаками.

Маргарита оказалась избита до полусмерти. Карл пинал и пинал ее, уже упавшую, ногами, норовя попасть в низ живота. Маргарита, как могла, уворачивалась, но удары были слишком сильны, кровавая пена, выступившая на губах у разъяренного брата, говорила о его совершеннейшем бешенстве, за которым следовала только чья-то смерть. Наступил момент, когда у принцессы осталась одна мысль: скорей бы уж конец…

Первой сообразила, что дело может закончиться если не гибелью, то увечьем дочери, королева-мать. Она попыталась успокоить сына:

— Карл, достаточно, она уже наказана…

Но остановить Карла, когда он увидел чью-то кровь, очень трудно. Маргарита не сопротивлялась, она даже не стонала, сжавшись в комок от боли и все же стараясь прикрыть живот.

Когда гнев короля чуть поостыл, принцессу выпускать за дверь стало невозможно: платье разорвано, а она сама в кровоподтеках и царапинах. Королева с ужасом смотрела на дело рук собственных и сына. На мгновение показалось, что Маргарита мертва, но она слабо пошевелилась, и Екатерина Медичи с облегчением вздохнула.

Она осторожно помогла дочери подняться, сразу оценив, что неделю принцессу никому показывать нельзя.

— Позвольте, я приведу вас в порядок.

— Не стоит, — пробормотала Маргарита, слизывая кровь с разбитой губы.

И все же мать заставила ее остановиться, принялась отирать кровь, отправила одну из служанок за пудрой и румянами, старалась привести в порядок растрепанный парик принцессы. Распухший нос, подбитый глаз, губа в крови, порванное платье… казалось, Маргарита побывала в страшной переделке.

Понадобилось больше часа, чтобы хоть как-то скрыть следы побоев. Маргарита молча терпела, все же держась за живот.

Понимала ли Екатерина, что в тот момент заполучила самую непослушную дочь? Наверное, но дело было сделано, выход гневу дан, теперь уж не исправишь.

С этого времени Маргарита стала послушной внешне и свободной внутренне.

Стоило матери со вздохом констатировать, что лучше исправить невозможно, как принцесса повернулась и направилась прочь из зала, ни на кого не глядя. Оборванное кружево волочилось по полу, а рукав снова повис.

— Подожди, я поправлю платье. Не стоит, чтобы кто-то видел тебя… — Екатерина Медичи попыталась пристроить рукав на место.

— Ваши слуги и шпионы уже разнесли по всему дворцу, что произошло. Завтра весь двор будет обсуждать, как король и королева-мать лупцевали принцессу Маргариту!

Принцесса не только не дала привести в порядок платье, но и дернула несчастный рукав так, что тот повис окончательно. Мать сокрушенно смотрела ей вслед.

За дверью Маргарита вдруг обернулась и с удовольствием показала язык:

— Э! Чтоб ты сдох!

Слуги снова сделали вид, что страдают потерей слуха и зрения заодно. Но принцессе наплевать, уж слуг-то она не замечала вовсе.

Маргарита вернулась в свою спальню совершенно разбитой. Она никак не ожидала побоев со стороны брата и матери. Люди, которых она любила — оба брата, — ее предали. Генрих сумел подкупить одну из ее фрейлин и заполучить неотправленное письмо Фюльви Пик де Лямирандоль к Генриху де Гизу, в конце которого сама принцесса сделала приписку, уверяя в своей любви. А Карл за эту приписку едва не убил.

О матери Маргарита старалась не вспоминать, становилось страшно. Если королева Екатерина Медичи на кого-то гневалась, недалеко и до гибели. Принцесса еще с детства боялась мать, ее выпуклые глаза, ее вкрадчивый голос, вмиг становившийся жестким, ее властную волю… Но братья! Маргарита любила обоих и Карла считала своей защитой, единственной защитой в этой жизни. Сознавать, что любимый брат поднял на нее руку, словно на шелудивого пса из собственной своры…

Очень хотелось умереть, но внутри уже рождался протест, который позже перерос в настоящее противостояние всем — королю, мужу, матери…

Гувернантка мадам де Кюртон ужаснулась:

— Мадам… что случилось?

Маргарита пожала плечами:

— Ничего… просто родственники проучили нерадивую дочь, посмевшую влюбиться против их воли.

Мгновенное смущение гувернантки и отведенные в сторону глаза объяснили Маргарите все:

— А… Вы тоже приложили руку к моему позору? Что ж, можете передать герцогу Анжу и его мерзкому дю Гасту, что я и впредь буду любить того, кого сочту нужным. Чтобы уничтожить мое сердце, нужно уничтожить меня саму!

— Простите меня, мадам. Я ничего дурного о вас не говорила…

— Я вижу, думаю, видите и вы, — Маргарита показала оторванный рукав и разбитую губу.

Она не стала ни с кем ничего обсуждать, было горько, но одновременно внутри росла злость. «Никто не может запретить мне любить того, к кому ляжет мое сердце, тем более герцог де Гиз весьма достоин любви!» — решила для себя Маргарита.

А в зале королева-мать Екатерина Медичи взволнованно мерила шагами расстояние от окна до камина и обратно. Карл сидел в кресле, вытянув ноги, и следил за ней взглядом. Вспышку бешенства у короля вызвало сообщение матери о новом романе Маргариты — с герцогом де Гизом. Нутром Карл почувствовал, что это не просто интрижка, на сей раз Маргарита влюбилась по-настоящему. Как только стало понятно, что сестрица смотрит на красавца Генриха де Гиза слишком ласково, первой забеспокоилась королева-мать. Она строго поговорила с дочерью, получив от той заверения, что при встречах с герцогом и слова не произносит о делах семьи, но эта влюбленность все равно беспокоила родных.

Сама королева держала в любовниках Шарля де Гиза, дядю Генриха кардинала Лотарингского. Держала не столько ради любовных утех, сколько опасаясь отпускать далеко. Она прекрасно понимала, что именно кардинал «подсунул» Маргарите племянника и заставил того ухаживать за принцессой. Но Генрих и Маргарита влюбились не на шутку, и это было очень опасно.

Если Маргарита по-настоящему свяжется с Гизом и умудрится родить от него, дело может обернуться плохо. На троне довольно слабый здоровьем Карл, он долго не проживет. Но долголетие этого сына вовсе не входило в планы матери, она любила другого — Генриха. Обожаемый мальчик был следующим в очереди на трон, и Генриху никто не должен помешать, тем более ребенок Маргариты и Гиза! Ради этого Екатерина была готова собственными руками придушить строптивую дочь.

Королева-мать покосилась на короля, словно тот мог прочитать ее мысли. Карл все так же сидел, вытянув ноги. Приступ бешенства, заставивший избить собственную любимую сестру, уже прошел, но потребовал так много сил, что король теперь не в состоянии и пальцем пошевелить.

Карл действительно чувствовал себя совершенно разбитым. Он давно и серьезно болен, хорошо чувствовал себя только когда загонял дичь, но потом, буквально растерзав убитого оленя, снова впадал в ступор. Эти приступы сумасшествия и последующего бессилия пугали всех. Все прекрасно понимали, что король долго не проживет, понимал и он сам. Следующий в очереди на престол Генрих, герцог Анжуйский, или, как его чаще называли, Анжу. Был еще один брат — Франсуа, носивший титул герцога Алансонского, он младше Маргариты. Но старшие братья держались от Франсуа в стороне.