24.

Попытка встретиться с ним на борту «Святого Михаила» была ошибкой, и Мария знала, что так и будет, но она должна увидеть его наедине. Вчера она послала к нему слугу с просьбой зайти в ее каюту, но он проигнорировал ее просьбу.

Теперь у нее оказались веские причины для встречи. Новость о том, что Дженет Мол сбежала со своим возлюбленным, видимо, мгновенно распространилась среди пассажиров судна, но ее ушей достигла только что. И Марии нужно было узнать от Джона, действительно ли в безопасности Дженет и Дэвид и достаточно ли обеспечены они.

Мария знала, что все шло к этому. Молодая королева достала из своих личных вещей листок, оставленный ей Дженет во дворце. Мария еще раз прочла аккуратную записку. Дженет писала, что Каролина грозит опозорить ее перед отцом, если она не согласится на некоторые условия, имеющие отношение к будущему королевы. Дженет утверждала, что это лишь начало, что ее мачеха требует от нее все новых и новых действий. «Я знаю, что отец никогда не поймет и не одобрит мою любовь к Дэвиду Максвеллу», — писала она. Дженет решила, что настало время порвать с прошлым и связать свою судьбу с Дэвидом.

После их встречи в замке Каролина не отваживалась выходить из каюты. Но Мария знала, что бывшая любовница Джона, обуреваемая ненавистью к ней, скоро ответит ударом. Каролина считала, что может получать из уст Дженет самые точные и свежие данные о романе Марии с командующим. То, что у Дженет нет оснований быть враждебной к Джону, делало ее с точки зрения Каролины особенно ценным свидетелем в глазах Карла и короля Джеймса. Мария не сомневалась, что Каролина попытается заставить свою падчерицу «добровольно» шпионить за ней и Джоном.

Но Дженет разрушила планы мачехи. Вместе с любимым Дэвидом она оставила свою знатную родню и унеслась навстречу свободе.

Свобода. Мария отложила письмо, приказала открыть дверь каюты. Легко передвигаясь по кораблю, молодая королева остановилась на главной палубе. Придворная дама накинула ей на плечи плащ. «Как это утомительно и неприятно, что тебя все время окружают слуги и придворные», — подумала Мария. Они сопровождали ее всю жизнь, но никогда прежде она не тяготилась этим. Во всяком случае, до тех пор, пока не испила сладкий нектар свободы. Свободы всего лишь на несколько драгоценных дней.

Все вокруг не позволяли ей дышать. Нянчили ее. Старались изо всех сил угодить. Эти молодые знатные дамы были для нее чужими, и Мария понимала, что Карл специально окружил ее ими. Меньше шансов на то, что его плану помешают осуществиться. Сплошь чужие люди, за исключением тети.

Присутствие Изабель на судне обеспечивало Марии единственное противоядие смертельным дозам поклонения и лести. Конечно, с Изабель далеко не всегда можно было согласиться. После многочисленных отказов старая дама все-таки согласилась сопровождать Марию до пункта назначения. Но не дальше. К какому бы бедному порту они ни пристали, уверяла Изабель, она тут же покинет Марию.

Она твердо заявила об этом ей и Карлу. Ее обращение с племянницей и племянником вряд ли можно было назвать деликатным. Она не скрывала своего отношения к новым приготовлениям и решению Марии сотрудничать с этими тупыми и старомодными дипломатами.

Молодая женщина, выслушав все, что сказала Изабель, тепло и мягко поблагодарила ее за участие. Хотя помощь эту вплоть до настоящего времени было трудно назвать моральной поддержкой. Но Мария знала, что, когда Изабель действительно будет ей нужна, она всегда примет ее сторону.

В глубине сознания молодой королевы теплилась надежда. Она ведь еще не вышла замуж за короля шотландцев, и шанс — пусть слабый — на воссоединение с Джоном оставался.

Глубоко вдохнув свежий воздух, Мария направилась к перилам. На палубе толпилась нарядная толпа, и Мария почувствовала, что среди дам витает дух соперничества за ее благосклонность. Как испанские, так и шотландские дамы и кавалеры пытались привлечь ее внимание, когда она проходила мимо, но Мария лишь кивала в ответ. Ее глаза искали лишь одного человека. Но пока поиски были безрезультатными.

«Он должен быть где-то здесь», — думала она. Он командует этим кораблем и тремя другими, которые следовали за «Святым Михаилом», работает, оставшись без своего лучшего шкипера. Но Джона нигде не было видно.

Стараясь подавить в себе чувство отчаяния и безнадежности, Мария посмотрела в сторону кормы, где, как она знала, Джон проводил много времени, наблюдая за работой матросов на палубе и реях.

Но его не было и там. Взглянув на дверь, ведущую в его каюту, Мария чуть было не направилась к ней. Но она колебалась лишь несколько секунд, понимая, что не может войти туда, любой ее промах будет для него фатальным.

«Ну что ж, — решила она. — Придется стоять и ждать». До тех пор, пока она не увидит его хотя бы мельком. Мария притворилась, что нежится на солнце и не надышится соленым ветром. Придворные последовали ее примеру.

Мария вдруг поймала на себе чей-то взгляд, нет, не высокого и красивого командующего, а застенчивый взгляд паренька с песочными волосами. Младший брат Дэвида Эндрю неподалеку помогал морякам чинить снасти. Мальчик, не привлекавший никакого внимания знатных дам и кавалеров, время от времени поглядывал в сторону Марии. Она сделала ему знак приблизиться. Но он повернулся спиной.

«Что ж, — подумала она. — Я, конечно, справлюсь с восьмилетним ребенком». Мария велела одной из придворных дам привести его к ней. Эндрю и знатная дама обменялись несколькими фразами, столпившиеся на палубе смотрели на них с улыбками. Видя, что посланная возвращается одна, Мария подумала, что, может быть, это будет не так просто, как ей вначале показалось. Мальчик сказал, что работает и не может отлучиться среди смены.

Без колебаний Мария направилась к нему сама.

Она с трудом подавила улыбку, увидев, с каким ужасом он на нее смотрит. Матросы столпились вокруг, когда она подошла.

«Что ж, мальчик не труслив, сумел справиться с желанием развернуться и убежать».

— Эндрю, — она остановилась в шаге от него. Еще несколько матросов прекратили работу и смотрели на них с интересом. — Я решила, что мы можем немного поболтать.

Он отрицательно покачал головой, сосредоточив внимание на веревке, которую держал в руках.

Она подошла еще ближе и взъерошила волосы на его голове. Мальчик побледнел, а матросы засмеялись.

— Я думала, мы друзья, мне тебя недоставало, — сказала она тихо, наклонившись к его уху. — Выбирай. Или я тебя сейчас обниму на глазах матросов, или ты немного поговоришь со мной. — Она выпрямилась и посмотрела на него. — Ну так что, Эндрю?

По выражению его лица она поняла, что он предпочтет смерть объятию. Замешкавшись лишь на минуту, Эндрю вышел из толпы ухмыляющихся матросов.

Мария последовала за ним к перилам и жестом руки дала понять своим сопровождающим, что желает остаться одна. Эндрю присел на минуту на планшир пушки и тут же вскочил на ноги.

— В чем дело? — недоуменно спросила она.

Мальчик обеспокоенно взглянул на нее.

— Мне ведь не разрешается сидеть в вашем присутствии, Ваше Величество?

— Конечно, разрешается, — ответила она. — Я ведь сама тебя пригласила. Разве не так?

В ответ он лишь пожал плечами. Мария указала на пару бочек, стоявших неподалеку, и они уселись на них. Эндрю по-прежнему выглядел так, будто его вели на галеры.

— Ты сердишься на меня, — решительно сказала она. — За что?

— Кто сказал, что я сержусь? — В глазах мальчика блеснула тревога, и он быстро отвел взгляд. Мария с трудом удерживалась от улыбки, наблюдая, как он старается не смотреть ей в глаза.

— Я не слепая, Эндрю. Я чем-то тебя обидела?

Он опять пожал плечами.

— Говори, или я обниму тебя здесь. Клянусь.

Он тут же повернулся к ней, широко раскрыв глаза.

— Еще и поцелую вдобавок.

— Королевы всегда делают по-своему, — пробормотал он.

— Конечно. Но тебе это удается еще лучше. — Мария несколько минут молча смотрела на мальчика. На нем рубаха и шотландская юбка — те же самые, которые он носил по пути в Антверпен. Юбка была длинной и болталась, доходя до грубых самодельных башмаков из парусины. — Эндрю, а тебе не холодно?

Мальчик удивленно посмотрел на нее.

— Конечно, нет. Сегодня тепло.

— Да, день отличный. — Мария устремила взор на гладкую поверхность моря.

— Ветер юго-восточный, и мы будем дома через… скоро, в общем, — мальчик опять обескура-женно замолчал.

— Расскажи мне, почему ты так расстроен?

Эндрю, ковыряя ногой деревянную палубу, упорно смотрел в пол.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Расстроился, потому что вы расстроили командующего, — выпалил Эндрю. — Не только расстроился, но и разозлился.

Мария замерла.

— Я рассердился, потому что он рассердился. — Эндрю продолжал со всем пылом своего возраста. — Когда сэр Джон услышал, что вы приезжаете на корабль, он спустился в свою каюту, не желая видеть вас или говорить с вами. И потом, я слушаюсь только его… э… Ваше Величество.

Мария смотрела, не отрываясь, в большие карие глаза мальчугана. Она чувствовала глубокую боль. Джон избегает ее настолько открыто, что это заметил даже ребенок. То, что Эндрю брошен на произвол судьбы единственным родственником, тоже тревожило ее. «Но что мог поделать Дэвид?» — подумала она.

— Конечно, такого прекрасного человека надо слушаться, — прошептала Мария. — Но, какие бы разногласия ни существовали между сэром Джоном и мной сейчас, я надеюсь… со временем все исправить.

— Это не так просто. У Дэвида и мисс Дженет все случилось по-другому. У них не было выбора, им пришлось сбежать и… и ну, в общем, оставить меня. Но я не один, а с командующим. Он не такой, как вы. Поэтому… поэтому, — голос мальчика сорвался.

«Значит, если мы исправим свои ошибки, то это будет означать, что тебя опять бросят, — с горечью подумала Мария. — И ты будешь совсем один».