— Мне кажется, возникни необходимость, вы бы с легкостью принизили свое достоинство.

— Ах, но вы так заманчиво расписали мне жизнь в высшем свете, которая ожидает меня в Норкроссе, — вкрадчиво и льстиво проговорил Джек. — Почему же я должен спать в какой-нибудь канаве, когда я могу попировать за столом вашего дядюшки?

— Да, вы правы, — она села в кресло напротив, — но я беспокоюсь, сможем ли мы найти ожерелье, когда прибудем в Норкросс.

— Почему ваш дядя хочет продать его?

— По той же причине, что и я, — ответила Онория. — Деньги. Ему нужны деньги.

— Но он же унаследует недвижимость, разве этого недостаточно?

Девушка покачала головой.

— Поместье, честно сказать, очень небольшое. Нам с отцом этого вполне хватало, но у дяди Ричарда более высокие запросы.

— Политические?

— Личные, я думаю. Он считает, что баронет — слишком скромный титул для него.

— А деньги, направленные по нужным каналам, могут принести кое-что получше, — соглашаясь, подхватил Джек. — Принцип устройства общества. За деньги можно купить все, что угодно, — он ухмыльнулся, — кроме счастья, говорят.

— Я тоже так думаю, — проговорила Онория с горечью,

— Я знаю, что жить, имея деньги, значительно проще, — сказал Джек. — Как только мы найдем ожерелье, мы проверим, правда ли это.

— Расскажите, тяжело вам приходилось в тюрьме? — попросила Онория.

— Крайне неприятно, уверяю вас, — насмешливо проговорил Джек, — я вам не рекомендую.

— А вы… вы испытывали страх перед казнью?

— Тогда мне уже было все равно, умру я или нет.

— Вы когда-нибудь жалели, что занялись воровством?

— Я жалел только о том, что дал себя поймать, — ответил он. — Но если бы мне снова пришлось выбирать, я не стал бы взваливать на себя такое бремя.

, — Вас поймали в первый раз? Джек насмешливо поднял бровь.

— Вы же читаете газеты. Джентльмен Джек стал легендой.

— Очень преувеличенной, — возразила она. — Вам пришлось бы находиться одновременно в десяти местах, чтобы совершить все то, что вам приписывали.

— Моим талантам нет предела.

— Много вы зарабатывали вашим… вашим ремеслом?

— Иногда много, иногда нет. — На его губах появилась циничная улыбка. — Я имел прискорбную привычку быстро тратить деньги.

— А что вы сделаете со своей долей от продажи ожерелья?

— Уеду в Париж.

— Что, разве нельзя выбрать что-нибудь поэкзотичнее? — поддразнила она. — Я думала, вы предпочтете Левант или загадочный Восток.

— Возможно, я и люблю разнообразные впечатления, но не люблю терпеть нужду. Мне хватило этого в тюрьме. В Париже я найду все, что мне необходимо.

— А вы знаете французский?

— Вполне, чтобы как-то устроиться.

— Думаю, ошибочно предполагать, что вы собираетесь начать там новую жизнь.

Джек расхохотался.

— Ах, вот оно что! Вы хотите знать, собираюсь ли я и дальше продолжать воровскую жизнь? — Он хитро посмотрел на нее. — Это зависит от того, на какое время мне хватит денег. А я всегда живу на широкую ногу, пока они у меня есть.

— Вам хватит, чтобы жить респектабельно.

— Я? Респектабельно? Мне дурно от одного этого слова, — он схватился за сердце.

— Я же спасла вас от виселицы! Его лицо вмиг стало серьезным.

— Поверьте мне, у меня нет никакого желания снова там оказаться. Свой урок я получил.

— Тогда вам следует жить честно, как все люди, — с робкой улыбкой проговорила девушка.

— Нет, мне просто следует теперь вести себя осторожней, чтобы снова не попасться.

Онория покачала головой.

— Вы безнадежный человек.

— Не думайте, что сможете перевоспитать меня, Онория. Поверьте, многие пытались, но безуспешно.

Онория встала и расправила юбки. Уже в дверях она остановилась и оглянулась.

— Вопрос в том, пытались ли вы, мистер Дерри.

Черт с ней, подумал Джек, глядя, как она удаляется. Он то знает, что делает. И не нуждается в советах женщины, которая пытается его переделать. Бог свидетель, многие пробовали сделать это и раньше.

Но, как уже знала его семья, Джек делал, что хотел, и плевал на чье-то мнение. Онория Стерлинг поймет это со временем. Он не собирался менять свои привычки — ни из-за нее, ни из-за кого бы то ни было.

ГЛАВА 5

Хокинс подал к крыльцу карету, едва забрезжил рассвет.

Онория выглядела возбужденной и взволнованной — вероятно потому, что настало время приводить план в действие. Джек понимал ее, он сам тоже нервничал.

Чемоданы погрузили, Хокинс вспрыгнул на козлы, и няня давала своей Норри последние указания. Джек просто отстранил ее с дороги и забрался в карету, захлопнув за собой дверь. Карета двинулась в путь, скрипя и качаясь на ухабах.

— Где мы встретимся с вашим кузеном?

— В Глочестере. Там есть гостиница, где относительно спокойно.

— А сколько оттуда до Норкросса?

— Тридцать миль. Я думаю, мы переночуем в Глочестере, а утром продолжим путешествие.

— Итак, грандиозное представление начинается.

Она кивнула.

— Нет ли у вас каких-нибудь вопросов? Вы ничего не забыли из того, что я рассказывала о своей семье?

— Вроде бы нет.

— Давайте я расскажу еще что-нибудь о дяде Ричарде.

— Мне кажется, вы не упомянули цвет его постельных драпировок.

— Перестаньте дурачиться. Это серьезное дело. Я не смогу нашептывать вам на ухо инструкции в последнюю минуту, когда мы приедем в Норкросс.

— Сомневаюсь, знает ли ваш кузен о вашей семье больше, чем я.

Она тяжело вздохнула.

— Я хочу, чтобы вы постарались.

— Расслабьтесь, — посоветовал ей Джек. — Вы предусмотрели все. Теперь остается ждать, когда работает ваш план, — он улыбнулся, желая подбодрить ее, она ответила растерянной улыбкой.

— У меня нет сомнений на свой счет, я беспокоюсь за вас, . — сказал Джек. — Если вы будете все иремя так нервно ломать руки, ваши родственники догадаются, что мы что-то затеваем.

Онория положила руки на колени.

— Я не могу ничего поделать с собой. Я действительно очень волнуюсь. Если мы не найдем ожерелье, я пропала.

— А если мы скомпрометируем вашего кузена, посвятив в наши планы? Тогда ему придется жениться на вас.

— Не получится, я уже помолвлена с вами, — парировала она.

— Я могу любезно откланяться, унося с собой разбитое сердце, конечно.

— Спасибо за предложение, но лучше я не буду выходить замуж за Эдмонда.

— Тогда вам придется положиться на меня в этом деле. Со временем, я думаю, мы выработаем какие-нибудь сигналы. Это поможет вам избавиться от беспокойства.

— Сигналы?

— Да. Так что, когда я сделаю неверный шаг, вы могли ли бы предупредить меня. Например, я собираюсь взять не ту вилку, вы мигнете мне левым глазом. Или дернете себя за правое ухо, если я что-то не то скажу.

— Пинок под столом, наверно, более действенное средство, — проговорила Онория с невинной улыбкой.

— Нет, я же взвизгну от боли, и последуют комментарии.

— Если ситуация станет слишком опасной, я, пожалуй, упаду в обморок. Вас устроит?

— А вы сможете? — спросил Джек. — Упасть в обморок ни с того, ни с сего? Завидую тем, кто обладает таким талантом.

— А разве это трудно? Героини книг только и делают, что падают в обмороки.

— Так вы представляете себя героиней какого-нибудь романа, борющейся со своим порочным дядюшкой?

— Я лишь хочу вернуть то, что мне принадлежит, — со вздохом сказала Онория и смолкла, не желая продолжать этот разговор.

Джек отвернулся к окну. Он надеялся, что ее решительность поможет им обоим.

Давно миновал полдень, когда карета въехала в Глочестер и остановилась напротив гостиницы «Вол и фазан». Джек подал Онории руку, помогая выйти из кареты и провел ее в гостиницу.

— Мы должны, встретиться здесь с мистером Эдмондом Стефенсоном, — сказал он хозяину гостиницы. — Он еще не прибыл?

— Нет, сэр.

— Тогда мы хотим заказать две спальные комнаты и отдельную гостиную, — обратилась Онория к хозяину.

— Только две комнаты? — удивленно вскинул брови Джек. — Не хотите же вы в самом деле…

— Чтобы вы разделили комнату с Эдмондом надвоих? Не думаю, что это слишком обременительно для одной ночи.

— О! — воскликнул Джек, стараясь выглядеть удрученным. — Я думал, мы закажем комнату для нас с вами…

Когда они прошли в гостиную, она поймала |по насмешливый взгляд и рассмеялась.

— У вас ведь и в мыслях нет ничего такого, вы сами прекрасно это знаете!

— Но я надеялся…

— Запомните, я не отношусь к безнравственным дамам вашего круга.

— Я бы никогда не спутал вас с ними. Они не крадут у своих родственников, — игриво подмигнул Джек, — обычно они воровали у мужей, любовников, только иногда у братьев…

— Запомните, не проговоритесь Эдмонду о своем прошлом, — напомнила она ему.

— Боитесь, его шокирует знакомство с преступником?

— Не поэтому, — быстро проговорила она. — Не хочу лишних хлопот из-за него. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

— Он знает, зачем я здесь?

— Конечно, нет. — Онория принялась усердно рассматривать носки своих туфель. — По правде говоря, он ничего о вас не знает.

— Что?! — вскричал Джек, моментально разозлившись. — Мне начинает чертовски надоедать, что вы без конца преподносите свои «маленькие» сюрпризы, мисс Онория.

— Я не хотела посвящать его в это дело, пока не освободила вас. А вдруг мой план не удался бы?

— Или вдруг он отговорил бы вас?

— Да, — призналась она, — и поэтому тоже. А что, если он откажется помогать нам?

— Вы собираетесь представить меня его другом. Если он не согласится, что вы намерены предпринять?

— Эдмонд согласится. Иначе он никогда не получит денег, которые я ему задолжала.

— Сколько вы заняли?

— Больше, чем рассчитывала вначале. Я не планировала расходов на вашу одежду, когда разговаривала с ним в первый раз, и потратила все свои дорожные деньги. Придется подождать, пока вы не продадите ожерелье. Джек покачал головой. Он считал, что если ее план сработает, то сам Веллингтон мог бы ввести ее в свой штат. Она имела потрясающие способности плести хитроумные интриги.