Если бы я не была так смущена тем, что мой отец не хотел, чтобы я работала на него также, как он не хотел видеть меня, когда я родилась, все могло бы быть по-другому. Он был бы обычным клиентом, потребовавший смены команды, мне было бы обидно, но с этим я бы справилась. И если бы у нас с Максом были обычные отношения, а не босс-подчиненный, и отец бы попросил его, чтобы я не работала над его проектами, возможно, было бы для меня терпимо, но сейчас все выглядело унизительным, потому что Макс принял его сторону. Кое-что рассказав ему о своем отце, доверившись ему, я находила принятое им решение, словно ржавый нож, который только усилил незаживающий надрез у меня на сердце.

Я так давно хотела работать с Максом Кингом, столько, сколько могла себя помнить, и я все разрушила, переспав с ним.

— Это своего рода обман, — удалось произнести мне.

Подушки рядом со мной просели, и я разжала пальцы, когда Грейс взяла у меня бокал с вином. Она ухмыльнулась.

— Прости. Я не могу позволить тебе пролить красное вино на этот красивый диван. Давай поставим бокал, хорошо поплачь, но не держи бокал с красным вином над диваном, пока будешь рыдать.

Я рассмеялась, ее беспокойство по поводу дивана вырвало меня из моих страданий.

— Ты права. Этот диван слишком хорош, чтобы портить его из-за мужчины. Ты делаешь вид, что тебе не особо нравятся красивые вещи, подруга, но ты никуда не двинешься против своей генетики.

Она сделала глоток вина из моего бокала.

— Знаю. Как бы я не старалась, я не могу изменить свою родословную. У меня слишком хороший вкус.

Я засмеялась.

— Точно. И сколько бы ты не боролась со своими генами, ты всегда будешь Принцессой с Парк-Авеню.

— Вот, видишь? По крайней мере, я могу заставить тебя смеяться над моим нелепым выбором жизни. — Грейс сдвинулась, скрестив ноги на диване, обратившись лицом ко мне. — Говоря о нелепом выборе, расскажите мне о своем увольнении.

— Макс принял решение. Он знал, какие у меня отношения с отцом и без колебаний выбрал его вместо меня. — Я покачала головой. — Если бы он был только моим боссом, если бы я не сказала ему, как мой отец бросил меня, я могла бы проглотить то, что меня выгнали из команды по «ДжейДи Стенли». Но он так легко выбрал бизнес, для меня это стало слишком. — Это мне напомнило, как будто он провел линию на песке и сказал, что мои чувства для него не настолько важны, как его работа.

— Я не знала, что между вами настолько все серьезно, — сказала она.

— Это не серьезно. — Возможно, это стало серьезным, нежели я предполагала.

— Но мне кажется это достаточно серьезно, если ты хочешь, чтобы он выбрал тебя, а не свою работу, — произнесла Грейс. Я молчала, потому что не знала, что сказать. — Что он сделал в качестве оправдания? — спросила Грейс.

— Он только сказал, что клиент имеет право выбирать команду.

Грейс поморщилась.

— Не смей говорить, что он прав. — Он был не прав, правда ведь? — Все было бы иначе, если бы мы с Максом не трахались. Иначе. Я не просто обычный сотрудник. — Я точно не могла сказать, кем мы, на самом деле, являлись друг для друга, и предполагала, что больше это не имеет значения. Но он мог бы как-то… Ну, не знаю, проявить ко мне преданность. Не так ли?

— Я не уверена, что ты была всего лишь расстроена, что даже написала заявление об уходе, если, как ты говоришь, вы всего лишь «трахались». Ты говоришь, что это не серьезно, но это под каким углом посмотреть. Ты испытываешь к нему чувства?

Я убрала волосы с лица, как будто это могло помочь мне более четко разглядеть всю картину. Были ли у меня к нему чувства?

— Мне хочется двинуть его по лицу; это считается за чувства? — спросила я, Грейс стала растирать мне спину.

Но я не хотела ударять Макса, не совсем. Я даже не злилась на него. Я чувствовала себя надломленной, как будто мне врезали в живот правым хуком. Я понимала, что мне нравилось с ним общаться, наслаждалась быть с ним рядом, я была счастлива, и не только тогда, когда у нас был секс. Я не могла вспомнить, когда бы кому-то так доверяла. Никому. Отец позаботился о том, чтобы я выросла с разбитым сердцем, шрамы после наших отношений, создали определенные барьеры между мной и другими мужчинами. Никто никогда не прорывался через мою броню. Никто, кроме Макса. Хотя у нас был просто секс — удивительный секс, а потом он открылся мне, и мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Он раскрыл меня, и я позволила ему заботиться о себе.

— Мне кажется, что ты испытываешь к нему больше, чем признаешься даже самой себе, — сказала Грейс.

Конечно, у меня были к нему чувства.

С Максом было все по-другому, был совсем другой опыт, во-первых, я никогда не работала с мужчиной, с которым у меня были отношения, во-вторых, до того, как еще все начиналось, я уже знала, что все обязательно закончится. Я знала, что оставлю своего парня из университета, когда мы получим дипломы. Я знала, что парень, с которым я иногда встречалась в Беркли, никогда не покинет Северную Калифорнию, а я никогда не перееду к нему. Я всегда знала, что будет конец до того, как все началось. И это меня устраивало. Поэтому я не привязывалась и не строила никаких ложных ожиданий. С Максом я не видела конца, и поэтому сейчас чувствовала себя обманутой — мы могли бы быть вместе и в будущем. Мои ожидания от него, от нас, были слишком высокими, у нас не было границ.

Я с таким отчаяньем хотела, чтобы Макс сказал моему отцу, что если он не хочет, чтобы я занималась его проектами, Макс не хочет иметь с ним дело. И, конечно же мне очень хотелось, чтобы мой мужчина поставил меня на первое место. Перед деньгами, перед бизнесом. Я хотела, чтобы Макс поднялся и сделал то, что мой отец никогда для меня не делал.

Теперь я поняла, что мое сердце закрылось для счастливого будущего. Закрылось. Каждый мужчина, который появится в дальнейшем, будет сталкиваться о мои границы.


* * *

Я стояла в гардеробной Грейс, окруженная ее дизайнерскими нарядами, которые я носила с тех пор, как приехала чуть больше недели назад. Она может не часто их носила, поскольку у нее было много красивой одежды. Мне необходимо было вернуться на Манхэттен. И я подумала, что смогу избежать встречи с Максом, если приеду в субботу. Мне нужно было вернуться в свою квартиру.

— Это Гуччи? — крикнула я из ее спальни, вытаскивая черную юбку-карандаш.

— Господи, тебя слышат три квартала. Я бы предпочла, чтобы ты была немой.

Первые дни пребывания у Грейс я фактически ни о чем не рассказывала, молчала. Словно моя боль забрала все мои слова. Но после третьего дня лежания в постели, Грейс буквально вытянула меня в гостиную и заставила посмотреть телевизор, потом стала комментировать эпизод «Настоящих домохозяек». После этого стало немного получше, и я смогла сдерживать свой мрак. Но он все еще был у меня внутри, скрываясь, выжидая, когда я останусь одна, чтобы смог меня накрыть.

— Да, эта юбка отлично смотрится с серым шелковым кэми от YSL.

— Я не могу надеть Gucci, когда потащу чемодан по метро. — Пока я не предполагала, каким образом собираюсь оплачивать аренду, но что-то внутри останавливало меня оставить уведомление, что я собираюсь покинуть квартиру. Я так долго ждала и так хотела жить на Манхэттене, и работать в King & Associates, поэтому была не готова вот так сразу всего этого лишиться. Неохотно, я повесила юбку обратно в шкаф.

Грейс появилась в дверях гардеробной, привалившись плечом к дверному проему.

— Ты любишь меня, да?

Я крутанулась к ней лицом. Когда Грейс произносила этими слова, я уже знала, что последует нечто, что я не хотела бы слышать.

Я развернулась к стеллажам с одеждой.

— Не знаю, это зависит от того, что ты собираешься сказать дальше, — ответила я.

— Ну, я подумала, что пока ты будешь на Манхэттене, может, ты захочешь встретится со своим отцом.

Я резко развернулась, уставившись на нее, совершенно ошарашенно.

— И с чего бы мне с ним встречаться?

— Чтобы получить ответы на вопросы. Послушать, что он скажет.

— Зачем я должна тратить на него свое время и силы? — Грейс пересмотрела свои отношения с родителями и их деньгами, но это совершенно не означало, что мне тоже стоило пересмотреть.

— Честно? — спросила она. — Потому что мне кажется, ты постоянно тратишь слишком много времени и сил на него. Все, что ты делаешь, ты делаешь, постоянно пытаясь ему что-то доказать.

Я подняла глаза на стопки футболок, которые изучала.

— Как ты можешь так говорить? Я ничего не брала у него с университета.

— Ты думаешь, что оказавшись в King & Associates и работая в единственном месте во всем городе, которое не имело фирму твоего отца в клиентах, не имеет к нему никакого отношения? Ты ушла с работы, которую якобы любила, фактически из-за него.

— Это не из-за него, а из-за Макса, — ответила я. — Ты все неправильно поняла.

Она оттолкнулась от дверного проема и встала передо мной, положив руки мне на плечи.

— Речь шла о решении бизнес-максимума в отношении «ДжейДи Стэнли» — твоего дела с отцом. Несмотря на твое усердное желание избегать его, он присутствует повсюду в твоей жизни и подталкивает тебя к решению того или иного пути, хотя ты и говоришь, что пытаешься избегать его и не показывать ему свои ошибки. — Она отпустила руки. — Разве ты не мучаешься от этого?

Я была ошеломлена. Она так видит всю ситуацию? Я опустилась на колени и скрестила ноги.

— Думаешь, у меня какая-то извращенная одержимость отцом?

Грейс последовала моему примеру и уселась на пол.