– Что ты здесь делаешь?

Самая дерзкая ухмылка, которую я когда-либо видела, расползалась по великолепному лицу Шейна. Уличные фонари засияли на глубокой ямочке его левой щеки, как бы намекая на легкую улыбку и быстрые ответы.

– Я был неподалеку.

Игнорируя сосание под ложечкой, указала подбородком на его сверкающую спортивную машину, блокирующую противопожарную колонку на обочине.

– Плохая идея. Проведешь здесь еще немного времени, и для твоей следующей поездки понадобится новая тачка.

Его полные губы дернулись, давая мне понять, что именно за этим он и пришел.

Меня охватило негодование, я сделала шаг обратно в небольшой вестибюль моего жилого дома.

– Я не твоя следующая поездка.

Шейн схватился за дверь, нога в сапоге помешала ее закрытию.

– Я говорил что-то подобное?

– Нет необходимости это озвучивать.

Он вздохнул.

– Слушай, давай начнем все сначала? Я приехал, потому что мне не понравилось, как мы расстались, ясно? Я действительно не хотел оскорбить тебя, и чтобы ты сбежала в другом направлении.

Я посмотрела на него скептически, не купившись на историю, будто самый горячий сердцеед на планете отправился ко мне домой с повинной речью. Но независимо от причин, я просто хотела подняться наверх. Эта ночь сложнее, чем я могла вынести и ей пора закончиться.

– Договорились. Ты прощен. Теперь можешь возвращаться домой с чистой совестью.

Горький смех, раздавшийся из горла Шейна, скрипнул по моим нервам, вызывая сострадание, которое я даже не знала, что имею.

– Не уверен, что она у меня есть, но даже если имеется, то «чистая» – это последний способ описать ее, – его голос был грубым, что не имеет ничего общего с певческими способностями Шейна. Зазубренный край, который намекнул на боль в прошлом, которая могла бы посоперничать даже с моей. Это меня глубоко тронуло. Что-то знакомое. Я отпустила дверь в попытке прочитать человека, прячущегося под шиком и блеском рок-звезды Шейна Хоторна.

Его горящие глаза, вспыхнув, устремились на мои. На секунду я увидела в них уязвимость, искренность. Но затем они потемнели, а его точеные черты лица вновь стали подобны непробиваемой стене.

Шейн провёл рукой по лихо срезанным волосам, обрамлявшим лицо словно львиная грива. В паре со светящимися глазами цвета топаза он имеет смутное сходство с Муфасой, с осторожностью осматривающим свои владения. Когда журнал «Rolling Stone» провозгласил Шейна Хоторна новым королем рока, то определенно поступил правильно.

Он скрестил руки на груди, рукава рубашки задрались в предплечьях, демонстрируя ещё один проблеск чернил, покрывающих его кожу.

– Может, я хотел убедиться, что ты также хороша на вкус, как выглядишь, – на этот раз голос Шейна не был хриплым, а слова, вылетающие из его рта, были отрепетированными, словно он использовал их раньше. Часто.

Шейн не задавал вопросов, но я все равно ответила. Хлопнув дверью перед его лицом. Единственный промах, что его нога все еще стояла на пути, поэтому дверь оттолкнулась от его ботинка и мне пришлось отступить назад, чтобы избежать удара отскоком.

Взволновано посмотрела на человека, стоящего передо мной. Ухмылка появилась в уголках губ Шейна, вытягиваясь в кривую улыбку, прежде чем его смех окутал меня. Я прикрыла рот рукой, не желая смеяться вместе с ним. Но это бесполезно. Его веселье заразительно.

Как только это произошло, момент беззаботности исчез, оставив нас молча смотреть друг на друга. Невидимый ток между нашими телами заискрился, электричество сжигало кислород и кружило голову. У меня появилось странное чувство, что он удивлен так же, как и я, от осознания, что торчит перед моей дверью.

Наконец я нашла свой голос.

– Зачем ты на самом деле здесь, Шейн?

Он несколько раз моргнул, затем пожал плечами.

– Больше нигде не хотел быть.

Простой искренности в ответе Шейна было достаточно, чтобы заставить меня упасть в обморок. Но от его взгляда, словно я храню разгадку к тайне, которую он пытался разгадать всю свою жизнь, я оказалась поверженной.

– Это... мило.

Его мягкий смешок пронёсся по заряженному воздуху между нами.

– Никто не говорил так про меня прежде.

– Возможно, тебе стоит попробовать заслуживать это время от времени.

– Нет. Это плохо для моего имиджа, – он оглядел улицу и снова повернулся ко мне. – Можно мне войти?

Борясь с желанием кивнуть, я медленно покачала головой.

– Нет. Не думаю, что это разумно.

– Нет?

– Да. То есть нет. Определенно нет.

– Твердое «нет»?

Очень твердое. В этот раз я себе не доверяла, поэтому вместо того, чтобы говорить, прикусила губу, слегка жуя ее и рассматривая Шейна.

– Ммм-хмм, – я уже разбита вдребезги. Мне нужен какой-нибудь человек рядом, который встряхнул бы меня, потому что я едва держала себя в руках.

– Как насчет прогулки? Ты хотя бы прогуляешься со мной?

– Прогулка?

– Да.

– Сейчас?

– Сейчас.

В моем вступительном слове в класс психологии я выяснила, что один из самых надежных способов получить «да» от кого-то – тупо продолжать задавать вопросы. В конце концов человек соглашается. Чаще всего, достаточно двух попыток. По-видимому, я ничем не отличаюсь, прогнувшись, как дешевая палатка при повторном порыве ветра.

– Эм, хорошо, – запихнув платье Пайпер в почтовый ящик, установленный на стене моей квартиры, я вышла из-за двери. – Просто пройтись, правильно?

Шейн вытащил бейсболку из заднего кармана джинсов и натянул на голову по самые брови, так что я едва могла видеть его глаза.

– Слово бойскаута.

– Даже не притворяйся бойскаутом, – отвергла клятву. Слова вышли жестче, чем мне бы хотелось.

На мгновение его улыбка исчезла, опустив уголки губ.

– Все мы просто притворяемся, Делэни.

Глава Четвертая

Шейн

Деланей была права. Я никогда не был скаутом. Для этого требовались деньги и хотя бы капля родительского внимания. Мне не повезло по обоим пунктам.

Но мое дерьмовое детство последнее, о чем я думал, когда Делэни цепляла ключи к поясу штанов, держащихся на тонкой талии. Она присоединилась ко мне на улице, скептически окинув мою бейсболку.

– Эта штука работает?

– Иногда, – равнодушно пожав плечами, я начал идти. – Увидим.

Каждый парень, мимо которого мы проходили, пялился на Делэни. Моя правая рука сжималась в кулак, когда они задерживали глаза на ее полной груди, подпрыгивающей под тонкой тканью рубашки, пальцы подергивались в необходимости сбить похотливые взгляды прямо с их лиц. Добираясь до конца улицы, мы прошли мимо крошечного винного магазинчика, кальян-бара, стрип-клуба и гадалки.

– Интересный райончик. Тебе здесь нравится?

– Бывает.

Из-за легкой дрожи в голосе Делэни я не решился расспрашивать дальше. Вместо этого подошел ближе, обхватывая ее руку своей. С таким же успехом я могу держать напалм (загущённый бензин, горючий продукт, применяемый в качестве зажигательных и огнемётных смесей). Энергия от контакта помчалась вверх по рукам, запев в моих венах. Такие девушки, как Делэни, не должны гулять по темным сырым улицам Лос-Анджелеса с такими парнями, как я. Во мне есть такой же надлом, как в любом из зданий, возвышающеемся над нами. И все же она была рядом, наши пальцы переплетены, подошва обуви эхом отзывались от грязного тротуара.

Через несколько кварталов трио пьяных девушек, спотыкаясь, зашло в дверь, окруженную вербальным облаком фальшивящих голосов. Я состроил гримасу, потирая уши.

– Что за хрень?

Делэни остановилась, проказливая усмешка растянулась на ее пухлых губах, а глаза блестели аквамариновым светом.

– Это караоке-бар.

– Люди действительно посещают такие места?

– Мы в Кей-Тауне (корейский район в Лос-Анджелесе). Тут таких, по меньшей мере, еще десяток.

Дверь снова распахнулась, от чего еще более отвратительное пение загрязнило воздух.

– Кажется, мои уши кровоточат.

– Мы обязательно должны зайти внутрь, – взволнованно сказала Делэни.

– Не выйдет, – покачал головой. – Как только я открою рот, каждый человек там начнет снимать видео и выкладывать в интернет и это место окажется переполнено.

– О, – она погрустнела, розовые пальчики ног пнули сигаретный окурок. – Я не подумала об этом.

Откуда ей было знать? У Делэни есть личное пространство, роскошь, которую я давным-давно потерял. И не жалею об этом. Бонусы от славы чертовски трудно превзойти, но бывали случайные моменты, типа этих, когда было бы круто быть не узнаваемым.

Поникшие плечи Делэни убивали меня. Я едва знал эту девушку, но, когда ее улыбка исчезла, у меня возникло ощущение, будто кто-то украл солнце.

– Я не могу петь. Но это не значит, что ты не можешь.

– Я? Я не умею.

– Кто сказал?

– Никто. Считаю, что такие вещи стоит предоставлять профессионалам.

Я указал подбородком на черное окно с неоновой надписью.

– Это определенно не профессионалы.

– Но...

– Как насчет сделки? Ты споешь песню для меня, а потом я – для тебя.

Хмурый взгляд натягивает ее аккуратно изогнутые брови.

– Мне показалось, ты сказал...

– Я не могу петь здесь. Но позволю тебе выбрать любую песню, даже песни, и исполню тебе серенаду на приватном концерте а-капелла, только я, без музыкального сопровождения. Что скажешь?

Делэни покусывала нижнюю губу, каждый нежный укус чувственной плоти посылал волны похоти внутрь моих джинсов. Ее легкий кивок был всем, что мне нужно, чтобы потянуть дверь за ручку и слегка подтолкнуть. Музыка внутри оказалась даже хуже, чем я ожидал. Место было темным, как пещера, за исключением крошечной сцены с дуэтом, поющим «Crazy In Love». Позади них проигрывалось музыкальное видео. Я бы отдал содержимое своего банковского счета за парочку берушей. Это явно не Бейонсе и Джей-Зи.