– У тебя стало спокойнее на душе?

– Да, – шепнул он, прижимаясь щекой к ее волосам. – Потому что теперь со мной ты, моя жена!

Микаэла счастливо улыбнулась, поднесла к губам его покрытую шрамами руку и нежно поцеловала. Дайрмид вздохнул и сжал ее пальцы.

Внезапно до них долетел приглушенный крик маленькой дочки Сорчи. Микаэла хотела встать, но Дайрмид удержал ее.

– Если ты понадобишься Сорче, она кого-нибудь пришлет, – сказал он.

Микаэла снова прильнула к его груди. Крик повторился и смолк.

– Наверное, Сорча сейчас кормит Ангелику, – задумчиво сказала она.

– Похоже на то… Господи, как я испугался, когда малышка появилась на свет и так долго не могла закричать! И откуда только у тебя взялось столько силы и любви, чтобы спасти ее?

– Что ты, Дайрмид, я здесь абсолютно ни при чем. Я едва ее не потеряла. Малышку спасла материнская любовь. Неужели ты не почувствовал, какую любовь излучает Сорча?

– Почувствовал, – кивнул он. – Но есть еще кое– что, о чем ты должна знать. Сорча рассказала мне, что видела чудо: когда девочка только родилась, в открытое окно влетел ангел. Она считает, что он удержал готовую выпорхнуть душу Ангелики.

Глаза Микаэлы наполнились слезами.

– Сорча оказалась настоящей провидицей, выбрав для дочки такое имя! – сказала она. – Мы никогда не узнаем, что произошло на самом деле, да это и ни к чему. Как бы то ни было, милосердное Небо услышало наши молитвы.

Слезы потекли по ее щекам, и Дайрмид стал поцелуями осушать солоноватую влагу. Лучи солнца полились в окно, возвещая начало первого дня их новой жизни.


Потом они снова и снова любили друг друга. Когда наконец Дайрмид в изнеможении откинулся на подушки и заснул, Микаэла почувствовала, что не может последовать его примеру: ее душа и тело пели от счастья. Молодая женщина оделась и отправилась в спальню Сорчи. Молодая мать спала, крепко прижимая к себе дитя, а возле них в кресле с высокой спинкой, щуря сонные глаза, сидел Мунго. Увидев Микаэлу, он вздрогнул и выпрямился.

– Я понимаю, мужчине не место в комнате роженицы, но Гьорсал сказала, что просто падает от усталости. Вот я и остался… Мне не хотелось беспокоить вас с Дайрмидом. – Заметив, как зарделись щеки Микаэлы, он усмехнулся и многозначительно добавил: – Уверен, вас задержало очень важное дело.

– Да, мы с Дайрмидом стали мужем и женой! – неожиданно для себя выпалила Микаэла и смутилась еще больше. «А впрочем, – подумала она, – рано или поздно нам пришлось бы открыть свой секрет. Так пусть Мунго узнает о нем первым».

– Господи, сколько событий: и рождение ребенка, и свадьба! – покачал головой Мунго. – Да, вы с Дайрмидом не заставили себя долго ждать – ведь о смерти Анабел стало известно только вчера. А я все гадал, насколько у него хватит терпения… Хотя, признаться, я сразу после его возвращения понял, что дело идет к свадьбе.

– Каким образом? – удивленно подняла брови Микаэла.

– Он ведь и в монастырь к Анабел поехал, чтобы упросить ее дать ему окончательный развод. Надеюсь, вы знаете, что полюбил он вас давным-давно, когда впервые увидел?

– Да, знаю… – улыбнулась Микаэла. Мысль, что Дайрмид любит ее столько лет, согревала ей сердце.

Ребенок на руках Сорчи пошевелился, запищал; молодая мать открыла глаза и светло улыбнулась новорожденной.

– Пожалуй, сейчас вам лучше уйти, – мягко сказала Микаэла Мунго. – Есть вещи, которые не предназначены для мужских глаз…


– Три ночи, целых три ночи ты, не смыкая глаз, смотришь в море! – недовольно проговорила Микаэла, подходя к стоявшему у окна Дайрмиду. – Может быть, хотя бы сегодня ты соизволишь выспаться по-настоящему, в постели? Тебе надо отдохнуть!

– Все эти дни я только и делаю, что отдыхаю, родная, – он с улыбкой обнял ее и поцеловал в макушку. – Когда не занят тобой, разумеется!

От него пахнуло ароматом лавандового мыла, напомнившим Микаэле о том, как утром они вместе мылись в большой кадке. Молодая женщина негромко рассмеялась и обвила руками талию любимого.

– Почему ты так уверен, что англичане приплывут со дня на день? – спросила она.

– Я знаю Ранальда: он не станет рисковать, пряча в пещере боевые галеры, если не намеревается в скором времени использовать их по назначению. А поскольку король Роберт собирается в ближайшее время посетить наши острова, цель англичан ясней ясного: они постараются напасть на него во время этого путешествия. И, судя по всему, Ранальд – их активный помощник.

– Но он в отъезде, – возразила Микаэла. – Почему ему было не ждать англичан здесь?

– Очевидно, его задержали какие-то дела. – Дайрмид нахмурился. – Если я прав, он вернется очень скоро: английский корабль, вероятно, привезет воинов для его галер. Но, знаешь, мне даже хочется ошибиться: ведь он мой родственник, муж Сорчи. Не может быть, чтобы он оказался таким мерзавцем!

Микаэла почувствовала, как по спине ее пополз холодок: ей припомнилась ужасная встреча с Максуином у обрыва… Она ничего не сказала Дайрмиду об его угрозах, опасаясь, что Ранальд выместит свою злобу на нем, да и радость последних нескольких дней отодвинула в тень его зловещую фигуру. Но этот человек был действительно очень опасен! Молодая женщина поняла, что дальнейшее молчание может только навредить Дайрмиду.

– Нет, ты не ошибаешься, он и впрямь отпетый негодяй, – тихо сказала она. – Перед отъездом он заявил, что собирается выгнать Сорчу и жениться на мне!

Дайрмид побледнел, его лицо стало похоже на непроницаемую маску.

– Подонок! Он рассчитывает таким образом стать законным владельцем Глас-Эйлина! Я опасался, что ему придет в голову эта мысль, но думал, что он не осмелится…

– Ранальд сказал, что хочет иметь наследников от новой жены, к которым после его смерти перейдет замок, – продолжала Микаэла. – Он уверен, что я рожу ему долгожданного сына…

Дайрмид чуть не задохнулся от гнева.

– Если этот мерзавец посмел прикоснуться к тебе, убью его своими руками! – прорычал он.

– Успокойся, он не причинил мне зла, – покачала головой молодая женщина. – Но боюсь, узнав о нашей свадьбе, Ранальд просто с ума сойдет от ярости: ведь теперь ты – законный владелец Глас-Эйлина. А ведь он так старался заполучить этот замок, даже скрыл кончину Анабел, чтобы помешать тебе жениться на мне.

– Ранальд думает, что я такой же жалкий корыстолюбец, как и он, – нахмурился Дайрмид.

– Он очень жестокий и мстительный человек, тебе лучше держаться от него подальше, – взволнованно проговорила Микаэла, сжав его руку. – Он угрожал тебя убить! Как бы мне хотелось, чтобы ты уехал в Даншен, пока он не вернулся!

Дайрмид тяжело вздохнул:

– Нет, дорогая, я не могу. А вот вам с Сорчей действительно надо уехать.

– Она еще не готова к столь длительному путешествию, да и малышка тоже. Милый, я боюсь за тебя! Уезжай, умоляю!

– Нет, – покачал он головой. – Я не говорил тебе об этом, но король Роберт и твой брат дали мне задание следить за Ранальдом. К сожалению, их подозрения подтвердились, жизнь короля и независимость наших островов в опасности. Неужели ты думаешь, что я могу оставить Глас-Эйлин при таком положении дел? Кроме того, – он задумчиво посмотрел во тьму за окном, – мне есть о чем поговорить с Максуином. Я хочу сказать ему, что негоже позорить мою сестру и угрожать мне и моей жене!

Микаэла нахмурилась. По мрачному огоньку в глазах любимого и по тому, как его рука стиснула ее плечо, она догадалась, что он кипит от ярости. Он наверняка жаждет отомстить Максуину за все унижения и обиды.

– Мне кажется, что Ранальд задался целью разрушить твою жизнь, отнимая женщин, которых ты любишь, – задумчиво сказала молодая женщина.

– Мне не приходило это в голову, но ты, по-видимому, права, – согласился Дайрмид. – Наверное, таким образом он мстит мне за Анабел. Я знаю, когда-то он любил ее и женился бы на ней, если бы не их кровное родство.

Микаэле вдруг стало страшно.

– Дорогой мой, умоляю тебя, уезжай! – воскликнула она. – Ранальд уже и так подозревает, что ты догадываешься о его измене. Если что-то пойдет не так, как ему хочется, он сразу обвинит в этом тебя!

– И правильно сделает, – отрезал Дайрмид. – Пусть думает, что его душе угодно, я его не боюсь. Я останусь в Глас-Эйлине, дождусь Ранальда и его английских друзей и сорву все их подлые планы!


Сильный порыв ветра с воем ударил в стекло.

– Неужели начинается шторм? – встревожилась Микаэла, поглядев в очередной раз в окно. – Какие тучи побежали по небу, как разволновалось море!

– Западный ветер не очень опасен, – беззаботно махнула рукой Сорча, которая лежала на кровати с крошкой Ангеликой. – Может пройти несколько дней, пока он нагонит шторм.

Микаэла вздохнула и начала наигрывать на арфе старинную мелодию, пытаясь унять тревогу. Ощущение надвигающейся беды появилось у нее после ночного разговора с Дайрмидом о Ранальде, и утром, когда она увидела зловещие тучи на горизонте, оно только усилилось. А тут еще простодушная Сорча сказала, что Ранальд наверняка уже покончил в Ирландии с делами и плывет домой. Услышав это, Микаэла стала то и дело нервно поглядывать на окно, ожидая появления своего недруга.

Качая ребенка, молодая мать тихонько запела песню, сочиненную Гилкристом. Микаэла посмотрела на Сорчу и невольно залюбовалась: голубое шерстяное платье очень шло к ее серым глазам и рыжим косам, аккуратно уложенным вокруг ушей, а простое льняное покрывало оттеняло молочную белизну кожи. Молодая мать просто лучилась счастьем. «Хорошо, что я не стала рассказывать ей о своих страхах», – подумала Микаэла, встретившись с ее сияющими глазами.

Больше всего Микаэлу беспокоило то, что рано утром Дайрмид с Мунго отплыли из Глас-Эйлина на «Габриэлле» с двадцатью шестью даншенскими гребцами. Лэрд сказал ей, что будет держаться поблизости от замка и сразу засечет галеру Ранальда или корабль англичан, как только они появятся.