– Да-да, – поспешно кивнул Ранальд Максуин. – Я рад, что послушался вашего совета. И вообще, миледи, я должен перед вами извиниться за недоверие, которое выказывал вам в первые дни. Я думал, что вы всего лишь очередная повитуха – их здесь уже столько перебывало за последние годы, и ни одна не смогла сохранить ребенка. Может быть, это удастся вам? Если б вы знали, как я мечтаю о том, что Сорча родит мне здорового сына!

– Или здоровую дочку! – оборвала его молодая женщина. – Я сделаю все, что в моих силах, то есть дам Сорче нужные лекарства и прослежу за тем, чтобы она не перенапрягалась. Но все остальное в руках господа.

– Делайте что хотите, только дайте мне живого здорового наследника!

Микаэла нахмурилась.

– А если ребенок умрет? – спросила она тихо.

Он перехватил ее руку повыше, за предплечье, и мрачно сказал:

– За несколько лет брака Сорча Кемпбелл не смогла родить мне ни одного наследника. Если и этот ребенок умрет, я отошлю ее прочь и возьму себе новую женщину.

– То есть вы с ней разведетесь? – не веря своим ушам, переспросила Микаэла.

Ранальд пожал плечами:

– Не исключено, что она умрет от родов, и мне не придется разводиться. Церковный суд в Глазго очень неохотно удовлетворяет просьбы о разводе, но это не имеет значения. Я могу просто-напросто отослать в монастырь одну жену и взять другую. Да-да, миледи, и не надо делать удивленные глаза! Горские лэрды поступают так гораздо чаще, чем вы думаете. Раз церковь не желает нас разводить, то и не надо – мы берем себе новых жен, а родившихся от них детей объявляем своими законными наследниками. Кстати, ваш любимец Кемпбелл тоже несколько лет назад отослал в монастырь жену и даже не потрудился похлопотать насчет развода.

Губы Ранальда искривились в саркастической усмешке.

– Я кое-что об этом слышала, – холодно ответила Микаэла, не поднимая глаз.

Максуин наклонился к ее уху:

– А вы уверены, что Кемпбелл рассказал вам все? Я бы мог…

– Я ничего не хочу больше знать!

– Нет, вам придется меня выслушать! – пробормотал Ранальд, тесня ее к краю обрыва.

У Микаэлы мурашки поползли по коже: одно его движение – и она полетит вниз! Она рванулась в сторону, однако Максуин притянул ее к себе и обнял за плечи.

– Анабел – моя двоюродная сестра, – продолжал он. – Она всегда была красавицей: карие глаза, волосы цвета меди, грудь и бедра такие, что любой мужчина с первого взгляда терял голову! Она решила во что бы то ни стало выйти замуж за Дайрмида Кемпбелла и сумела добиться своего: вскоре погиб его брат, и утешение Дайрмид нашел в постели Анабел.

Ранальду явно хотелось побольнее уязвить Микаэлу, но он даже представить себе не мог, как глубоко вонзились в ее сердце его ядовитые стрелы.

– Я не желаю ничего слушать… – повторила она, понимая, однако, что протестовать бесполезно.

– Анабел сказала ему, что беременна, – не обращая никакого внимания на ее слова, продолжал Ранальд, – и Дайрмид, как последний дурак, женился на ней. О, он был сам не свой от любви и счастья! Но очень скоро выяснилось, что никакого ребенка не было.

– Мне пора к Сорче. – Микаэла сделала еще одну попытку уйти.

– За Сорчу не беспокойтесь, – удержал ее лэрд. – У дверей спальни дежурит ее верный пес, Мунго, он даст знать, если понадобится ваша помощь. Слушайте же, что произошло дальше. Когда вы узнаете, как Кемпбелл расправился с Анабел, вам расхочется выходить за него замуж!

– Что вы такое говорите?! – возмутилась Микаэла. – Я не могла бы выйти за него, даже если бы захотела: ведь они с Анабел все еще считаются мужем и женой!

Ранальд хрипло рассмеялся. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив за собой золотистый отсвет, который на глазах побледнел и исчез; небо начало темнеть, на нем проступили звезды; с моря потянуло холодом.

– Я расскажу вам то, чего не знает даже ваш красавчик Кемпбелл! – ухмыляясь, проговорил Максуин. – Многие годы я был любовником Анабел и вовсе не собирался от нее отказываться из-за ее замужества. Дайрмид надолго покидал молодую жену, уходя в походы с королем, и мы с Анабел продолжали встречаться – здесь и в Даншенском замке. Однажды ее муженек неожиданно вернулся домой как раз в ночь нашего свидания. Я успел выскочить из спальни и скрыться, но Дайрмид догадался, что его жена принимала мужчину.

– И тогда он решил с ней развестись, – быстро добавила Микаэла, чтобы поскорее покончить с мучительным разговором. – В этом нет ничего постыдного!

– Дайрмид, всегда кичившийся своим благородством, мог бы потихоньку разъехаться с ней, но ему зачем-то понадобилось подавать прошение о разводе. Чтобы отвести подозрение от меня, Анабел пришлось назвать своим любовником другого человека. Она была честной женщиной – в своем роде, конечно…

Микаэла молча глядела в небо, жалея, что не может заткнуть уши, но все-таки какая-то частица ее существа с любопытством прислушивалась к источавшим яд словам Максуина.

– Церковный суд позволил им жить раздельно, – снова услышала она его голос, – но оба супруга дали обет хранить целомудрие, то есть поклялись никогда не вступать в новый брак и не иметь любовников.

Максуин ухмыльнулся:

– Впрочем, что касается Анабел, то ее воздержание длилось недолго: вскоре наша с ней связь возобновилась. Дайрмид поначалу изредка бывал у нее, но я приезжал чаще… до прошлого года.

Микаэла подняла на него глаза – любопытство победило ее отвращение к этому человеку и к тому, что он рассказывал.

– Что же вас остановило? – спросила она.

– Анабел умерла, – ответил он без обиняков.

– Не может быть! – воскликнула молодая женщина. – Но Дайрмид…

– Он ничего не знает, – процедил сквозь зубы лэрд. – Настоятельница монастыря попросила меня сообщить Кемпбеллу, что он теперь вдовец, но я этого не сделал.

Микаэла не могла поверить своим ушам.

– Вы поступили очень жестоко! Ведь если бы Дайрмид узнал, что он свободен… – Она замялась, опасаясь выдать свои чувства к даншенскому лэрду.

– У меня было очень веское основание, чтобы так поступить, – ответил Максуин. – Узнав о смерти Анабел, Даншен тут же начал бы присматривать себе новую жену: ведь, помимо земли и замка, мужчине нужны сыновья, наследники. Значит, была вероятность, что он свяжется со своим другом Гэвином Фолкенером, который как раз подыскивал подходящего мужа для вас. А я вовсе не хочу, чтобы вас отдали Даншену, миледи!

Он снова привлек ее к себе и попытался обнять, но Микаэла, кипя от гнева, сбросила его руку. Ее охватило странное чувство: к злости на Максуина примешивалась надежда на счастье с Дайрмидом и досада на себя за то, что известие о смерти Анабел принесло ей такое облегчение.

– Но почему вас так волнует мое замужество? – воскликнула она, и вдруг ее осенило: – Ах да, все дело в Глас-Эйлине!

– Совершенно верно, – ничуть не смущаясь, признался Максуин. – Вот почему я и решил поговорить с вами наедине. Поскольку Сорча едва ли родит мне наследника, я отошлю ее в монастырь и возьму в жены вас! Поверьте, вам нужен в мужья бывалый воин, который сможет сохранить для вас Глас-Эйлин, – ведь на этот лакомый кусочек зарятся очень многие!

– Стать вашей женой?! – изумилась Микаэла. – Никогда!!!

Она оттолкнула его и бросилась бежать, но Ранальд легко нагнал ее, схватил за плечи и приволок обратно к краю обрыва. Промозглый ветер из разверзшейся у ног бездны ударил Микаэле в лицо, сердце бешено стучало от страха. Ранальд не сводил с нее темных яростных глаз; Микаэле еще никогда не доводилось видеть на его лице такого свирепого выражения.

– Ты можешь сейчас свалиться вниз, гордячка, и никто ничего не узнает! – прошипел он и изо всех сил встряхнул ее.

– Не надо!.. Пожалуйста… – крикнула она, ни жива ни мертва от ужаса, трясущимися руками хватаясь за своего мучителя.

– Ну-ну, не стоит так пугаться, – вдруг смягчился Максуин. – Конечно, если владелица Глас-Эйлина вдруг умрет, я могу подать прошение королю о передаче замка мне, и Роберт Брюс, возможно, удовлетворит мою просьбу. Но я должен действовать наверняка, так что не бойтесь, я не собираюсь вас убивать. – Он похлопал Микаэлу по руке и улыбнулся: – А вы, как я посмотрю, очень любите жизнь!

– Вы очень жестокий человек, – сказала Микаэла, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ваша жена обо всем этом знает?

– Разумеется, нет, – ответил он с иезуитской улыбкой. – Я никогда не делюсь с ней своими мыслями. Хотя, надо заметить, теперь Сорча вдруг ни с того ни с сего начала меня бояться, чего раньше не было… Она такая простодушная, бедняжка, – считает меня черствым, суровым человеком, но надеется, что я изменюсь в лучшую сторону под влиянием любящей семьи!

– Вы поступаете бессердечно, грешно, наконец! Неужели вы, с вашей образованностью и благородным происхождением, не понимаете, что так нельзя?!

– Разве грешно добиваться того, в чем ты нуждаешься? – ухмыльнулся он ей в лицо. – Я поступаю так, как считаю нужным. Вы хоть представляете себе, как унизительно для такого человека, как я, быть всего лишь хранителем Глас-Эйлина, зная, что он принадлежит женщине? Как унизительно иметь слабую здоровьем жену, которая не может подарить мужу наследника?

Микаэла изогнулась всем телом, пытаясь выскользнуть из цепких рук Ранальда, и крикнула:

– Все равно вы не имеете права так поступать!

– Очень даже имею! – Он сжал ее руки так крепко, что Микаэле стало больно. – Меня надули, всучив жену, которая не может выполнить свое женское предназначение. Дайрмид Кемпбелл завладел моей женщиной, а потом развелся с ней, унизил, растоптал! Да еще король не пожелал отплатить мне за верную службу и отдал Глас-Эйлин вам. Этот замок принадлежит мне по праву!

Он наклонился к ней совсем близко и зашептал в самое ухо:

– Одно движение, миледи, и вы сорветесь вниз. Что вы выберете: пропасть или замужество? Вы же благоразумная женщина! Все так просто: вам нужен муж, мне – жена, которая в состоянии родить мне наследника. – Ранальд бесстыдно прижался к ее бедрам и добавил: – Чувствуете, как я хочу стать отцом?