– Для торговли нужны более широкие галеры с вместительными трюмами, – кивнул Мунго. – У меня нет никаких сомнений – Ранальд прячет здесь боевые корабли. Вот только зачем они ему понадобились?

– Не знаю, – задумчиво произнес Дайрмид. – Но готов поклясться, что мой зять не собирается отсылать их королю Роберту. Давай-ка посмотрим, что у них на борту, может быть, тогда мы получим ответ на свой вопрос.

Дайрмид залез на палубу первой галеры и подошел к двум большим длинным ларям, которые возвышались возле мачты с аккуратно свернутым и крепко привязанным к рангоуту парусом. Присев возле одного из них, Дайрмид кинжалом открыл его и заглянул внутрь. Хотя он увидел то, что ожидал, подтверждение собственной прозорливости не доставило ему радости. Выругавшись сквозь зубы, лэрд вытащил из ларя длинный боевой лук и показал Мунго.

– Здесь не меньше сотни таких штуковин! – крикнул он, пиная ларь носком сапога.

– А что в бочках?

Дайрмид отжал кинжалом дно одной из бочек.

– Стрелы. Судя по оперению – английские. В этих бочках их тысячи!

Лэрд бросил лук обратно в ларь, опустил крышку и принялся осматривать палубу. Помимо бочек со стрелами и ларей с луками он обнаружил большой железный котел для варки мяса, запасы провизии, несколько фляг вина.

Не говоря больше ни слова, горцы уселись обратно в лодку и поплыли к выходу из пещеры. Когда они покинули мрачные своды, Мунго сунул горящий конец факела в воду.

– Думаю, Ранальд изменил присяге и вступил в сговор с англичанами против короля, – нарушив тяжелое молчание, заключил Дайрмид.

– Да уж, – мрачно хмыкнул Мунго, – не похоже, чтобы он с ними только торговал пшеницей и полотном. Но если он предаст Глас-Эйлин врагу, защитить Внутренние Гебриды и Западное нагорье будет невозможно…

– То-то и оно… Если английские корабли скрытно, ночью, подойдут к его замку, то потом они смогут легко проскользнуть далеко в наши воды, и никто их даже не заметит, – пробормотал Дайрмид, лихорадочно пытаясь сообразить, как помешать преступному замыслу. – Ранальд, должно быть, рассчитывает неплохо поживиться за счет своих английских союзников.

Мунго тяжело вздохнул:

– Но он всегда так подчеркивает свою преданность Роберту Брюсу… А вдруг мы ошиблись?

Дайрмид покачал головой:

– В роду Максуинов уже были случаи предательства. Вспомни, отец и старшие братья Ранальда переметнулись на сторону Эдуарда Первого, когда он попытался захватить Шотландию. Разглагольствования Ранальда о его великой преданности Брюсу всегда казались мне фальшивыми. И уж, конечно, теперь, увидев его боевые галеры, оснащенные английским оружием, я ни за что не поверю, что они предназначались для короля Роберта.

– Что ты намерен делать? – тихо спросил Мунго.

– То, о чем просил меня Роберт Брюс несколько месяцев назад, – я разоблачу предателя, – мрачно ответил Дайрмид.

– Да, теперь у тебя есть доказательства, которые можно представить королю. Если позволишь, я останусь тут с Сорчей, когда ты уедешь.

– Конечно, позволю! Разве я смог бы оставить сестру в таком положении на попечении предателя, готовящего заговор против короля?! Я хочу попросить остаться и миледи…

– Не беспокойся, я позабочусь о них обеих.

Дайрмид благодарно кивнул. При мысли о Микаэле его сердце болезненно сжалось. Итак, снова разлука… Но, может быть, это и к лучшему?

Весь оставшийся путь оба горца молчали. Наконец впереди в полумраке показались причал и крутая лестница, которая вела к воротам замка. По ее верхней площадке ходил взад и вперед стражник. Мунго поднял потушенный факел и швырнул в воду подальше от лодки. Услышав всплеск, стражник спустился вниз, держа наготове меч, а Дайрмид и Мунго, бесшумно причалив у него за спиной, со всех ног кинулись вверх по лестнице. Когда стражник оглянулся, оба горца начали как ни в чем не бывало спускаться вниз, делая вид, будто только что вышли из замка.

– Доброе утро, служивый! – приветствовал его Мунго, позевывая. – Мы хотим осмотреть корпус даншенской галеры – я видел вчера небольшую течь, и хозяин клянется, что не сомкнет глаз, пока не осмотрит свой корабль.

Стражник пробормотал что-то невнятное, не проявив к ним никакого интереса, и гости направились по узкому причалу к «Габриэлле». Через несколько минут, осмотрев ее для вида и перекинувшись вполголоса несколькими фразами, они вернулись в замок.


В спальню Сорчи постучали, и Микаэла открыла дверь.

– Вы?! – удивленно воскликнула она, увидев перед собой даншенского лэрда.

Дайрмид торопливо поздоровался и бросил тревожный взгляд на кровать сестры:

– Сорча спит?

Микаэла кивнула.

– Тогда не стоит ее будить. А когда проснется, скажите ей, что я заходил попрощаться.

– Вот как? Вы уезжаете? – едва слышно переспросила она, чувствуя, что в груди тяжело забилось сердце.

Дайрмид кивнул и подошел к оконной нише. Микаэла не сводила с него глаз, задумчиво покусывая нижнюю губу. Их последний разговор оставил в ее душе ощущение ужасающей пустоты, но теперь, когда Дайрмид снова был рядом, в сердце Микаэлы ожили былые надежды. Она прекрасно понимала, что надеяться на что бы то ни было глупо, но тем не менее ноги сами понесли ее к нему.

В небольшой нише у окна была только одна каменная скамья наподобие тех, что украшали оконную нишу в маленькой спальне Микаэлы. Но окно Сорчи выходило не на море, а на сушу: сквозь приоткрытые ставни виднелись зеленые холмы.

– Как сегодня спала Сорча? – спросил Дайрмид, глядя в окно.

– По правде говоря, очень плохо, – ответила Микаэла. – Она сказала, что Ранальд несколько раз вставал и куда-то выходил, так что она почти не сомкнула глаз. У нее даже начались было схватки, но через некоторое время прекратились. Утром она была так измучена, что я дала ей успокаивающей микстуры из трав – пусть немного поспит, это пойдет ей на пользу.

Дайрмид устало сел на скамью, по-прежнему не глядя на Микаэлу. Она стояла рядом, не сводя глаз с его чеканного профиля – щека горца нервно подергивалась, челюсти были крепко сжаты, во взгляде сквозила печаль, столь созвучная ее собственному настроению.

– Спасибо за заботу о Сорче, – проговорил он тихо. – Через несколько часов я отплываю в Даншен и хочу попросить вас присмотреть за Сорчей до моего возвращения. Мунго тоже останется здесь, чтобы в случае необходимости защитить вас обеих.

– Защитить? – удивленно переспросила Микаэла, садясь на скамью рядом с ним. – Почему вы считаете, что нам может понадобиться защита? Это из-за того, что вы нашли в пещере? Так вы все-таки пошли туда после… после…

Она запнулась и вспыхнула.

Лэрд кивнул.

– Как я и подозревал, у Ранальда там припрятаны не только контрабандные товары, – сказал он. – Мы с Мунго обнаружили в пещере две новенькие, оснащенные всем необходимым боевые галеры. Думаю, он в сговоре с англичанами и собирается помочь им захватить наши острова.

– Значит, Максуин изменник?! – изумилась Микаэла. – И этот человек кричит везде и всюду, что хранит Глас-Эйлин для короля!

Дайрмид снова кивнул.

– Вы однажды попросили меня прогнать его отсюда и вернуть замок вам, законной владелице, – напомнил он. – Теперь вы понимаете, что просили меня совершить невозможное?

Микаэла отвела взгляд и стиснула лежащие на коленях руки.

– Я попросила вас вернуть мне замок, не зная всех обстоятельств. С моей стороны это был опрометчивый, эгоистичный поступок. Теперь-то мне ясно, почему вы отказались выполнить мою просьбу…

– Что же вам стало ясно? – спросил он тихо.

– Что вы боялись навредить Сорче.

Дайрмид помолчал, словно признавая ее правоту, потом вздохнул и сказал:

– Когда моя сестра родит, я увезу вас обеих в Даншен, а потом вернусь и выкурю отсюда Ранальда!

– Но вы вовсе не обязаны это делать! – воскликнула Микаэла, взволнованно хватая его за руку. – Пусть лучше мой брат…

– Нет, я уже решил, – прервал ее лэрд. – Мне невыносима мысль, что Глас-Эйлином владеет изменник Ранальд! К тому же, – Дайрмид хрипло рассмеялся, – у нас с вами договор, помните? Если я отвоюю для вас замок, то вы должны совершить для меня чудо – исцелить мою племянницу. По-моему, вполне справедливая плата, потому что штурм этой неприступной твердыни потребует от меня настоящих чудес отваги и изобретательности.

Микаэла тяжело вздохнула, в который раз пожалев о своей легкомысленной сделке с Дайрмидом.

– Вы уезжаете, чтобы предупредить короля об измене Ранальда? – спросила она.

– И чтобы собрать в поход корабли.

– Сколько времени это займет?

– Не меньше нескольких недель… А почему вы спрашиваете?

– Роды у Сорчи могут начаться в любой день – и завтра, и через два месяца. Надеюсь, вы понимаете, что, пока она не родила, всякое волнение может стать роковым и для нее, и для будущего ребенка?

– Не беспокойтесь, я позабочусь, чтобы этого не случилось, – заверил ее горец.

Микаэла молчала, чувствуя, что он все уже твердо решил и переубеждать его бесполезно. Несколько мгновений они сидели рядом, не говоря ни слова, потом Дайрмид взял ее руку в свои и, перевернув ладонью вверх, провел по ней теплыми сильными пальцами.

– Если бы вы и впрямь согласились совершить для меня чудо, – проговорил он едва слышно, – одно– единственное, первое и последнее, то я попросил бы вас исцелить Сорчу. Избавить мою бедную сестру от боли и в настоящем, и в будущем, и чтобы воспоминания о прошлых страданиях стерлись из ее памяти… Впрочем, нет. Было бы несправедливо возлагать на вас столь тяжкое бремя.

Микаэла сжала его пальцы, на глазах ее появились слезы.

– Почему вы решили, что заслуживаете только одного чуда, Дайрмид? Поверьте, сама жизнь – это бесконечная вереница чудес!

Дайрмид удивленно поднял брови:

– Вы действительно так считаете, Микейла?

– Я надеюсь, что это так! – пробормотала она и прижалась лбом к его плечу.