– Миледи просто раскрасавица, только больно бледная и совсем молоденькая, – оглядев Микаэлу с головы до ног, заметила Лили. – Признавайся, Дайрмид, она монашка? Ты увез ее из монастыря?

– С чего ты взяла? – ответил тот. – Леди Микаэла работала в монастырской больнице, но она вовсе не монашка, а вдова врача и сама врач.

Микаэла смутилась: они говорили о ней так, словно ее здесь не было.

– Такая молоденькая и уже врач? Ни за что не поверю! – упорствовала Лили.

– Тебе же сказали: миледи – дипломированный доктор, – вмешался Гилкрист, повысив голос. – Она получила образование в Италии.

– В Италии? – удивилась старуха. – Это где-то во Франции?

– Италия – это страна, где живет папа римский! – потеряв терпение, воскликнул Ангус.

– Лили, через итальянские порты нам доставляют пряности из Святой земли, понимаешь? – внес свою лепту в просвещение престарелой родственницы хозяин замка. – Твои любимые гвоздика, корица и перец плывут к нам именно из Италии, а точнее – из Венеции.

– Какая прелесть! – обрадовалась Лили. – Что за чудесное место эта Италия!

– Как Бригит? – спросил Дайрмид.

– О, она сущий ангел! – Старуха улыбнулась во весь свой щербатый рот. – Но мы поговорим о ней потом, а сейчас тебе лучше поесть и отдохнуть. Госпожа доктор, вы можете сказать, отчего у меня так болят колени, что иной раз я не могу заснуть всю ночь напролет?

– Дай гостье спокойно поесть, матушка. – Ангус поспешно взял Лили под руку. – А тебе пора в постель.

– Но я совсем не устала! – возмутилась старуха. – Знаете, госпожа доктор, ноги так ломит, так ломит…

– Пожалуйста, хватит, мама! – простонал раздосадованный Макартур.

– А вы принимаете какие-нибудь лекарства? – спросила старуху Микаэла.

– Только отвар ивовой коры. Вы думаете, стоит попробовать что-нибудь еще?

– Пойдем, пойдем, матушка! – Ангус буквально потащил Лили к двери. – Ты сможешь поговорить с миледи потом, когда она отдохнет с дороги.

Старуха бросила на сына сердитый взгляд, но подчинилась и с поклоном вышла из залы.

– Спокойной ночи, дорогая Лили, – напутствовал ее Дайрмид.

– Зря Ангус увел эту милую даму, – заметила Микаэла. – Я бы с удовольствием выслушала ее. Думаю, ей можно помочь.

– Тогда бы вам наверняка не удалось поспать этой ночью, потому что наша Лили обожает рассказывать о своих недугах, которых у нее великое множество.

Усмехнувшись, Микаэла допила свой кларет, и у нее внутри приятно потеплело. Гилкрист затянул новую песню, молодая женщина откинулась на спинку стула и с удовольствием слушала юного музыканта.

Дайрмид тоже слушал, подперев голову рукой. Микаэла почувствовала, что напряжение последних двух дней наконец оставляет ее – благодаря музыке, сытной еде и теплому приему, который оказали ей обитатели Даншена.


Когда в камине спальни медленно, словно нехотя, занялись торфяные брикеты, Дайрмид, сбросив одежду, погрузился в высокую деревянную кадку с горячей водой, поставленную на привычное место у огня. За ужином он попросил Ангуса приготовить две кадки – для себя и для гостьи, которую старая Лили распорядилась поселить в маленькой комнатке возле спальни Бригит.

Хозяин Даншена плеснул воды на голову и грудь, зачерпнул из деревянной чаши жидкого мыла, приготовленного из золы и душистых трав, и с наслаждением натер им все тело. Потом он намылил щеки и подбородок, побрился своим остро наточенным кинжалом и в изнеможении привалился к стенке кадки. Ему ужасно захотелось сейчас же лечь в постель, но еще больше – увидеть малышку Бригит, хотя она уже наверняка спала.

Только бы Микаэла ей понравилась! Всех предыдущих врачей и знахарок, которых он приводил, Бригит терпеть не могла, и бедняжку за это трудно было винить. К примеру, две знахарки с острова Малл мучили ее своими заунывными заклинаниями и непрерывным курением благовоний. Дайрмида они тоже порядком раздражали, и в конце концов он попросил их уехать, уверенный, что все эти ритуалы – сплошной обман. Вспомнив этих глупых баб, Дайрмид досадливо помотал головой.

Визит пожилого врача, которого он встретил в Эре, тоже пришлось сократить. Старик, хваставшийся дипломом Парижского университета, лечил Бригит ежедневными кровопусканиями и строгой диетой, при которой девочке не давали ничего, кроме куриного бульона и миндаля, а также слабительными: врач говорил, что только так можно очистить ее кровь «от дурных жидкостей». Кроме того, изучив свои астрологические книги и таблицы, он объявил, что по гороскопу Бригит Сатурн противодействует Луне в трех конфигурациях, а посему девочке необходимо ампутировать ноги.

За несколько дней этого «лечения» Бригит ослабела так, что не могла даже шевельнуться. Дайрмид, вернувшийся из поездки по торговым делам, пришел в ужас и тут же прогнал шарлатана. «Доктор» отбыл с острова восвояси, сопровождаемый насмешками острой на язык Лили, а уж отвозившие его на берег Ангус с сыном позаботились, чтобы он на всю жизнь запомнил это путешествие.

Продолжая размышлять, Дайрмид плеснул воды себе на грудь. В отличие от изгнанного шарлатана, Микаэла – настоящий врач, но самое главное – она обладает даром целительства. Ах, если бы только удалось убедить ее использовать свою чудесную силу ради Бригит!

Дайрмид представил себе серьезное лицо Микаэлы, обрамленное шелковистыми светлыми волосами, ее спокойный голос, нежные прикосновения слабых рук, сладостный вкус мягких теплых губ… Почувствовав, как напряглась его плоть, он вылил на голову остатки холодной воды из ведра. Прочь, прочь грешные мысли! Дайрмид сжал левую руку в кулак и вспомнил, как Микаэла осматривала ее. Тогда у него возникло удивительное ощущение, будто по коже пробежала маленькая ласковая молния. Леди Фолкенер может сколько угодно отрицать свои способности, но он-то знает, что благословенный дар ее не покинул! И этот чудесный дар – его последняя надежда…

Но почему Микаэла так упорно отказывается ему помочь? И что за нелепое требование выдвинула она в обмен на свою услугу! Дайрмид покачал головой, вспоминая подробности их давешнего разговора. Легче было бы согласиться достать для нее луну с неба, чем отвоевать у Ранальда Максуина Глас-Эйлин. Разумеется, с военной точки зрения захват замка не представлял особой трудности, но что стало бы с Сорчей? Сестра сейчас слишком слаба физически и зависима от мужа, чтобы перенести такое испытание…

Дайрмид тяжело вздохнул и вылез из кадки. Вытершись насухо льняной простыней, он подошел к кованому сундуку, вынул длинную рубашку из мягкой темно-зеленой шерсти, подарок Сорчи, натянул ее на себя и, как был босой, направился в спальню к Бригит.


Микаэла проснулась от негромкого сдавленного стона, испуганно села на кровати и прислушалась. Стон повторился – тихий, страдальческий, словно кому-то рядом было очень больно… Торопливо накинув на шелковую рубашку, в которой спала, шерстяное платье, Микаэла огляделась и увидела напротив кровати дверь, прикрытую тяжелой занавесью, – странный звук доносился именно оттуда. Молодая женщина зажгла свечу, неровный огонек которой сразу же сделал комнатку уютнее, подошла к таинственной двери и отдернула занавеску.

Ее взгляду открылось просторное помещение, освещенное только огнем камина. В центре стояла громадная кровать под балдахином с грудой подушек и светлых одеял – именно оттуда доносились стоны и всхлипывания. Лежавший у камина черный пес пружинисто поднялся и настороженно приблизился к Микаэле. «Подрэг, любимец Дайрмида», – догадалась она. Обнюхав ее, пес, по-видимому, признал гостью, потому что не заворчал, а, дружелюбно вильнув хвостом, отошел на свое место у камина. Микаэла повернулась к кровати и увидела, что из-под одеял испуганно выглядывает маленькая худенькая девочка.

– Тебя зовут Бригит? – ласково спросила Микаэла.

– Да, – отозвалась девочка едва слышно. – А вас?

– Микейла, – ответила молодая женщина по-гэльски и подошла поближе, чтобы рассмотреть ребенка.

– Микейла? Значит, вас прислал архангел Михаил, которому я молюсь? – серебристо-серые, как у всех даншенских Кемпбеллов, глаза Бригит вспыхнули надеждой.

Микаэла улыбнулась и покачала головой:

– Нет, что ты! Я приехала сюда с твоим дядей.

– Он вернулся? Наконец-то, – прошептала девочка. – Но все-таки жаль, что архангел Михаил не услышал моих молитв. Вы так похожи на ангела… Или нет, скорее – на волшебницу!

– Ты сама как волшебница – только у них бывают такие чистые, блестящие, словно звездочки, глаза.

– Еще бы! – горделиво улыбнулась девочка знакомой, чуть скошенной набок улыбкой. – Ведь я – дочка феи.

– Вот как? – воскликнула Микаэла, пораженная живостью ее воображения. – Тогда понятно, в кого ты такая красавица: феи славятся своей красотой. А теперь скажи мне, это ты плакала?

Бригит грустно вздохнула:

– Конечно, я – здесь ведь больше никого нет. У меня по ночам иногда болит нога.

– Какая – правая или левая?

– Левая. Когда уж очень разболится, Лили или Иона приносят мне лечебное питье.

Микаэла поставила свечу на большой деревянный сундук, присела на краешек кровати и взяла Бригит за руку.

– Я немного разбираюсь в болезнях, милая, – сказала она. – Ты позволишь мне тебе помочь?

– Дядя привозил нескольких знахарок и настоящего доктора, но никто из них не смог меня вылечить, – печально ответила Бригит и простодушно добавила, подняв глаза к потолку: – Они говорили, что я безнадежная…

– И все же я попытаюсь, – спокойно сказала Микаэла. – Утром я как следует осмотрю твою больную ногу, а сейчас тебе надо спать. Дай-ка я устрою тебя поудобней!

Она вытащила из-под головы девочки одну подушку и подложила ей под тоненькие ножки. Бригит откинулась назад и зевнула.

– Так и правда лучше, – заметила она. – А дядя Дайрмид придет пожелать мне спокойной ночи?

– Он очень устал и, должно быть, уже видит седьмой сон. Не волнуйся, он навестит тебя утром. Спокойной ночи, милая!