– Если вам нужно чудо, свозите ребенка к какому-нибудь святому месту, – холодно сказала она. – Попросите исцеления у бога, а я всего лишь человек.

Дайрмид внезапно взял ее за руку, провел по ладони своими загрубелыми пальцами, и от этого прикосновения сердце Микаэлы сладостно сжалось, по телу побежала теплая волна.

– Пусть вы всего лишь человек, но у вас руки ангела, – негромко проговорил он. – Вам нужно только прикоснуться ими к Бригит, как вы умеете, – и я осыплю вас золотом.

– Я не торгую чудесами! – сердито воскликнула Микаэла, вырывая руку.

Не проронив ни слова, он отпустил ее, и они двинулись дальше. Дайрмид больше не смотрел в ее сторону, Микаэла же то и дело взглядывала на него, стараясь понять, о чем он думает. Наконец она не смогла больше выносить его молчания.

– Поймите, – начала она извиняющимся тоном, – я не могу сделать то, на чем вы настаиваете, просто не могу! Чудеса не свершаются по приказу…

– Вы можете исцелить мою девочку, – упрямо повторил Дайрмид.

Если бы он знал правду! Но Микаэла не могла признаться, что потеряла свой дар, и не могла переубедить Дайрмида – этот человек в своем беспредельном упрямстве казался ей сейчас просто каменным истуканом. Что же делать? Внезапно в голову Микаэле пришла спасительная мысль. Вот он, выход из тупика!

– Пожалуй, мне самой следует просить вас о чуде, – выпалила молодая женщина.

Горец победительно улыбнулся. Она бросает вызов – что ж, он будет счастлив его принять.

– Я готов сделать для вас что угодно, миледи, но, разумеется, в пределах своих возможностей. О чем вы хотите меня просить?

Его самонадеянность снова рассердила ее. Хорошо же, сейчас он поймет, что хорошо смеется тот, кто смеется последним!

– Завоюйте для меня замок! Надеюсь, это скромное условие не выходит за пределы ваших возможностей?

– Что-о-о?! – оторопел он.

– Я хочу, чтобы вы завоевали для меня замок, – повторила Микаэла.

Несколько мгновений он изумленно смотрел на нее, потом усмехнулся:

– Вы уже присмотрели подходящий?

– Да, – ответила она серьезно.

– Что же в этом чудесного? – пожал плечами Дайрмид. – Захватить и разрушить замок, какими бы мощными ни были его укрепления, – задача вполне выполнимая.

– Разрушать не надо, только отвоюйте его для меня, – улыбнулась Микаэла.

– И что я получу взамен? – улыбнулся он в ответ.

– Если вы выполните мое условие, то я постараюсь выполнить вашу просьбу.

Дайрмид нахмурился:

– Только постараетесь? У вас нет уверенности в успехе?

– Это все, что я могу обещать, – твердо сказала она. – Завоюйте для меня Глас-Эйлин – и мы заключим сделку.

– Глас-Эйлин? – переспросил он упавшим голосом и сквозь зубы чертыхнулся. – Знакомое местечко…

Микаэла тотчас пожалела о своих словах. Ну конечно, Дайрмид не может его не знать: ведь его собственный замок расположен совсем близко от Глас-Эйлина. Должно быть, даншенский лэрд спит и видит, как бы присоединить этот лакомый кусочек к своим владениям! Но слово не воробей…

Скрыв замешательство, молодая женщина гордо подняла голову.

– Я – законная хозяйка Глас-Эйлина! И я хочу, чтобы вы изгнали из него человека, который самовольно захватил мою собственность, и передали замок моему сводному брату.

Она покосилась на него, ожидая ответа, однако Дайрмид молчал. На его щеке снова задергался мускул, а в глазах, как показалось Микаэле, зажегся злой огонек. «Откуда эта злость? – недоумевала она. – Ведь несколько минут назад он казался таким довольным…»

– Я не стану освобождать для вас Глас-Эйлин, – наконец решительно заявил горец.

– Но почему? – изумилась молодая женщина, никак не ожидавшая такого резкого отказа.

– Там живет моя сестра, – объяснил он, не глядя на нее. – Ее муж, Ранальд Максуин, и есть тот самый человек, который незаконно завладел вашим замком.

С этими словами он пришпорил коня и умчался вперед, а Микаэла чуть не застонала от отчаяния. Как опрометчиво было с ее стороны ставить Дайрмиду такое условие и вообще ехать с ним в Даншен! Ведь из-за этого Гэвин, если вновь попытается вернуть Глас-Эйлин, может попасть в очень затруднительное положение.

Дайрмид был уже довольно далеко. Припав к шее лошади, не обращая внимания на задравшиеся юбки, Микаэла поскакала вперед.

– Я ничего об этом не знала! – выпалила она, поравнявшись с Дайрмидом.

– На некоторые сделки я не соглашаюсь ни при каких условиях, – сказал он, не глядя на нее.

– Я тоже, – ответила она. – Значит, мы поймем друг друга.

– Итак, – вздохнул он, – мы с вами свободны от всяких обязательств?

– Абсолютно свободны, – решительно сказала Микаэла.

Несколько минут они ехали молча. Остыв и успокоившись, Микаэла искоса взглянула на своего спутника и невольно залюбовалась его чеканным профилем, открытым взглядом чистых серых глаз, окаймленных черными ресницами, изящной, но твердой линией рта и скул. На самом деле, когда Дайрмид отказался воевать против Максуина, у нее словно камень упал с души: ведь если бы он согласился на ее условие, ей пришлось бы пообещать, что она воспользуется своим даром. Странный он все-таки человек! Могучий воин, властный, умный и скрытный – настоящий шотландский лэрд, на котором лежит бремя ответственности за свой клан, – вдруг отложил все свои дела, чтобы привезти врача для маленькой племянницы. Откуда такая преданность, такое страстное желание помочь?

– Похоже, вы готовы отдать за Бригит душу, – задумавшись, пробормотала молодая женщина и тотчас, спохватившись, прикусила губу.

Дайрмид устремил на нее пронизывающий взгляд и негромко спросил:

– Значит, такова плата за ваше чудо? Куда мне ее доставить? Вы хотите взять мою душу сразу или частями?

Пораженная глубиной его чувства, Микаэла смотрела на него, широко открыв глаза. Не давая ей возможности ответить, он взмахнул поводьями и пустил свою лошадь галопом.

6

Сделав только один привал, чтобы съесть оставшиеся от завтрака овсяные лепешки и утолить жажду, к полудню путники добрались до пологого холма с лесистой вершиной. Когда они поднялись по его каменистому склону, между деревьев аквамарином сверкнул на солнце небольшой пруд.

Дайрмид направился прямо к нему, и Микаэла вздохнула с облегчением, надеясь хоть немного отдохнуть у воды. Она не ошиблась: когда они подъехали к пруду, разделенному на две почти равных части огромным камнем, который торчал из воды у самого берега, горец помог ей спешиться.

Среди деревьев, окружавших пруд плотным кольцом, особенно выделялся древний корявый орех, росший неподалеку от камня. Он был весь усеян какими-то маленькими радужными точками, и сначала Микаэла подумала, что лесной патриарх дал приют множеству разноцветных птичек. Но, приглядевшись, она поняла, что дерево покрыто сотнями трепещущих на ветру лоскутков – оберегами паломников. Священное дерево! На противоположном берегу совершали омовение несколько мужчин, женщин и детей: некоторые окунались в воду, плескали ее на себя, другие, встав у берега на колени, истово молились.

Дайрмид подошел к воде и обернулся к Микаэле.

– Вы советовали отвезти Бригит к святым местам, – сказал он, – вот одно из них – пруд Святого Филлана. Поскольку нам было по пути, я решил его вам показать.

– О, это известная святыня, – заметила Микаэла, с любопытством оглядываясь. – Кажется, сам король приезжает сюда помолиться, чтобы господь даровал ему здоровье и направил на путь истинный?

Дайрмид тяжело вздохнул:

– Вы правы. Король Роберт страдает приступами неизвестной кожной болезни – говорят, она послана ему в наказание за грехи. Он надеется, что его вылечит вода священного пруда, но до сих пор чуда не произошло. Хотя я считаю, что Роберт Брюс, который сам совершил столько чудес во имя Шотландии и ее народа, заслуживает божьей милости, как никто другой!

В его словах чувствовалась горечь, как будто он имел в виду не только короля. Не отвечая, молодая женщина задумчиво зачерпнула руками воду – сквозь пальцы, сверкая в лучах яркого солнца, побежали тонкие струйки. Она вдруг вспомнила Джин, которая смиренно готовилась отойти в лучший мир, и ей захотелось помолиться за старушку.

– Говорят, чтобы молитва была услышана, в святую воду надо бросать серебро, – проговорила Микаэла и потянулась к поясу за кошельком. Но увы – шелковый мешочек, в котором она держала деньги, остался в больнице вместе с деревянным сундуком.

Послышался легкий всплеск – это Дайрмид швырнул в пруд несколько серебряных монет.

– Пусть святой Филлан получше помогает страждущим, – сухо сказал он.

– Спасибо, вы очень добры, – поблагодарила Микаэла и, снова зачерпнув воды, три раза прочла старинную гэльскую молитву, призывая господа помиловать Джин. – Я слышала, в таких местах, как это, бывают все-таки случаи исцеления, – заметила она.

– Паломники верят, что здешнюю воду благословил святой Филлан, и кидают в нее потом и кровью заработанное серебро, рассчитывая, что им воздастся за щедрость. Наивные! Они не ведают, что святые отцы по ночам выгребают из прудов их деньги и покупают на них роскошные одежды для себя и золотые подсвечники для храмов. Если здесь и происходят чудеса, то по чистой случайности.

Его скептицизм удивил Микаэлу – странно было слышать такие речи от человека, который совсем недавно сам требовал чуда.

– Но вы же верите, что я могу исцелить Бригит! – воскликнула она.

– Вера дороже золота, миледи, – хмыкнув, отозвался Дайрмид, – поэтому я не растрачиваю ее на что попало. От паломничества по святым местам, на мой взгляд, мало пользы, но в ваши способности я верю, потому что видел собственными глазами, как вы спасли человека от смерти. Это было настоящее чудо. А в россказни жадных до денег попов я не поверю никогда! Да и в чем вы пытаетесь меня убедить? – Он протянул к ней искалеченную руку. – Посмотрите на эти шрамы! Я совершил омовение вместе с Бригит на этом самом месте, но, как видите, святая вода не помогла.