Эми чувствовала, что набухшая одежда тянет ее вниз, — до утра она так не выдержит. Хотя это все же лучше, чем смотреть в дуло направленного на тебя пистолета. Да, но что все-таки придумал Лепейдж? Вряд ли ему захочется играть в прятки, бандиту необходимо избавиться от нее как можно быстрее, и он, конечно же, расстарается. Но время идет, а она не слышит ни единого звука. Эми решила подобраться поближе к выходу.

Двинувшись вперед, она оглянулась на мрачно черневшее позади нее убежище и подумала, что вряд ли захочет вернуться туда снова: слишком уж жутко выглядело это неприветливое место.

Плыть она старалась беззвучно, осторожно скользя между шершавыми стенами пещеры, и, еще раз ударившись напоследок о ее низкий свод, оказалась наконец в открытых водах бухты. Девушка окинула взглядом ее спокойную поверхность: ни огонька вокруг, только в скалах клубится косматая, угрюмая мгла. Где-то затаился опасный, жестокий враг, поджидает, спрятавшись за темный выступ скалы, свою неосторожную жертву. Ни одного всплеска воды поблизости, значит, он ждет, готовый в любое мгновение напасть на нее из темноты, задушить, утопить в соленых морских водах. Если, конечно, не вышел на берег, пока она плыла под водой. И Эми нырнула опять, решив доплыть до скал, возвышавшихся на другой стороне бухты, и спрятаться в их густой тени.

Она уже почти доплыла до них, как вдруг ногой коснулась чего-то скользкого. Инстинктивно пытаясь оттолкнуться, она с ужасом поняла, что это. Человеческая рука! Крик застрял в горле у Эми, и она судорожно принялась карабкаться на поднимавшиеся перед ней скалы. Выбравшись из воды, она, тяжело дыша, упала на мокрые камни и прислушалась, но все было тихо. Значит, Лепейдж был еще под водой. Она отыскала на берегу подводный фонарь и осветила накатывающие на пляж морские волны.


— Он лежал у берега и смотрел из воды прямо на меня. Глаза его были широко раскрыты. Он был мертв.

Джед привстал с шезлонга и, присев рядом с ней, обнял ее за плечи почти так же, как в ту ночь, что они провели у нее дома.

— Сам виноват, — тихо проговорил он. — Ты всего лишь спасала свою жизнь. Он же, прыгнув за тобой, разбил голову о камни. И поделом. Кто-то из вас все равно должен был умереть. И, полагаю, он получил по заслугам.

— Я и сама пытаюсь вот уже восемь месяцев убедить себя в этом. Но если бы на этом все закончилось, я, наверное, не страдала бы от ночных кошмаров, — растерянно пробормотала Эми, все еще чувствуя на своих плечах тяжесть той давнишней ужасной ночи. — К сожалению, это еще не все.

— Расскажи, — ласково сказал Джед, тихонько поглаживая руку девушки.

И она решила, что нет никаких причин скрывать от него остальное. Ведь он и так уже много знает, лучше уж рассказать все до конца.

Глава 10

— В руках у меня все еще находился пакетик с изумрудами, — продолжила Эми. — В коробке же лежали письма.

— Письма твоей матери, — уточнил Джед.

— Да, — кивнула она. — К Майклу Вайману.

Оказалось, это любовная переписка. Я читала с трудом, от волнения строчки прыгали у меня перед глазами. Не осталось никакого сомнения, что моя мать была страстно влюблена в Ваймана и даже собиралась с ним бежать. Рядом с письмами лежали еще и фотографии: мой отец разговаривал с каким-то незнакомым мне человеком. Рукой Ваймана было отмечено время и дата и написано какое-то, кажется, русское, имя.

— Похоже, Вайман собирался шантажировать твоего отца. Или хотел подставить его вместо себя, продав секреты их авиационной компании.

— Наверное, — согласилась Эми. — Тем более что и Лепейдж намекал на это. Вероятно, получив изумруды, он хотел обвинить во всем моего отца. Одного только я никак не пойму: почему в той же коробке оказались и письма моей матери?

Джед встал и несколько раз прошелся по веранде, затем, присев на перила, ответил:

— Возможно, Вайман и переписку хотел использовать для вымогательства. Но на этот раз не против твоего отца, а против матери. Ведь мы не знаем, что произошло между ними. Быть может, к тому времени она уже порвала с ним? И письма нужны были ему, чтобы заручиться ее молчанием. Интересно, что же произошло на самом деле в тот день, когда он не вернулся домой.

— Я думаю, — произнесла Эми, сурово сжав губы, — что это моя мать убила его, а тело спрятала в пещере. Отец ведь почти не плавает под водой, а только очень хороший ныряльщик отважится на подобное погружение. К тому же и Лепейдж не сомневался в том, что Майкла убили, никакой аварии на яхте не было. Ведь именно он обнаружил в пещере остатки водолазного снаряжения.

— Но ведь никто не подтвердил, что они принадлежат именно Вайману!

— Доказательств действительно нет, — покачала головой Эми, вспоминая свои сны.

— Что же могло толкнуть твою мать на убийство? — спросил Джед. — — Не знаю»— задумчиво произнесла она. — Может, ревность. Роза рассказывала мне о какой-то женщине, которую Вайман привозил с собой на остров. А быть может, наоборот, потому что Вайман стал угрожать пустить в ход письма. Но интуиция подсказывает мне, что Лепейдж был прав и единственной, кто мог убить Майкла, а затем спрятать тело в пещере, была моя мать. Ведь о пещерах, кроме членов нашей семьи, никто не знает.

— Но ведь Вайман тоже знал об этом!

— Знал… Вероятно, он узнал о них, когда они с отцом делили землю и дом, — ответила она задумчиво. — Скажи, а что может остаться от тела, пролежавшего на дне двадцать пять лет?

— Не стоит тебе предаваться подобным фантазиям, ты и так излишне впечатлительна.

— И все же, — настаивала она. — Ведь если там было тело, должно же от него что-нибудь остаться?

— Ну, самое большее, что может быть, это скелет, — небрежно бросил Джед.

И Эми подивилась его невозмутимости. Как он спокоен! А она не могла без трепета представить себе желтые кости черепа, темные провалы глазниц, в которых прячутся бледные складчатые креветки, тонкие кости рук, медленно покачивающиеся в тихих потоках воды. Ей стало жутко.

— Лепейдж же говорил, — заметила она, — что труп Ваймана находился на дне.

— Даже если он там и лежит, — пожал плечами Джед, — нам все равно не узнать, кто именно убил Майкла. Принимая в расчет принадлежавшие ему изумруды, можно предположить, что число его недоброжелателей достаточно велико. Да сами русские в конце концов могли бы подобным образом вернуть себе камни после того, как получили чертежи нужных им изобретений.

— Но ведь он спрятал изумруды на дне пещеры, — тихо возразила Эми.

— А ты проверяла, действительно ли они были в том пакетике, с которым ты прыгнула в воду?

— Да, проверяла.

— И оставила их под водой? Все шесть изумрудов?! — Он с недоумением посмотрел на девушку. — Это же целое состояние!

— Мне не хотелось больше их видеть. Они бы всю жизнь напоминали мне о произошедшем. т — М-да, — иронически промычал он. — Веский аргумент. Ну и чем же закончилась вся эта история?

— Я была в панике, не знала, что и делать. Рассказывать родителям о причинах смерти Лепейджа и об изумрудах было, конечно, нельзя. К тому же в коробке еще лежали эти таинственные фотографии и компрометирующие маму письма. Оставалось только положить все обратно в коробку и спрятать ее куда-нибудь подальше. И я решила, что лучше всего это сделать в пещере. Ведь все эти годы камушки пролежали именно там, так пусть полежат еще несколько десятилетий.

— И ты нырнула в пещеру? — Джед покачал головой. — Представляю, что было дальше!

— Ничего лучшего я придумать не могла. Мне просто хотелось поскорее отделаться от этих проклятых вещей.

— Рискуя собственной жизнью?

— Но у меня не было другого выбора, — ответила она и почувствовала, как от воспоминаний у нее перехватило дыхание.

— И что же ты сделала?

— Я надела акваланг Лепейджа и вошла в воду. До этого я никогда не ныряла в пещеры, хотя и прочла кое-какие руководства по технике погружений. Взяв катушку с намотанным на нее длинным шпагатом, я привязала один его конец к камню перед входом в туннель и поплыла вглубь, насколько хватило духу, чтобы подыскать подходящее место для коробки. А потом по шпагату вернулась обратно. Когда я выходила на берег, луч фонарика вновь осветил глаза мертвого Лепейджа. Я вздрогнула и, поскользнувшись, упала, вновь задев ногой его неживую руку. О, это было ужасно!

Эми замолчала, не в силах продолжать. Руки ее дрожали, а в горле стоял тугой ком. Джед, приблизившись, ласково обнял ее за плечи:

— Не волнуйся, ведь это не ты его убила. Но даже если бы и так, ты была вправе убить его, защищаясь.

— Но эти мучительные ночные кошмары… Почему я никак не могу от них избавиться?

— Потому что ты никому не рассказывала о событиях той ночи, и они тяготили тебя. Ведь ты очень впечатлительна — творческая личность с богатым воображением. Не тебе разбираться с подобными проблемами. К тому же тебя мучает то, что та проклятая коробка все еще находится в пещере.

— А где же ей, по-твоему, находиться? — удивилась Эми.

— Но ведь ты оставила все как, было. И если Лепейдж знал о существовании изумрудов, значит, о них знает и тот, кто послал его.

— Лепейдж же говорил, что в этот раз он работает только на самого себя.

— Откуда же он тогда, узнал о, существовании камешков?

— Ну-у, — протянула она, — я и сама все время: думаю об этом. Но даже если он и получил от кого-то эту информацию, то, видимо, совсем его не: боялся.

Быть может, он убил его перед тем, как отправиться на остров? А что, очень даже может быть.

— Как знать, как знать. В этом деле нельзя полагаться просто на предположения. Слишком запутанна и небезопасна сложившаяся ситуация.

— Да уж, — кивнула она.

— И надо достать коробку из пещеры, чтобы снять напряжение.

— Ну нет, только не это! Я и сама не полезу туда, и тебе не дам, не надейся!

Джед улыбнулся, но спорить не стал, а вместо этого притянул ее к себе и крепко сжал в своих объятиях.