Фульвио Лука Ди - Корабль мечты

Беловолосый жестом приказал своим спутникам убрать оружие и плечом оттеснил Исаака.

– Откуда врач, да к тому же еще и еврей, знает, как драться? – с уважением спросил он.

– Я вырос в местечке похуже, чем это.

Скарабелло громко рассмеялся.

– Вот видите, – обратился он к проституткам. – Вы все время говорите мне, что тут кромешный ад, а теперь доктор утверждает, что тут не так уж и плохо.

Женщины молча смотрели на него.

– Прошу прощения, господин, – сказал Исаак. – Но поймите же, что эта маленькая девочка…

– Это ты не понимаешь, что тут происходит, доктор! – прикрикнул на него Скарабелло.

Спрятав кинжал за пояс, он подошел к Исааку и опять встал прямо перед ним.

– Тут речь идет о прибыли. Эти башни – рабочее место. А работа должна приносить прибыль, иначе это не работа. Эта комната – не ее жилье. – Он подошел к кровати Констанцы. – Республика, эта комната принадлежит тебе?

– Нет, – прошептала она.

– Все эти годы ты зарабатывала больше серебряного в неделю? – Скарабелло смотрел на Исаака.

– Да…

– Другие требуют от проституток два или три серебряных в неделю, верно?

– Да…

– Ты была довольна, получив комнату у Скарабелло? Я хорошо с тобой обращался?

– Да…

– Хорошо. Вы услышали все, что должны были, доктор. Можете лечить тут Республику, когда девочка не будет работать. – Скарабелло смерил Исаака долгим взглядом.

– Ладно, чего уж тут, – вмешалась Кардинальша. – Лидия станет шлюхой. Я ее научу и поначалу буду отправлять к ней мужиков, хорошо?

Республика разрыдалась.

– Прекрати реветь, ты, сердобольная прошмандовка! – напустилась на нее Кардинальша. – Скарабелло прав. И этим все сказано.

Республика спрятала голову под одеялом.

Скарабелло еще раз глубоко вздохнул.

– Во всех комнатах стоило бы прибираться, как в этой. Тут отлично пахнет. Ты заработаешь целое состояние, девочка. Правда, хочу дать тебе один совет. Тебе стоит немного располнеть. Мужчины не любят худосочных. – Он направился к выходу из комнаты, и проститутки расступились, пропуская его. И только в этот момент Скарабелло вспомнил о Донноле. – Скажи, почему тебя ищет один мальчишка, который работает на меня? Его зовут Меркурио.

Доннола покосился на Исаака и покачал головой, пожимая плечами.

– Кто же это знает, Скарабелло? – Он криво улыбнулся. – Как, говоришь, его зовут?

Скарабелло с ухмылкой повернулся к Исааку.

– Столько тайн, верно, доктор? Думаю, тут замешана женщина. – Он посмотрел на Доннолу. – Как бы то ни было, я скажу Меркурио, что тебя можно найти здесь, Доннола. Ты теперь помогаешь доктору, верно?

– Ты же знаешь, какая у меня жизнь, – уклончиво сказал Доннола. – То там, то тут…

– Ну, доктор, что думаешь об этом квартале? Или ты полагал, что в Венеции запирают только евреев? – с ухмылкой обратился Скарабелло к доктору. – Кстати, может, ты обратил внимание на то, что все шлюхи должны надевать желтый шейный платок, когда выходят на улицу. Можно сказать, что между евреями и шлюхами есть определенное сходство. Так что добро пожаловать, доктор! Чувствуй себя как дома. – Рассмеявшись, белоголовый ушел.

В комнате воцарилось молчание, слышны были только всхлипы Республики, доносившиеся из-под одеяла. Все женщины с упреком смотрели на Кардинальшу: им не понравилось, как та говорила с Констанцой. Но ни одна из них не решалась возразить – Квирина отличалась вспыльчивостью.

– Все в порядке, мама, – прервала молчание Лидия. – Мне совсем не сложно будет заниматься этим, вот увидишь.

Республика разрыдалась еще громче.

– Чего ты ревешь, овца тупая? – прорычала Кардинальша. Подойдя к кровати, она грубо сдернула с Констанцы одеяло. – Неужели ты и правда думала, что мы позволим твоей дочери стать шлюхой? Проклятье, ну ты и лахудра придурошная! Скарабелло будет раз в неделю получать по серебряному, но с Лидией ничего не случится. – Она повернулась к ошарашенным проституткам. – А вы, прошмандовки, начинайте собирать деньги! Нам нужно откладывать серебряный в неделю для Республики. Если Скарабелло будет получать деньги, он не станет задавать лишних вопросов.

Схватив дочь за руку, Республика зарыдала еще громче.

– Все, хватит реветь, – буркнула Кардинальша и хлопнула Исаака по плечу. – Позаботься о том, чтобы Скарабелло тебя не убил. Ты нужен нам здесь, доктор. А теперь принимайся за работу. Или тебе есть здесь еще чем заняться?

– И то верно, – кивнул Исаак. – Но вас это тоже касается. Все вон!

Они были в черном. Два человека на корме, два на носу. Даже гондольеры надели черное. Они молча правили. Вода казалась густой, как масло. Палач сидел рядом с Меркурио, капюшон скрывал его лицо.

Руки юноши были связаны за спиной. Понурившись, он смотрел на влажный пол гондолы и на узкие руки палача с длинными тонкими пальцами.

Гондола остановилась.

Подняв голову, Меркурио оглянулся. Они вышли в лагуну. Берега едва-едва слабо проглядывали вдали, представая лишь бледной линией, слегка волнистой от зарослей камыша. Домов видно не было. Тут царила такая тишина, что плеск весел в воде разносился далеко над водами, точно вызов молчанию природы.

Палач жестом приказал ему встать.

Меркурио, пошатываясь, поднялся. Один из мужчин закрепил на правой руке юноши пергамент с приговором за сотворенное в Арсенале.

Палач взял веревку и проворно, словно паук, который плетет паутину, завязал узел, набросил петлю Меркурио на шею и жестом приказал приговоренному встать.

– Тут суждено вам умереть, воры и предатели, – торжественно произнес палач и столкнул Меркурио в воду.

Юноша вывалился из гондолы, от холода у него перехватило дыхание. Он пытался держать голову над поверхностью воды, но плыть было трудно, ведь у него были связаны руки. Меркурио повернулся к гондоле. Все смотрели на него. Палач привязал к свободному концу веревки камень с четырьмя острыми углами и большой дыркой посередине. Закрепив узел, мужчина поднял камень над головой. На мгновение время словно бы остановилось. Палач швырнул камень. Булыжник описал дугу и, взметая брызги, вошел в воду.

Меркурио дернуло за шею. Он попытался удержаться, изо всех сил бултыхая ногами, но его голова уже была под водой. Юноша отчаянно изогнулся, но все было тщетно – он все глубже погружался в темную бездну. Черная тень гондолы над его головой становилась все меньше. Меркурио бешено дергался, чувствуя, что слабеет. И тут веревка вдруг поддалась, отпустила, и парень увидел в воде ее оборванный край.

Обретя надежду на спасение, он изо всех сил принялся вырываться из водной глубины, напрягая мышцы рук. Веревка туже затянулась на его запястьях. Меркурио попытался выплыть на поверхность, но на полпути его подхватило сильное течение и занесло в грот в рифе. Юноша чувствовал, что в его легких больше нет воздуха. Посмотрев наверх, он увидел свет. Похоже, он очутился в каком-то колодце. Пара гребков – и Меркурио уже почти поднялся на поверхность. Течение понесло его вверх. Свет приближался. Скоро Меркурио сможет дышать.

Но когда он уже почти доплыл, путь ему преградила железная решетка. Юноша вытянул вперед руку и почувствовал, что его пальцы вышли из воды. На ладонь ему упали теплые солнечные лучи. В отчаянии схватившись за решетку, Меркурио затряс прутья, пытаясь пробиться наружу, сорвать решетку с петель, выбить ее из скалы, в которую она была встроена.

И вдруг кто-то тронул его за плечо. Юноша оглянулся. Прямо за ним стоял пьяница, утонувший в катакомбах под Римом. Тот самый пьяница, который спас Меркурио, посоветовав ему плыть против течения. Как и раньше, язык пьяницы распух, налитые кровью глаза выскакивали из орбит.

– Меркурио… – прохрипел мертвяк и схватил его за плечо. – Меркурио… Меркурио…

Парень завопил во все горло.

– Меркурио, проснись!

Он вскинулся в кровати, обливаясь потом и судорожно хватая губами воздух.

Анна схватила его за плечи и трясла.

Меркурио опустил ладонь на горло. Не было там петли, не было на руке бумаги с приговором, не было воды, не было решетки. Не было пьяницы. Юноша никак не мог отдышаться.

– Ты меня так напугал! – сказала дель Меркато. – Перестал дышать. И я не могла тебя разбудить. Ты весь посинел…

Меркурио натужно сглотнул, кивая. Его глаза расширились от страха.

– Тебе уже лучше? – спросила Анна.

– Да…

Она встрепала ему волосы.

– Ты весь вспотел. Что-то приснилось?

Меркурио молча посмотрел на нее, затем покачал головой.

– Ничего…

Постепенно его дыхание успокоилось.

– Ты вчера поздно пришел, – заметила Анна.

Меркурио все еще молчал.

– Вытрись и спускайся к завтраку. – Встав, Анна пошла к стопке одежды в углу.

– Не надо! – вскрикнул Меркурио.

Женщина замерла. Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Дрожа, Меркурио сел в кровати.

«Им тебя не заполучить, – сказал он себе. – Ты не умрешь».

Завтра ему нужно было забраться в Арсенал и стащить два грот-брамселя для судовладельца, как он и обещал Скарабелло. Но если парня поймают, то его ждет верная смерть. И Меркурио боялся этого.

Встав, он подошел к стопке серой одежды, которую хотела забрать Анна. Серые штаны с красно-белыми лампасами он спрятал под кровать. Как и широкую мятую куртку, прикрывавшую верх штанов. И плотно прилегавший к голове колпак со скошенным верхом.

«Ты не умрешь, – повторил Меркурио. – У тебя отличное прикрытие. И хороший план. Ты лучше всех этих окаянных венецианцев, которые топят людей в лагуне».

Вчера вечером он опоил арсеналотто. Вино развязало парню язык, Меркурио даже не приходилось его переспрашивать. Юноша рассказал ему все подробности жизни в Арсенале, рассказал о людях, работавших там, о времени работы, о распределении заданий, о складах и верфях. Когда они вместе вышли из таверны, Меркурио уже имел представление обо всем, что нужно было знать об Арсенале. Паренек так напился, что едва держался на ногах. Они свернули в темный переулок за Инферно. Инферно, Пургаторио и Парадизо, то есть «ад», «чистилище» и «рай» – так назывались эти три огромных дома, построенных для работников Арсенала и их семей. «Их строили в тени Арсенала», – успел пробормотать юноша, прежде чем потерять сознание.