Увидев труп генерала, девушка вскрикнула и разрыдалась.

– Нет… О нет…

Спешившись, Шимон посмотрел на нее, затем отвесил ей оплеуху. «Я убью ее, – подумал он. – Но не сразу. Вначале ей придется страдать. Она умрет не так быстро, как генерал».

Да, он желал страданий этой девушки. Как и желал страданий Меркурио. Ибо оба они унизили его.

Шимон затащил девчонку в комнату с тыльной стороны дома. Ту самую комнату, в которой девушка опоила его.

– Хочешь меня? – проскулила девчонка. – Хочешь трахнуть меня?

Шимон ногой прикрыл дверь и обнажил окровавленный меч.

Девушка опустилась на колени и умоляюще протянула к нему руки.

– Не убивай меня! Прошу, не убивай меня! – Резким движением она разорвала на груди платье, не обращая внимания на то, что пуговицы разлетелись во все стороны, и обнажила пышную грудь. – Хочешь меня? – Не поднимаясь с колен, девушка подползла к Шимону и принялась тереться грудями о его ногу. – Хочешь меня? Возьми меня… возьми меня… – Она отпрянула к лежанке, на которой два дня назад Шимон потерял сознание, легла на спину и принялась ласкать свою грудь. – Посмотри на меня. Я тебе нравлюсь? Разве я не красива? Разве ты не хочешь меня?

Барух подумал, что стоило убить ее в лесу. Он чувствовал себя слабым. В точности как в тот вечер, когда она соблазнила его. Шимон смотрел на нее и вспоминал то утро, когда он обнаружил следы старения на ее лице. Этот образ неотступно стоял у него перед глазами, сбивая с толку. Теперь она уже не была той девушкой, которую он никогда не мог себе позволить. Тем утром Барух увидел женщину, которой вполне мог обладать. Увидел и почувствовал.

Но теперь, когда Шимон видел ее у себя в ногах, покорную, всю в его власти, он чувствовал себя еще слабее. Он еще не признался себе в этом, но уже вожделел ее всеми фибрами своей души.

Отбросив меч в сторону, мужчина шагнул ей навстречу.

Девчонка задрала юбку.

– Да, иди сюда… да… – шептала она, разводя ноги. Шимон увидел светлую поросль у нее на лобке. – Иди сюда… Я хочу тебя… Смотри, как я хочу тебя… – Девушка облизнула палец и провела им по промежности.

Барух ощутил, как кипит его кровь, бурлит, точно море во время шторма. Кровь ударила ему в голову, жаром отдалась в чреслах. Сердце забилось сильнее. Шимон шагнул вперед.

Девушка умелым жестом стянула с него штаны, и он понял, что она привыкла к подобному. Он вновь почувствовал себя слабым. И одиноким. Рука девушки легла на его член, ее движения были быстрыми, резкими. Но Шимона полностью захватило чувство бессилия. «Я так и не овладел женщиной, – промелькнуло у него в голове. – Моя жена не была женщиной. Я никогда не был мужчиной. Настоящим мужчиной». Слабость разлилась в его теле. Барух хотел схватиться за меч, но девчонка, точно предугадав его намерения, схватила его за бедра и притянула к себе.

И вдруг Шимон очутился на лежанке. Девушка окончательно стянула с него штаны, задрала юбку и уселась на него верхом. Взяв его руку, она опустила его ладонь себе на грудь, а потом начала ритмично раскачиваться взад-вперед. Ее промежность терлась об обвисший член Шимона.

– О да… Вот так… Ты чувствуешь, как я хочу тебя? – стонала она. – Вот так хорошо… Да, так…

Но член так и не встал. Баруху подумалось, что такого никогда не случалось, когда он спал со своей женой. А теперь он не мог переспать с этой красоткой. Абсурд. На мгновение он ощутил, как его душу вновь охватывает страх. И одиночество, в котором Шимон не хотел себе признаваться. «Я ничтожен», – подумалось ему.

Девушка, все еще постанывая, скользнула вниз. Шимон почувствовал тепло ее губ, умелые движения языка. Он никогда не думал, что ему придется испытать что-то подобное. Он уже слышал о таком, и тогда ему подумалось, что это, должно быть, чудесно, но теперь это нисколько его не возбуждало. Мужчина закрыл глаза и опустил ладонь себе на лоб. Почему он вдруг почувствовал себя таким слабым?

И тут Шимон скорее предугадал, чем заметил движение. Он распахнул глаза.

Девушка схватила меч, но еще не успела замахнуться. Шимон ударил ее коленом в челюсть и, вскочив, разоружил.

Сжав рукоять меча, Барух замахнулся.

Девушка знала, что ей суждено умереть. Она упустила свою возможность спастись.

Шимон занес меч над головой и сверху вниз посмотрел на девчонку, закрывшую лицо руками. А потом он увидел всю картину в целом. Увидел обмякший член, еще влажный от слюны девушки. Представил себе, как выглядит сейчас, с мечом в руке, но без штанов. И ему стало больно. Из-за всего этого. Из-за того, что он убьет эту девчонку, когда у него не встал на нее. Из-за того, что еще при первой встрече он хотел переспать с ней, даже после того, как девушка обманула его, обокрала и унизила. Шимон хотел ее даже тогда, когда она сказала генералу, мол, он отвратителен. И девушка все время была сильнее. И она сохранит свою силу, даже если Барух отрубит ей голову. Из-за того, что у него не встал. Не встал, потому что Шимон боялся эту женщину, женщину, которую он не мог себе позволить.

Он прикрыл срам ладонью и опустил оружие. Ему было стыдно.

Девушка смотрела на него, не понимая, что происходит.

Дрожащими руками Шимон натянул штаны, сорвал простыню с кровати, порвал ее на полосы и связал девушке руки и ноги.

Нет, он не мог ее убить. У него просто не хватало мужества для этого.

Не оглядываясь, он вышел из комнаты.

Обогнув дом и поднявшись из зала в комнату генерала, Шимон перерыл все вверх дном и в конце концов нашел свои сапоги, накидку и золотую монету.

Кроме своих денег он обнаружил там еще пять золотых монет, около двадцати серебряных и украшения. Осмотрев шкафы, Барух выбрал одежду, которая могла ему подойти, и сгрузил всю добычу на тележку с арабским скакуном Скаваморто – его никто даже не распряг.

Затем Шимон вернулся в таверну. Обе старые служанки куда-то подевались. Он зашел на кухню и набрал столько припасов, сколько смог унести. Из вещевого мешка Барух достал перо и лист бумаги и только потом понял, зачем это сделал. Он осознал, что хочет оставить девушке письмо.

Слезы навернулись ему на глаза. «Вот насколько я слаб», – с горечью подумал он.

В отчаянии Шимон выбежал на поляну. Он еще никогда не чувствовал такого одиночества. Он словно заблудился в этом мире.

Мужчина вскочил на телегу и хлестнул кнутом коня. Повозка дернулась вперед.

Когда Шимон подъехал к месту, где на фургон с заключенными напали, солнце уже кренилось к закату. На маленькой поляне, окруженной древними дубами, беспокойно кружили два крупных волка. Заслышав перестук колес, они скрылись в лесу. Шимон остановился. По его щекам все еще катились слезы. Конь испуганно заржал и принялся бить копытом. Когда Барух разжег лампаду на повозке, в темноте засветился красным с десяток глаз. Два волка, которых он увидел на поляне, просто были самыми храбрыми в стае, подумалось Шимону. Все остальные выжидали. Прислушавшись, мужчина различил вдалеке тихий волчий вой – зверей манил сюда запах крови.

И тогда Барух открыл рот и издал тот самый чудовищный немой вопль. Щелкнул кнут. Волки в подлеске зарычали.

Шимон уехал с поляны, раздумывая над тем, хватит ли ему сил, чтобы продолжить путь, добиться отмщения и убить Меркурио.

Девчонка в таверне показала ему, насколько он на самом деле слаб.

А за спиной Шимона волки раздирали человеческую плоть, споря, кому достанется больше мертвечины, и их вой несся над дубами.

Но Барух их не слышал. В его ушах звенел лишь хохот девушки. Шимон был уверен, что прямо сейчас она смеется над ним.

Глава 26

В лавку ювелира на площади у церкви Сан-Бартоломео вошла пожилая дама. Она немного неуверенно держалась на ногах, потому ее спутница, милая юная девица, поддерживала ее под руку. Остановившись в двух шагах от прилавка, старуха со страдальческим выражением лица оперлась на свою палку, сжала зубы и прикрыла глаза. Ее лицо покраснело.

– Вам плохо, синьора? – забеспокоился ювелир.

Но старуха лишь сильнее стиснула зубы и молча покачала головой.

И оглушительно пукнула.

Ювелир покраснел. Он посмотрел на красавицу, сопровождавшую старуху. Девушка улыбалась.

– Ах, какое облегчение! – простонала старая синьора.

Ее лицо, покрытое толстым слоем белил, расслабилось.

– Покажи мне какое-нибудь хорошее кольцо. Ну же, пошевеливайся! – Зубы у старухи оказались черными, гнилыми. Произнося эту фразу, женщина оперлась локтями на прилавок.

Ювелир опешил. Да, эта синьора была дорого одета, а под накидкой проглядывали цепочки с огромными драгоценными камнями. Наверняка они стоили целое состояние. Но он никогда раньше не видел эту женщину. Ювелир покосился на ее прелестную спутницу.

Девушка соблазнительно улыбнулась ему.

– Ах ты шлюха! – заорала старуха. Как раз в этот момент она оглянулась и увидела, что девушка строит ювелиру глазки. Замахнувшись палкой, она огрела малышку по спине. – Прошмандовка бесстыжая!

– Синьора, позвольте… – совсем растерялся ювелир.

Старуха мрачно посмотрела на него, не опуская палку. Мужчина отпрянул на шаг.

– Шлюха… – прошипела женщина, покосившись на девчонку, а затем повернула голову к ювелиру. – Это не служанка, а настоящая мелкая потаскушка, дорогой мой. Могу поспорить, она и на тебя вешаться станет. Но ты не поддавайся, она у нас просто слаба на передок.

Ювелир смущенно сглотнул.

– Так где кольцо? – напустилась на него бабка. – Может, мне пойти к другому ювелиру? Я думаю, ты в Венеции не один.

– Мне кажется, мы с вами не знакомы, синьора, – остолбенело пролепетал мужчина. – Могу я узнать, кто посоветовал вам зайти в мою скромную мастерскую?

Он все время поглядывал на служанку – под предлогом, мол, в лавке жарко, девица расстегнула верхнюю пуговицу сорочки. Похоже, старуха этого не заметила.

Она ткнула в сторону ювелира палкой.

– Если это скромная мастерская, то и украшения тут скромные, а значит, мне не подходят, – прокаркала она. – Давай, уходим отсюда, шлюха! Нас ввели в заблуждение.