Фульвио Лука Ди - Корабль мечты

– Завтра обвинитель и защитник произнесут заключительную речь! – провозгласил он.

– Завтра будет оглашен приговор и справедливость восторжествует в Венеции! – сказал патриарх.

Он протянул руки и благословил толпу.

Люди не знали, радоваться им или огорчаться. Им казалось, что они лишь до половины досмотрели представление – а именно так они и воспринимали суд, особенно после сегодняшнего дня, – но спектакль прервали.

– Патриарх, позвольте этой женщине выступить, ведь для того она и пришла сюда, – воскликнул Святой.

Он словно почувствовал, что нужно вновь распалить толпу. Нахмурившись, он подошел к Рейне-чародейке и величественно указал в ее сторону. Патриарх, помедлив, кивнул.

Святой схватил колдунью за руку, приказывая ей подняться, и потащил на трибуну, чтобы показать толпе ее впалые щеки, встрепанные волосы и связанные руки.

– Ну, говори!

Рейна-чародейка покорно открыла рот. Вчера ее пытали раскаленным железом, заставляя выучить наизусть, что она должна сказать.

– Бенедетта Квирини пришла ко мне и попросила… яд для Джудитты ди Негропонте.

Толпа умолкла. Несколько старух перекрестились.

– Я сказала ей… Что я таким не занимаюсь… Но она была точно одержимая… Приходила ко мне и приходила… Словно обезумела…

– И что ты думала об этом? – спросил Святой.

– Я была уверена… что кто-то ее околдовал.

– Околдовал? Почему? – Амадео притворился потрясенным.

– Она проявляла такую одержимость, только когда носила платья этой еврейки. – Рейна-чародейка указала на Джудитту.

Толпа потрясенно ахнула.

Меркурио встревоженно посмотрел на возлюбленную.

– Завтра будет принято решение. И эта ведьма сгорит на костре! – победоносно воскликнул Амадео.

Толпа воодушевленно загудела. Спектакль продолжится, и зрители радостно предвкушали предстоящую смерть обвиняемой. В столкновении с ее смертью они чувствовали себя живыми. И вновь писарь позвонил в колокольчик – в знак того, что на сегодня заседание закончено.

Люди, бормоча, покинули зал.

Губы Шимона изогнулись в злорадной улыбке. Он последовал за Меркурио.

Возможно, завтра толпу ждет еще одна неожиданность.

Возможно, завтра заключительную речь произнесет только обвинитель.

Возможно, завтра умрет не только Джудитта ди Негропонте.

Этим вечером люди в больнице не знали, волноваться им или радоваться.

– Значит, завтра, – вновь повторил Исаак и замолчал. В его глазах горела искорка надежды.

– Как там Джудитта? – спросил у Ланцафама Меркурио. – Как она восприняла то, что случилось сегодня?

– Хорошо, – ответил капитан. – Она передает тебе привет. Знаешь, похоже, она вновь обрела надежду. С того дня, как этот дурак, ее защитник, поговорил с ней, Джудитту как подменили… А ведь этот тип пытался читать ей проповедь, я сам слышал. И ударил ее, представляешь, до крови…

– Собственно, тогда, наверное, и не подозревая, что делает, он подорвал доверие зрителей к этой шлюхе, проклятой подстилке… – Осекшись, Исаак виновато зажал рот ладонью и оглянулся на проституток. – Простите, – смутился он.

Республика рассмеялась.

– Есть шлюхи и есть шлюхи, – заявила Кардинальша.

Остальные закивали.

– А потом он спас эту женщину, – возразил Ланцафам. – И допустил, чтобы проклятый Святой разыграл свой последний козырь. В общем, я ему не доверяю.

– Да, его не поймешь. Не знаю, может, он и правда на нашей стороне. А может, просто дурак, – сказал Исаак.

– Как бы то ни было, он не рассчитывал, что брат Амадео так поступит, – мрачно произнес Меркурио. – Это было сразу понятно. Он не знал, кто такая эта свидетельница…

– Собственно, это не имеет никакого значения. Но ты видел, в каком она была состоянии? – Ланцафам сжал кулаки. – Ее пытали. Она сказала бы, что патриций – сам бог Адонис, если бы ей приказали.

– Все остальные свидетели не важны, я в этом уверен, – решительно заявил Исаак. – Раньше я и марчетто не поставил бы на исход дела, но теперь… Народ начинает думать своей головой.

– Вот об этом как раз и стоит беспокоиться, – буркнул Меркурио.

Анна рассмеялась.

– Ну что, тебе пора? – спросила она.

– Да…

– Как продвигается работа над кораблем?

Меркурио махнул рукой в сторону Исаака.

– Благодаря греческому судовладельцу Каристеасу каракка почти готова, – сказал он. – Завтра поставят парус, и можно будет выводить корабль в море.

Анна посмотрела на Исаака.

– Вы очень странно выглядите без бороды.

Доктор улыбнулся.

– Эти люди… Работники Арсенала… Они потрясающие! – Он повернулся к Ланцафаму. – Вот вы знаете, что такое копоначение, капитан?

– Конопачение, – поправил его Меркурио.

Ланцафам рассмеялся.

– Да плевать же! И не смей меня поучать, малец! – буркнул Исаак и вновь повернулся к своему другу. – Итак, вы знаете, как выглядит копоначение корабля?

– Ты в него прямо новую жизнь вдохнул, – шепнула Меркурио Анна. – Я уже думала, он сляжет от тоски… Но вся эта история с кораблем полностью овладела его вниманием. Тонио и Берто рассказывали мне, что он даже на мастера Таглиафико покрикивает. Говорят, наш доктор ведет себя как настоящий судовладелец.

Меркурио рассмеялся.

– Да, как для доктора, он отлично умеет притворяться.

Анна взяла его под руку, и они вместе вышли из больницы. За порогом женщина остановилась.

– Неужели ты считаешь меня такой глупой? – спросила она у Меркурио.

– Ты о чем?

Анна украдкой покосилась на больницу. Исаак все еще рассказывал Ланцафаму о корабле.

– Я не видела, чтобы у врачей были такие ясные глаза, – сказала дель Меркато. – Да и ты с ним отлично поладил. Думаю, вы одного поля ягоды…

– Серьезно? – Меркурио сделал вид, что удивлен ее словами.

Посмотрев на него, Анна улыбнулась и потрепала его по голове.

– Из тебя отличный лжец.

Парень засмеялся.

Анна запрокинула голову и посмотрела на звездное небо. В саду тихо пели цикады.

– Все будет хорошо, – сказала дель Меркато спустя какое-то время.

Меркурио промолчал.

– Боишься? – спросила Анна.

– Да. За Джудитту.

– Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать страх. – Женщина опустила голову и посмотрела на него. – Я бы на твоем месте… тряслась бы, как заячий хвост.

– Да я и трясусь, – кивнул Меркурио.

Анна взяла его за руку.

– Не забывай о том, что ты особенный. – Она погладила его по щеке. – А особенных людей ждет особенная судьба. Вот увидишь, все будет хорошо.

– Ты так говоришь, потому что и правда в это веришь или потому что надеешься?

Анна пристально посмотрела на него.

– Все будет хорошо, – повторила она.

– Если нам удастся бежать… ты отправишься с нами? – спросил Меркурио.

– Не «если», а «когда», – поправила его дель Меркато. – Вам наверняка удастся бежать.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Анна потупилась и медленно покачала головой, не глядя на Меркурио.

– Нет…

– Но ты… ты же моя… – пролепетал юноша.

Анна растроганно погладила его по щеке.

– Да, я твоя мать, – взволнованно сказала она. – И я всегда буду благодарна тебе за ту радость, что ты мне подарил.

– И…

– И я всегда буду твоей матерью. Всегда.

– Но…

Анна зажала ему рот ладонью.

– Ш-ш-ш… Я всегда буду твоей матерью. Что бы ни случилось. – Она проникновенно посмотрела на него. – Даже умерев, я все равно останусь твоей матерью. – Женщина опустила руку ему на грудь. – И я всегда буду здесь.

Меркурио отвернулся, но Анна опустила ладони ему на щеки и развернула его лицо к себе.

– Послушай меня. Это мой мир. Я не могу представить себе, как я могла бы жить в другом месте…

И вновь Меркурио попытался отвернуться, но дель Меркато остановила его.

– Посмотри на меня.

И Меркурио повиновался. Его глаза блестели от слез.

– Когда птенец учится летать, он покидает свое гнездо. – Тепло в голосе Анны растрогало Меркурио. – Так должно быть. Ты уже умел летать, когда пришел ко мне… Но у тебя никогда не было гнезда.

Меркурио почувствовал, как слезы выступили у него на глазах, и попытался отвернуться, чтобы Анна этого не заметила. Но дель Меркато вновь остановила его.

– Ну же, посмотри на меня. И если тебе хочется поплакать, так плачь, черт возьми! – воскликнула она. – И смирись уже с тем, что твоя мать не терпит напускных манер, поэтому хватит хорохориться.

Меркурио рассмеялся сквозь слезы.

– Вам с Джудиттой уготована целая жизнь. Так примите же ее. Не колеблясь. Она принадлежит вам. – Анна схватила его за плечи. – Ты этого заслуживаешь, мальчик мой. Понимаешь?

Меркурио медленно кивнул.

– Я хочу, чтобы ты сказал это мне, – приказала Анна.

– Что?

– Хватит валять дурака! Я хочу, чтобы ты сказал мне, что заслуживаешь новую жизнь.

– Я заслуживаю… этого…

– Твои слова прозвучали как вопрос. Словно ты просишь кого-то о разрешении. Что, мне вновь стоит отругать тебя?

Лицо Меркурио заливали слезы.

– Ну же, говори!

– Я этого заслуживаю, черт побери! – крикнул Меркурио.

Рассмеявшись, Анна обняла его.

– Вот именно, мальчик мой. Вот именно. – Она погладила его по голове, а затем отерла ему слезы. – И я всегда помогу тебе. Всегда.

– Всегда, – прошептал Меркурио.

– Да, всегда.

Некоторое время они стояли молча.

Затем Анна притянула его к себе еще раз.

– Обними меня.

Меркурио прижался к ней.

– Не могу сдержать слезы, – всхлипнул он.

– Ну вот и хорошо, – прошептала Анна. – Вот и хорошо, малыш. – Она нежно погладила его по плечу. – Иногда стоит вспоминать о том, что ты совсем еще маленький мальчик. – Дель Меркато отстранилась и поддела пальцем его подбородок. – Обещаешь?

Меркурио молча кивнул, шмыгнув носом.