Фульвио Лука Ди - Корабль мечты

– А ты?

Девушка сделала вид, что задумалась.

– Но почему мы, собственно, говорим о ней? – вдруг выпалила она. – Такие разговоры не пойдут тебе на пользу, тебе так не кажется? Ты должен выбросить Джудитту из головы. Ты сам мне говорил.

– Да, ты права, – кивнул Меркурио.

Ему показалось, что Бенедетта что-то скрывает от него. «Наверное, недоговаривает, чтобы меня не расстраивать», – подумал он.

– Ты все еще часто думаешь о ней? – спросила Бенедетта, и эта мысль больно кольнула ее в сердце. На мгновение она утратила контроль над своим лицом, и ее черты исказила гримаса ненависти.

«Да она же в ярости! – подумал Меркурио. – Нет, дело явно не в том, чтобы меня не расстраивать».

– Она ничто, – хрипло прошептала Бенедетта. В ее голосе слышалась ненависть. – Разве ты не видишь, как она обошлась с тобой? Может, она и не ведьма… Но она… – Девушка вовремя осеклась. – Прислушайся к моему совету, она того не стоит. Забудь ее.

– Да… Ты права. – Меркурио показалось, что он вынужден оправдываться за что-то. – Но забыть ее не так легко. В конце концов, глашатаи ходят по Венеции и объявляют о начале процесса. И по Местре тоже.

– Значит, заткни уши, – рассмеялась Бенедетта.

Меркурио заставил себя улыбнуться.

– Тебе уже лучше. Больше нет темных кругов под глазами.

– Я же тебе говорила, это пройдет, – кокетливо улыбнулась Бенедетта. – Теперь я выгляжу красивее?

– Да. – Меркурио посмотрел ей в глаза. – Святой с этим как-то связан?

– С тем, что я стала лучше выглядеть? – рассмеялась Бенедетта.

– С процессом против Джудитты. – На этот раз Меркурио не улыбнулся.

– Ты же знаешь, Святой ненавидит всех евреев.

– Да, знаю. И он живет с тобой под одной крышей.

– Ты о чем? – Бенедетте стало неприятно.

Меркурио вновь показалось, что она от него что-то скрывает.

– Его назначили инквизитором по этому делу, верно?

– Правда? Я об этом ничего не знаю, мы с ним не разговариваем.

Меркурио выжидательно смотрел на нее.

– Да, по-моему, ты прав, – произнесла Бенедетта. – Теперь, когда ты заговорил об этом… Да, полагаю…

Меркурио все еще молчал.

– Мне замолвить за нее словечко? – словно невзначай спросила Бенедетта.

– А ты это сделаешь? – ледяным тоном осведомился Меркурио.

Бенедетта пожала плечами.

– Ты же знаешь этого монаха. Он меня не послушает.

– И то верно, – признал Меркурио. – Слушай, прости меня, я знаю, ты проделала долгий путь, но сейчас у меня нет на тебя времени. Я обещал доктору помочь.

– Конечно. – Бенедетта осторожно опустила ладонь ему на предплечье и склонила голову. – Не волнуйся, я все понимаю. – Она придвинулась к нему и поцеловала в щеку. – Береги себя.

Когда Бенедетта двинулась к пристани, Меркурио повернулся к дому и увидел в дверном проеме дель Меркато.

– До свидания, Анна, – с нарочитым дружелюбием попрощалась с ней Бенедетта.

Дель Меркато не ответила. Женщина повернулась к Меркурио и выразительно на него посмотрела. И парень понял, что Бенедетта ей не нравится. В сущности, он должен был признать, что Бенедетта не нравится и ему самому.

Девушка в последний раз оглянулась, дойдя до гондолы, и помахала Меркурио рукой. Затем она посмотрела налево, на небольшую рощицу. За тополем она заметила какого-то мужчину. На мгновение Бенедетте показалось, что за ней все-таки следят, но когда она села в гондолу, то увидела, что одетый в черное мужчина остановился у тополя, не обращая на нее никакого внимания. Он не двигался с места и смотрел на Меркурио, пока парень натягивал белую льняную рубашку. Странный незнакомец следил за Меркурио взглядом, пока тот не скрылся в хлеву.

И тогда мужчина в черном схватился обеими руками за тополь, обрывая кончиками пальцев кору. У него закружилась голова.

«Я нашел тебя», – подумал Шимон. От счастья у него слезы покатились по щекам. Он дрожал всем телом.

«Я нашел тебя».

– Но почему? – спросил Джакопо Джустиниани.

Он принимал Меркурио в зале Большого совета. Два пажа с длинными светлыми волосами провели юношу в огромный зал. Своей длиной в пятьдесят шесть метров, шириной около двадцати пяти и высотой в пятнадцать метров зал поражал воображение. При этом потолок не поддерживала ни одна колонна. Меркурио никогда еще не видел ничего столь потрясающего, как этот зал на втором этаже Дворца дожей, окна которого выходили и на причал, и на площадь. В семь высоких окон, заострявшихся сверху, падал слепящий свет.

– Потому что… – Меркурио осекся.

Скарабелло сказал ему, что этот человек сожрет такого, как Одноглазый, на завтрак. Но Джакопо Джустиниани показался ему совсем не таким, как при первой встрече, когда Меркурио видел его в маске. Патриций был довольно приятным человеком с добродушным взглядом, и пока что он обращался с Меркурио вполне вежливо.

– Мне посоветовали не проявлять с вами слабость. – Меркурио доверился своему инстинкту. – Но в вашем присутствии сложно сохранять силу духа.

Джакопо Джустиниани. Его фамилия была занесена в «Золотую книгу», а значит, все отпрыски семейства Джустиниани могли заседать в Большом совете, который не только выбирал дожа, но и определял саму судьбу Венеции.

Патриций весело улыбнулся Меркурио и покрутил в руке кольцо, которое юноша передал ему по приказу Скарабелло.

– Человек, о котором идет речь, вернее, человек, о котором ведет речь Скарабелло, это капитан Ланцафам, один из героев битвы при Мариньяно. И хотя после победы Светлейшая Республика отплатила ему лишь унижением, заставив героя охранять евреев, он никогда не возражал. Он человек благородный и отважный, к тому же дружит с доктором, который готов пожертвовать собой, лишь бы остановить распространение французской болезни в городе…

– Погоди-ка, мальчик, – перебил его Джакопо, удивленно вздернув брови. – Мы сейчас говорим о том самом враче, который вышвырнул Скарабелло из Кастелетто?

– Ну да… – замялся Меркурио. – Да, полагаю, что… мы говорим о том самом враче…

– Так почему же Скарабелло вдруг вызвался защищать его? – продолжил допрос Джустиниани.

– Ну… дело в том, что… – Меркурио не знал, как ему выкрутиться.

Он не подумал, что его слова содержат в себе такое противоречие. Что, если из-за этого весь план полетит к чертям?

– Ну ладно, это не имеет значения. Мне не интересно, что там задумал Скарабелло, – вдруг резко выпалил Джустиниани.

Меркурио его тон показался странным. Словно патриций попытался изобразить презрение, но ему это не удалось. Слишком уж сильно он старался.

– Понимаете, обвиняемая по имени Джудитта ди Негропонте – дочь того доктора, и с вашей стороны, ваша светлость, было бы очень благородно, если бы вы позволили охранять ее кому-то, кто ее знает, чтобы девушка могла хоть немного утешиться и…

– Почему Скарабелло так беспокоится об этой девчонке? – резко перебил его Джустиниани.

Меркурио обомлел. Сейчас либо нужно было придумать хорошую отговорку, либо сказать правду. И он решился:

– Это не Скарабелло о ней беспокоится…

– Вот как? – Смерив Меркурио взглядом, патриций кивнул. – Ну ладно. А почему Скарабелло так беспокоится о тебе? – Джустиниани грустно улыбнулся и, украдкой посмотрев на пажей, тихонько спросил, подавшись вперед: – Ты его новый парень?

– Нет, ваша милость, – покачал головой Меркурио. – Я на него не работаю.

Джустиниани звонко рассмеялся.

– А я и не спрашивал тебя о том, работаешь ли ты на него. – На мгновение его взор помутился, точно патриций погрузился в воспоминания, но затем Джустиниани добродушно посмотрел на Меркурио. – Я уже понял, что он ничегошеньки тебе не рассказал, мальчик.

– Простите, о чем вы говорите, ваша светлость? – недоуменно переспросил Меркурио.

Джакопо Джустиниани покачал головой.

– Не важно, – отмахнулся он, будто пытаясь показать, что подобные глупости его не интересуют. Взор его голубых глаз вновь устремился к пажам. – Я прикажу, чтобы охрана обвиняемой ди Негропонте была поручена капитану Ланцафаму. – Патриций встал, собираясь покинуть зал.

– Ваша милость… – окликнул его Меркурио. – Кольцо…

Джустиниани посмотрел на кольцо. Столь знакомый ему перстень – на сердолике был вырезан герб его семьи. В цепочке запутался белоснежный волосок. И вновь тоска проступила на потрясающе красивом лице патриция. Меркурио показалось, что Джустиниани не отдаст ему кольцо, но вдруг патриций отшвырнул перстень, словно сердолик обжег ему пальцы.

– Еще кое-что, ваша милость. – Меркурио нагнулся и подобрал кольцо.

Джустиниани молча смотрел на него.

– Джудитта получит защитника?

– Конечно нет, – отрезал патриций. – Инквизиция ненавидит проигрывать.

– Прошу вас, предоставьте ей такую возможность. Это ведь в вашей власти.

– Этот процесс касается только Церкви. С точки зрения церковного права, суд инквизиции проходит без свидетелей и без защитника.

– Но этот процесс вовсе не проходит без свидетелей…

– Нет. Церковь хочет воспользоваться этой ведьмой в своих целях. Тут речь идет о большой политике, мальчик, – задумчиво ответил патриций.

– Но у вас есть власть.

Джакопо Джустиниани молча смотрел на него.

– Дайте ей шанс на справедливый суд, – взмолился Меркурио.

– Ты еще не понял, да? – мягко спросил Джустиниани. – Суд святой инквизиции не бывает справедливым.

– Прошу, дайте ей шанс, ваша милость! Я умоляю вас!

– Девушка и так уже обречена, – возразил патриций. – Она еврейка. И ведьма. Кто станет защищать ее? Монах? Человек Церкви? Он будет считать ее ведьмой и иноверкой, как и ее обвинитель. Все это – лишь фарс.

– Дайте ей шанс, позвольте ей получить защитника!

Меркурио опустился перед ним на колени, с мольбой, но сохраняя достоинство.

– У вас есть необходимая для этого власть.

Джустиниани инстинктивно протянул руку – ему вдруг захотелось потрепать мальчишку по голове. Но рука замерла в воздухе, на лице патриция проступила печаль.