Парень продолжал топтаться с ней на одном месте, только теперь поддерживал её двумя руками. Чарли положила правую ладонь на плечо кретина, проводя указательным пальцем по нижней губе. Её взгляд был затуманен, но все так же обращен на него. Только теперь в нём царила грусть. Возможно, еще и тоска. Но не злость, не усталость, не равнодушие.

Каждый атом в теле Крисе кричал о том, что на месте этого урода должен быть он. Он! Что это он должен вот так, касаться губами виска этой девушки. Что он должен шептать ей те слова, от которых, он знал это, кровь в её венах начнет закипать. Это он должен был увести её отсюда…

Он стоял и, молча, смотрел на них. Прекрасно зная, какая это пытка для него самого. Пытка, равносильная самоубийству. Но поделать с собой ничего не мог. Не мог сдвинуться с места и уйти. Но и подойти к ним не мог. Замер, как и время вокруг него. И молился, чтобы и Чарли замерла, здесь, в этом зале, на том самом месте, где этот счастливчик кружил с ней в танце. Хоть так, хоть издалека, но видеть её, чувствовать… не прерывать зрительный контакт, потому что так чувствуется эта связь, что все еще есть между ними.

Но сизая дымка его мечты начала таять, как только Крис увидел, что мужик наклоняется к Чарли, к её уху и снова что-то шепчет. Чарли смущенно кивает, её щеки окрашивает такой милый розовый румянец, что невольно хочетс коснуться их. Кончиками пальцев, губами…

Что? Блядь! Да этот козел и в самом деле собрался увести Чарли и, кажется, с её полного согласия! Думать о том, что они найдут в этом отеле, где проходил приём, свободный номер, как когда-то сделал и он сам, было мучительно больно. Невыносимо. Но еще хуже было ЗНАТЬ, что они собираются делать за дверями этого номера.

- Шампанское, сэр?

Рядом с ним остановился стюарт с подносом в руках. Но Крис гневно посмотрел на него.

- Нет.

- Но…

- Спасибо, нет – он прошипел сквозь стиснутые зубы.

- Закуски?

- Пошел к черту!

Он следил за Чарли. За тем, как этот конченый придурок шагал с ней за руку к лестнице, на которой стоял он сам. Как Чарли дернула болвана за рукав и покачала головой, кивая в другую сторону. Хочет избежать его? Ну, нет, этому не бывать. Вот с этой минуты и никогда.

Крис уверенно спустился с лестницы и встал перед ними, преграждая путь. И плевать, что их могут услышать и увидеть другие. Плевать!

О, видели бы вы лицо этого барана, когда тот попытался обойти его. Но у него это не вышло: Крис пресекал все его попытки, пресекая бегство зеленоглазой колдуньи. А она хотела сбежать. Снова. Он видел это. Игнорировала его, как только можно.

- Не представишь нас?

Крис обращался к Чарли, не отводя колючего взгляда от лица дебила, что держал её за руку.

- Это… - её голос был еле слышен. – Это ни к чему. Позволь нам пройти.

- Черта с два! Я хочу знать, на кого ты променяла меня. Ну!

- Ты сам от меня отказался.

- Ты бросила меня.

- Ты так уверен в этом? – Грустные глаза смотрели на него  с такой печалью. – Отпусти меня, Крис.

- Я не могу…

- Однажды ты уже сделал это. Отпусти и сейчас. Заставь забыть тебя. Потому что, потому, что я тоже не могу этого сделать.

- Кто это? – он кивнул в сторону дегенерата, что все еще не отпускал руку Чарли.

- Это неважно.

- Ты счастлива с ним? – Она молчала, избегая его взгляда. – Он лучше меня? Ты позволяешь ему зайти с тобой так же далеко, как и мне? Он любит тебя так же, как я? Он знает каждый нерв на твоем теле? Ты даешь ему согласие на всё? Что ты позволяешь ему, а? – и, представив себе картину того, как его Чарли стонет под этим недоумком, Крис вышел из себя. - Как ты, вообще, позволяешь ему касаться себя? А ты, мудак, убери от неё свои руки. Ни одному в мире уёбку не позволено касаться руками той, что принадлежит мне. – парень не просто убрал руку, он испарился. – Ты моя! Моя! Ты все еще моя, понимаешь? Не знаю, каким Контрактом мы связаны, но…

- Я твоя, Крис, - глаза, такие огромные и невероятно зеленые от того, что в них стояли слезы, доверчиво смотрели на него. – Я знаю это…

- Ну так идем отсюда.

Он протянул её руку в надежде на то, что она вложит в неё свою ладошку. А еще лучше, кинется к нему, обнимет и будет шептать, как любит, как скучает, как не может без него. Но Чарли сделала шаг назад, качая головой.

- Я люблю тебя, Крис. Я так хочу быть с тобой. Снова быть твоей. Мне плохо без тебя, очень. Без тебя так пусто… Но… но я не могу.

- Не можешь? Почему?

- Потому…

Она таяла, она становилась прозрачной дымкой, которую он не мог ухватить.

- Оленёнок. Идем! Только дай мне свою и руку и…

- Найди меня, Крис. Пожалуйста, найди…

- Детка, но если бы я знал, где?..

- Я ближе, чем ты думаешь…


Крис резко сел в постели и уставился в темноту ночи, что причудливыми тенями играла на противоположной от кровати стене. Что это только что было? Сон?

Сон…

Он устало потер глаза и вздохнул, злясь на самого себя.

Пошли они все к черту. Все! И его братец, что завел этот разговор о Чарли. Только все более-менее начало налаживаться в его жизни и, на тебе. Он хочет знать. Да он и сам хочет знать, всю правду. Да что толку? Что?

И его любимая мамочка. Надо же, позвонила и пригласила на Рождество. Нет, это, конечно, здорово. Это круто. Он и сам думал напроситься и приехать к предкам на праздник. Хотя, чего напрашиваться? Это дом его детства. Его всегда там ждут. Но его Кареглазка напомнила ему о данном обещании – познакомиться с «любительницей женских романов». А как еще предлагаете обозвать девушку, которой еще и тридцати нет, но она проводит свое время в одиночестве в такой глуши, как Обибсо? Ну, или она там живет? В её возрасте те, кто остался в провинции либо счастливы в семейной жизни. Либо… либо из этой провинции сбежали в большой город. Но дело было не в этой чопорной девице, а в том, что он вспомнил прошлое Рождество. Ёлку, что они с Дэйвом поставили сами. Ужин, что приготовила… Чарли.

Да пошел к черту он сам. Потому что никак не может выкинуть эту сучку из головы. Меркантильная стерва!

Вот она пусть катится куда подальше. «Я ближе, чем ты думаешь…» Да плевать мне, где есть, оставайся там. Ты никогда в нашей с тобой жизни не говорила мне, что любишь. Так почему сказала это сейчас? Во сне? На кой черт разбередила эту рану, которая только-только затянулась слабой корочкой? Найти тебя? Да, я найду. Найду, вот увидишь. Найду, приволоку сюда, а потом… потом вышвырну, если смогу…

- Пошло всё это!..

Он устало откинулся на подушку и уставился в потолок. Лежал так несколько минут, без единой мысли в голове. Просто тупо смотрел вверх, пока в его голове, совсем некстати, и непонятно по какой причине звучали колокольчики Санты. Именно колокольчики. Мелодичным перезвоном…

Oh, jingle bells, jingle bells

Jingle all the way.

И что все это может значить? Нет, простите, но в чудо он не верит. И во все эти знаки и вещие сны.

Крис нашарил свой телефон, что лежал на столике рядом с кроватью и посмотрел на время. Почти четыре утра. Что толку пытаться заставить себя уснуть вновь?

Он встал, достал из гардеробной гидрокостюм для серфинга. Кинул его в спортивную сумку, переоделся и вышел из комнаты. На минуту он задумался: стоит ли разбудить Дэвида и взять его с собой? Но, покачал головой и направился в кладовую, за своим серфом. Пошлет маленькому засранцу смс, что сегодня встречает рассвет на океане без него. Вот и пусть храпит, в наказание. А у него самого будет время еще раз обо всем подумать.

Но и сёрф сегодня не доставлял ему удовольствия.

Крис сидел на доске, болтая ногами в воде, и смотрел, как оранжевый диск медленно, лениво потягиваясь, сбрасывал с себя прохладное одеяло океана, поднимаясь над горизонтом. Новый день. Абсолютно новый. И новый план…

Он вернулся домой, зная, с чего ему стоит начать. Принял душ, смывая соленые брызги с кожи, оделся и пошл на кухню, где над завтраком колдовал Дэвид.

- С утром!

Это было их обычное приветствие. Крис усмехнулся:

- И тебе. Мама вчера вечером звонила. У нас есть планы на Рождество? – он садился за стол, на то место, куда брат поставил тарелку с белковым омлетом.

- Да, сам вчера сказал: купим ёлку, украсим дом, закатим вечерину. А если серьезно, я пока не знаю. – Дэвид почесал затылок, совсем так, как делал его старший брат и отец. – Мы с моей крошкой еще не на том уровне отношений, чтобы планировать совместное Рождество. Согласись, но, это влечет за собой определенные обязательства, а я пока не готов. К предкам?