Тогда бы она провела с герцогом еще несколько дней.

Всю прошедшую ночь она не смыкала глаз, с беспокойством думая о Чарльзе и с любовью – о герцоге. Перед ней все время всплывало его мужественное лицо, и она представляла, как он сжимает в своей сильной, теплой руке ее руку, как касается нежным поцелуем ее щеки.

– Я люблю его, – шептала она. – Люблю его, люблю…

И с горечью понимала, что ей суждено шептать волшебные слова ночь за ночью.

Георгия проснулась на рассвете, радуясь тому, что скоро снова увидит его. Позже, сидя с ним в фаэтоне и наблюдая, до чего же ловко и умело он правит лошадьми, она почувствовала, как сладко сжимается в груди сердце. Трайдон был просто великолепен в своей невозмутимости и спокойствии. В нем ощущалась необыкновенная уверенность и скрытая сила. Георгия недоумевала, как она могла считать, что он изгнанник, вынужденный скрываться.

Герцог на мгновение оторвал взгляд от дороги.

– Нравится? – улыбнувшись, спросил он.

– Восхитительно! – воскликнула Георгия.

– Послушай, Трайдон! – поддержал разговор Перегин. – У тебя дьяволы вместо коней! Если дело и дальше так пойдет, мы с легкостью побьем брайтонский рекорд принца.

– Не сомневаюсь, – отозвался герцог. – Но сегодня нас ждут более важные дела, чем победа на бегах.

– Хотелось бы мне знать, что ты задумал, – проворчал Перегин.

Было около полудня, когда они остановились отдохнуть на большом постоялом дворе. Слуги кинулись к лошадям, а хозяин, встретив гостей почтительными поклонами, тут же проводил их в отдельную комнату, куда сразу подали вино, холодную говядину, седло барашка и ветчину, а также причудливо украшенную кабанью голову. Хозяин хотел угостить знатных гостей и более изысканными блюдами, но герцог решительно отказался, сославшись на спешку, и велел, чтобы их обслужили немедленно. Георгия подумала, что, будь у повара больше времени, он все равно не смог бы лучше приготовить тех жаворонков и пирога с устрицами, которые она съела с завидным аппетитом.

После обеда жена хозяина провела Георгию в самую лучшую спальню, где девушка привела себя в порядок. Взглянув в зеркало, Георгия решила, что, несмотря на бессонную ночь, выглядит превосходно – новая шляпка была ей к лицу, а изящный дорожный костюм не шел ни в какое сравнение с потрепанной амазонкой, в которой она отправилась три дня назад в Лондон.

Георгию можно было легко принять за светскую даму, хотя сама она по-прежнему чувствовала себя испуганной девчонкой, волею судьбы вынужденной заниматься контрабандой. Впрочем, хуже всего было то, что она до сих пор оставалась совершенно одинокой. Кроме старенькой няни и брата, попавшего в плен, у Георгии больше никого не было.

Она вернулась в гостиную, и по ее лицу никто не догадался, что творится у нее в душе. Мужчины встали.

– Выпейте вина, Георгия, и поедем дальше, – сказал герцог.

– Ты нам и полчаса не дал на отдых, – проворчал Перегин.

– Не забывай, нас ждет серьезное дело.

– Вы так и не скажете, чем мы займемся в Брайтоне? – спросила Георгия.

– Мы держим путь не в Брайтон, а в поместье «На семи ветрах».

– В наше поместье? – поразилась Георгия. – Но зачем?

– Я скажу вам по приезде, – ответил герцог. – У меня нет никакого желания говорить ни здесь, ни в каком-либо другом месте, где нас могут подслушать. События вчерашнего вечера показали, что в наше время никому нельзя доверять. Ревизор его высочества, кстати, того же мнения. Принц слишком уж откровенен даже с малознакомыми людьми. Одному Богу известно, что узнает Бонапарт о стратегии наших войск из его неосторожных разговоров.

– Ты, как всегда, прав, Трайдон, – согласился Перегин. – Что ж, продолжай хранить гордое молчание, хотя, клянусь, мы с Георгией умрем от любопытства, не добравшись до поместья «На семи ветрах», где бы оно ни находилось.

Герцог только улыбнулся.

– Вы не устали? – нежно спросил он Георгию.

– Конечно нет. Вы же знаете, что я совсем не привыкла путешествовать с комфортом.

Герцог многозначительно посмотрел на нее, и оба вспомнили об изнурительных переправах через Ла-Манш.

– Вы держитесь прекрасно, – похвалил он Георгию, и девушка почувствовала, как волна радости захлестнула ее.

Пару часов спустя экипаж остановился у ворот поместья. В лучах яркого солнечного света старый дом, окруженный красной кирпичной стеной, за которой простирались изумрудно-зеленые леса, был очень похож на драгоценную жемчужину, покоящуюся в бархатной шкатулке.

– Клянусь Богом, место просто очаровательное! – воскликнул Перегин.

– Это мой дом, – скромно ответила Георгия.

– В таком случае примите мои поздравления.

– Боюсь, вам покажется здесь не слишком удобно, – вздохнув, произнесла Георгия. – Вы привыкли к совсем другой жизни.

– Вы преувеличиваете. На Пиренеях нам с герцогом приходилось спать и на сырой земле, – ответил Перегин. – После этого, уверяю вас, любая постель покажется мягкой.

Георгия взглянула на герцога с тревогой, ожидая, не станет ли он возражать Перегину, но тот поддержал друга:

– Совершенно справедливо. К тому же няня не даст нам умереть голодной смертью.

Георгия вошла в дом, и теперь он показался ей маленьким и старым по сравнению с величественным и элегантным Карлтон-хаусом.

Навстречу им вышла няня. Лицо ее было встревожено. Она решила, что приехала леди Грейзбрук. Но, увидев Георгию, она радостно вскрикнула, бросилась к ней и крепко обняла.

– Девочка моя! Какая же ты красивая! Совсем на себя не похожа. Я всегда мечтала, что ты будешь такой изящной, как сейчас. – Она с одобрением взглянула на герцога. – Так вы сдержали свое обещание, сэр, и привезли ее мне обратно целой и невредимой.

– Совершенно верно. Однако неприятности, к сожалению, еще не закончились, и нам предстоит одно очень важное дело.

– Какое же?

Георгия обняла старушку.

– Послушай, няня, – тихо сказала она, – наш Чарльз в плену у французов. Но его можно спасти.

– Мой дорогой мальчик в тюрьме! – с ужасом воскликнула няня и пошатнулась.

– Его сиятельство обещал помочь нам, – сказала Георгия, взглянув на герцога.

– Его сиятельство! – с удовлетворением повторила старушка. – Так я была права! Я сразу догадалась, сэр, что вы знатного происхождения. Уж слишком долго я служила джентльменам, чтобы ошибиться.

– Для вас, няня, я все тот же человек, которого вы не смогли отпустить голодным, хоть и назвали мошенником, – улыбнулся герцог.

Лицо няни залила краска смущения. Георгия снова крепко обняла ее.

– Я расскажу тебе обо всем попозже, – пообещала она. – А сейчас принеси, пожалуйста, джентльменам по бокалу вина, а мне чашку горячего шоколада, если ты, конечно, не очень занята.

– Сейчас, сейчас, – заторопилась старушка и на пороге еще раз воскликнула: – И все-таки герцог! Меня не проведешь…

Георгия и Трайдон весело рассмеялись.

– А вас, Георгия, я попрошу собрать всех своих людей, – сказал герцог. – И, если можно, пригласите местного верхолаза.

– Своих людей? – удивилась Георгия. – Но зачем? Не понимаю…

– Так нужно, – коротко ответил герцог.

Он вынул из кармана какие-то карты и направился в библиотеку. Георгия в недоумении последовала за ним.

– Прошу вас, поторопитесь, – обернувшись, повторил герцог. – И вам следовало бы переодеться. Ваши люди не должны видеть вас в таком непривычном для них наряде.

Не сказав больше ни слова, герцог принялся раскладывать на столе карты, а Георгия, несколько растерявшись от сухости его замечаний, пошла исполнять его распоряжения.

Она отыскала садовника и послала его в деревню собрать людей. Затем поспешила к домику лесничего. Георгия отправила его на поиски других работников. Потом девушка вспомнила, что герцог велел привести верхолаза. В поместье их было двое – отец и сын. Они часто разъезжали по всей округе, и Георгия боялась, что не застанет их. К счастью, они оказались дома.

Вернувшись в поместье, Георгия сменила старую одежду, в которой ходила выполнять распоряжения герцога, на новое элегантное платье, привезенное из Лондона: ей хотелось остаться в памяти Трайдона красивой и нарядно одетой. Взглянув на себя в зеркало, с сожалением вздохнула: это муслиновое платье она надевает в последний раз. Совсем скоро она отправит все наряды леди Каррингтон. Они были сшиты для выполнения важной миссии. Цель достигнута, и роскошные туалеты Георгии больше не принадлежат.

Она спустилась по лестнице. В холле уже собрались ее люди.

– Вы нас звали, мисс? – спросил один из них. – Разве мы сегодня плывем?

Не отвечая на вопрос, Георгия направилась в библиотеку.

– Мои люди собрались, – сказала она Трайдону. – Где вы будете с ними беседовать?

– Попросите их зайти сюда, – произнес герцог таким тоном, точно он был здесь хозяином.

Мужчины вошли в библиотеку и остановились, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Герцог поздоровался с каждым из них за руку. Георгия с удивлением отметила, что ее люди даже рады его видеть, – побывав вместе с ним в передряге, они теперь считали Трайдона своим и вполне доверяли ему.

– Все здесь? – спросил герцог.

– Да, сэр.

– А вот верхолазы, – Георгия указала на отца с сыном. – Эрнест и Бен Фэрроу. Их здесь все хорошо знают.

Верхолазы смущенно улыбнулись, услышав похвалу.

– У меня для вас есть скверная новость, – начал герцог. – Мистер Чарльз, ваш хозяин, находится в плену у французов.

Раздался возбужденный гул голосов, кто-то из собравшихся хотел выругаться в сердцах, но вовремя остановился.

– Теперь мне ясно, как вы относитесь к своему молодому господину, – продолжал герцог. – Остается только выяснить, все ли готовы поехать со мной и предпринять отчаянную попытку спасти его.

На мгновение воцарилась мертвая тишина, но тотчас же все одобрительно зашумели, выражая свое согласие.


Когда они отправились в опасное путешествие, уже стемнело. Легкий южный ветер ласкал лицо Георгии. Ей вспомнилось, как она два часа подряд яростно спорила с герцогом, отстаивая свое право ехать вместе с ними. В конце концов настояла на своем, пригрозив, что, если Трайдон не возьмет ее с собой, она прикажет людям не подчиняться его распоряжениям.