Ася Андреева - Конструктор

Я шепчу его имя, а он хрипло стонет. И вот сейчас, если захочу, то наказать уже смогу сама, но я великодушный человек и никаких обид не помню. И доказываю ему это всю ночь. А он интенсивно работает, и я осознаю, насколько мой муж был терпелив, пока дожидался меня, и какую сдержанность проявил в ту нашу самую первую ночь.

Утром проснулась с ощущением, словно кто-то во сне касался волос и легонько гладил мои бёдра. Я открыла глаза и сразу почувствовала ласковые прикосновения мужа.

— Доброе утро! Я соскучился, — Костя продолжал нежно гладить меня кончиками пальцев. — Еле дождался, когда ты проснёшься.

Комната была залита необыкновенно ярким светом, которого здесь я ещё ни разу не видела. Я немедленно вскочила, чтобы успеть полюбоваться рассветом, но быстро спохватилась, что надо что-нибудь надеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потянула одеяло на себя, чтобы завернуться в него, но Костя не дал мне его взять, потому что тоже захотел полюбоваться. Махнув на всё рукой, я с нетерпением выглянула в окно. Лучи восходящего солнца осветили в это ясное утро таким потоком всё вокруг, что ленту реки и раскинувшийся лес можно было признать новым чудом света.

— Вероника, — тихо позвал меня Костя.

Я обернулась и увидела на столе корзину с белыми гладиолусами, освещаемую утренним солнцем. А рядом стояла пресловутая фигурка с птичками. Я подбежала к мужу, хотела сесть рядом, но он потянул меня на себя, а я стала благодарно его целовать.

— Почему ты не призналась мне в любви в нашу первую ночь? Или когда я уезжал?

— А ты ждал?

Хлопок по моему мягкому месту оказался довольно увесистым.

— Иногда, мне кажется, что тебе нравится надо мной издеваться или ты мне мстишь.

— Каждый судит по себе.

На этот раз мне удалось увернуться, и пока он замешкался, я напала на него как наш Арбузик и стала целовать, пока он не пришёл в себя. Он встретил это дело с удовольствием, и мы снова выпали из реальности для остального мира.

Отдышавшись, я положила голову к нему на плечо и сказала:

— В первую ночь я просто не успела этого сделать. Слишком большое потрясение меня ждало. Хотела признаться следующей ночью. Ну, а потом…

Костя ласково поцеловал мою руку.

— Потом… Это было глупо. И, наверное, по-детски. Но я загадала, если не признаюсь тебе в любви перед отъездом, то всё будет хорошо. Ты обязательно вернёшься. И я смогу тебе это сказать.

— А если бы я был так зол, что не захотел бы тебя даже слушать после вчерашнего.

— Тогда я спала бы под твоей дверью, пока ты не выслушал бы меня и не простил за моё поведение.

Он так сильно меня прижал к себе, что я испугалась, всё ли у него в порядке.

— Это я должен просить у тебя прощения. Я никогда никого не любил.

— А Катерину?

— Нет, не любил. Не думаю, что и она испытывала ко мне какие-то чувства. Я был беспорядочен в своих связях. И я честно не знаю, за что мне достался такой подарок после моей разгульной жизни.

— Так я далеко не подарок, — засмеялась я.

Он снова навис надо мной:

— Ты подарок, который я обещаю беречь.

— И я тебя. Здесь сбываются мечты, — сказала я загадочно.

— Не понял.

— Я мечтала о настоящей любви — вот желание и сбылось.

— А слёз-то было, когда замуж позвал. Я уж и не верил, что дело выгорит. Первый раз в жизни сомневался в успехе. Правда, и сам не знал, что полюблю.

— Все события наложились, вот чудо и произошло, — я развела руками.

— А проще нельзя было?

— Значит, нельзя. Ценишь только то, что достаётся с трудом. Просто кто-то сверху позаботился о том, чтобы мы остались наедине. Хорошо постарались, да? Ни связи, ни людей, ни работы.

— Да, такое трудно было даже представить. Скучаешь по работе?

— Есть немного. Но пока не хочу тебя ни с кем делить.

— А я как не хочу, — Костя прижался своей щекой к моей. — Тебе Камилла Львовна привет передаёт.

— Ой, и я ей. Мне она очень понравилась. С мужем хочу её познакомиться, она мне все уши прожужжала про их большую и чистую любовь.

— Так ты с ним знакома. Это Макс.

— Как? А почему она не сказала мне?

— Для дела так надо было, а она умеет мужа слушаться в отличие от некоторых, — он снова игриво попытался меня отшлёпать.

— Да? Ну, тогда и тебе надо кое-что знать. Ханк всё о нас знает.

— Что??? — Костя подскочил в кровати.

А я захохотала. Он начал меня щекотать.

— Это ты всё разболтала?

— Я понимаю, что я заслужила такое отношение к себе, — я показательно надула губы. — Но я тебя разочарую. В этот раз на меня всё свалить не удастся. Он знал с первого дня про фиктивный брак. Конспирацию надо уметь соблюдать.

— А ты… Ты… Ты почему с моей карточки не взяла ни копейки?

— Про эмансипацию женщин что-нибудь слышал?

Он скрутил мне руки за спину и впился в мои губы дерзким поцелуем:

— Наверное, придется тебя снова наказать. Я избаловал тебя за это утро.

— Как это? Ты избаловал, а наказывать меня.

Он хотел снова что-то сделать, но мы услышали, как к дому подъехала машина. Прислушались и засмеялись, потому что услышали знакомый акцент.

Константин

Спит козочка. Устала после ночных утех. Ещё вчера вечером Иван Сергеевич поведал ему, как она тут жила без него и терроризировала всю округу. Рассказал, как переживала и рвалась на помощь, что удержать было практически невозможно. Задержался бы ещё немного, то, возможно, сбежала бы и никого не спросила. Любит она его, поэтому и глупости совершает.

А в Берёзовке всё так вышло, потому что за Анной ей пришлось следить. Она не хотела туда ехать, ну а мужчины пристали к дамам, так оно и понятно. И было бы странно, если бы было наоборот.

Стояла и дрожала как осиновый лист, когда увидела его после драки. Неужели думала, что он не станет разбираться в произошедшем и уедет. Не верит в их брак, думает, что он готов так легко её отдать?

Замечает, что она вздыхает с облегчением, когда узнаёт, что он едет с ней в дом лесника. А когда пристёгивает ей ремень, старается не касаться её, потому что до дома он не дотянет, станет приставать прямо в салоне.

В машине всю дорогу сидела тихо, как мышь. Опять морщила свой лобик. Радовало одно, что теперь он рядом, и все её планы можно будет зарубить на корню. Как же он снова ошибался. Она нарушила его планы. Её «накажи меня» выбило у него почву из-под ног. Вот ведь недооценил очаровательного противника. И что теперь делать с ней? Как воспитывать?

Он стоит и сам не знает, какие чувства рвут его на части. Не придумав ничего лучшего, впивается ей в губы, пытаясь решить хоть одну проблему. И очень хочется верить, что общую. Своими нежными руками она мешает ему узнать подробности её приключений, и он больше не может сдерживаться.

Ощущает жар в своём теле от того, как он быстро решается на смелые эксперименты с ней. В первые секунды она кажется беззащитной и пытается освободиться от его настойчивых прикосновений, видимо, от нахлынувших новых ощущений. Но он крепко держит её в своих руках. Как же это всё остро и жгуче, как ускоряется кровь, а её кожа просто обжигает. Что если девочка не выдержит и сбежит?

Но она не пасует перед ним, несмотря на его напор и даже грубость, расслабляется и начинает отвечать на его ласки. Молодец, наконец-то, полностью доверилась ему. Когда он понимает, что она уже на пределе, даёт передышку, а она говорит, что любит, заставляя ответить ей ещё более нежными ласками. И сам не может сдержать свой стон, слыша, как она произносит его имя.

Утром, притащив корзину с цветами и потерявшихся птичек, с трудом дожидается, пока она проснётся. Гладит бархатную кожу, любуется стройным телом и сдерживает своё желание, чтобы преждевременно не испугать её своими планами. А разбудив, не даёт ей прикрыть очаровательное тело, контуры которого в утреннем солнце просто доводят до безумия.

Удивляется, что её желание после пробуждения полностью совпадает с его. И понимает, как сильно он её любит. И как просто оказывается это делать. И всё становится на свои места, кажется логичным и понятным.

Теперь ничего не мешает их счастью. Хотя нет, сейчас жизнь снова внесёт свои коррективы, потому что, кажется, пожаловали шумные и непредсказуемые гости.

Вероника

— Вероника, — женщина ворвалась в комнату, где её уже ждали. — Ой, с тобой всё в порядке? Я проснулась, стала так переживать. И птички пропали.

— Почему пропали? Стоят на столе, — я кивнула, улыбаясь, головой в сторону.

— Это Костя, — она повернулась к нему. — Какой ты, молодец, что отыскал их. Я всегда знала, что ты настоящий романтик. А мой всю ночь ворочал, утро ворочал.

— Ворчал, — поправил Костя.

— Да, ворчал. А я так переживала за вас. Ты, Костя, телефон не поднимал. Я думала, что Вероника сбежала.

— От меня не убежишь, — он обнял меня сзади за талию.

В комнату вошёл Ханк.

— Опять к людям пристаёшь? — строго посмотрел он на жену и повернулся к нам. — Доброе утро, милые супруги.

— Доброе. Ханк, ты не справедлив к Анне. Она очень смелая женщина. Отправилась одна на край земли, чтобы помочь незнакомому человеку.

Я освободилась от рук мужа и обняла мою новую подругу. Анна в ответ потрепала мои щёки.

— Так я же не против. Просто очень переживаю за неё и люблю, а она не понимает, как можно так волноваться.

— Ну, мой дорогой, — она подошла и стала гладить его, а потом прильнула к его груди. — Я тоже тебя люблю. И тоже волнуюсь, когда ты в командировках.