— А вон там, — показал рукой пожилой мужчина, — встаёт солнце. Но погода сегодня испортилась. Я думаю, неделю будут идти дожди. Поэтому пока рассвет не увидишь.

Я смотрела вдаль — за рекой начинался лес. Там проходила какая-то дорога. И вскоре я заметила знакомую машину. Она неслась, поднимая за собой столб пыли, несмотря на начавшийся дождь, постепенно уменьшаясь в размерах, пока не превратилась в точку, которую полностью через мгновение поглотил лес.

— Если бы мой прадед был ещё жив, то он бы сказал так: глядя в это окно, всех твоих женихов я смогу отследить за километр.

— Контролировал тебя?

— Охранял.

— Косте он бы тебя доверил.

— Я знаю. Иван Сергеевич, что случилось в городе? Что за спешка?

— Костя запретил тебе говорить.

— Ну, пожалуйста. Я же всё равно никуда не денусь.

— Орлов ваш в тюрьме.

— И ничего мне не сказал. Знал, что не отпущу одного после такой новости. Почему арестовали, не знаете?

— Отстранили вашего следователя. Проекта нет. Арестовать, правда, успели только одного.

— Теперь понятно, почему его Макс встречать будет. За что Никиту? Он же начальник охраны.

— Бывшая Кости на него заявление написала.

— У моего мужа есть план?

— А как же. И не один. Он стратег, за это можешь не переживать.

Я усмехнулась, представляя Макарова в погонах и за столом с картой местности.

— Неужели есть варианты?

— Сказал, что вызовет на помощь Ханта.

— Сильный козырь.

— Да, он молодец. В своё время спас моего сына. Только он в Питере живёт. Не поможет Ханк, буду просить помощи у сына. Константин наотрез отказался ему звонить. Ну, что, душенька, пойдём. Много дел у нас. Колени твои подлечить надо. Все дела как переделаем, так и встретим твоего женишка, как твой прадед говорил. Точнее муженька. А вон, смотри, и моя старая идёт. Целое лукошко насобирала, гляди ты.

Мы спустились вниз. Дождь прекратился, а вот бабка Степанида или старая, как звал её Иван Сергеевич, сильно промокла.

— Здравствуй, детонька. Подсоби мне, если можешь.

Я взяла из рук Степаниды лукошко с грибами и помогла ей снять плащ-накидку, который, очевидно, в прошлом принадлежал военному человеку. Иван Сергеевич, как рассказывал Костя, был отставным офицером.

— Ой, астры, — заметила я и заулыбалась.

Так вот, где их раздобыл мой муж.

— Какие красивые, спасибо, что разрешили мне подарить их.

— Милая девонька, о чём речь. Вон их сколько, смотри. А тебе радость принесли. Муж позаботился.

У меня выступили слёзы на глазах. Сколько мне его придётся ждать? Я не знаю, чтобы я бы делала сейчас, если бы не эти милые и добрые люди из глубинки, которые заботились о других просто так. Не требуя ничего взамен. И мне вдруг стыдно стало унывать при них. Я подхватила лукошко и пошла в дом чистить грибы.

Вскоре дождь разошёлся не на шутку. Лупил так, что нам приходилось переспрашивать друг у друга то, что сказали. Мы растопили печь, напекли блинов. А я спросила про ранее упомянутый Сергеевичем телевизор. На что получила ответ, что те новости он сам сочинил. Интересный, однако, мужчина.

Потом они делали примочки мне на колени, а я натирала спину Степаниде. Составив план на завтрашний день по уходу за хозяйством, я отправилась спать в свои царские хоромы. Перед тем, как лечь, достала из сумки его рубашку, в которой он ходил сегодня, и вместе с ней легла спать.

Глава 34


Константин


— Костя, Костя, просыпайся. Ну, давай, вставай, — не сразу Константин понял, что его будит Ханк.

Вчера его давнишний партнёр по бизнесу прилетел по первому зову. От Степаныча Константин сразу приехал в подмосковный дом зарубежного друга, потому что так сказал поступить ему Ханк. И вот сейчас, за завтраком, они уже обсуждают, что и как будут делать в сложившейся ситуации.

Нужно сосредоточиться и экстренно включиться в решение проблем. А выходило у него это сегодня из рук вон плохо. Вчера вымотала дорога, рука ныла от непредвиденной нагрузки, да и сам заснул только под утро.

Непрерывно думал о ней. Вспоминал, как пришла сама, держалась уверенно, а свечи в руках дрожали. Сначала думал, что она шутит. Потом испугался, что отказать не сможет. Но, она настойчиво и решительно превращала их медовый месяц в настоящий. Неподрасчитала свои силы, пришлось спасать их первую ночь, пожертвовав швами, которые только стали стягиваться.

А вчера пришлось грубо с ней обращаться, чтобы у неё даже мыслей не возникло просить взять её в Москву. Здесь слишком опасно для неё. Если с Орловым всё более-менее понятно, и ясно, кто за этим стоит, то где скрывается Ибрагим, невозможно даже было предположить.

Умоляла до последнего, просила хотя бы оставить её в домике. Нет, не боялся он, что там с ней что-нибудь случится. Это очень надёжное место. В крайнем случае, попросил бы Ивана Сергеевича прислать кого-нибудь пожить с ней или проследить самому.

Но это был их домик любви. И он не хотел, чтобы она там одна тосковала и страдала. Константин впервые приехал туда с женщиной. Впервые занимался там любовью.

Да он вообще впервые в жизни занимался любовью с женщиной. До этого был просто секс. И не всегда приносящий должное удовлетворение. Таких отношений и таких открытий на своём веку он припомнить не мог.

Старался на неё совсем не смотреть. Знал, что сможет поддаться на уговоры, если она поднажмёт, и возьмёт её с собой. Ещё не остыли её прикосновения, пальцы помнили, какая у неё на ощупь кожа — маленькая искра, и разгорится огонь. Она впервые дарила так откровенно свои ласки, а ему надо было уезжать, оставляя её одну, не имея возможности даже позвонить.

Борясь сам с собой, просит Ивана Сергеевича никуда её из дома не выпускать. Он так боится за неё, что в голову лезут странные мысли. Хочет вернуться и увидеть её живой и невредимой. И уже совсем не представляет своей жизни без неё. Не сразу осознаёт, что ему говорят. Так уезжать нельзя. Но он не верит, что она выйдет проститься.

Выходит. Целует сама. Как же не вовремя сбываются наши желания. Он ждёт от неё признания в любви. И ночью тоже ждал. Но она благодарит только за астры, которые он в надежде не выбросил. Хорошо, пусть пока так. Приедет, а там разберёмся. Займёмся твоим поведением, козочка, ещё займёмся.

— Костя, так ты говоришь, что Катерина написала заявление на Орлова, в котором указала, что он помогал тебе покинуть город. У тебя была подписка о невыезде?

— Да. А она, якобы, заинтересованное материальное лицо. Её компания поставляла оборудование. А сейчас вообще нашего следователя отстранили от этого дела.

В столовую вошла женщина, примерно такого же возраста, как и сам Ханк, лет под пятьдесят, и радостно защебетала на ломанном русском языке:

— Ой, мужчины, я теперь буду вас кормиться.

— Анна, правильно говорят — кормить, — поправил её муж.

— Хорошо, кормить.

— Анна, поухаживай, пожалуйста, за гостем. Предложи ему ванну принять. А я пока займусь делами.

Анна пояснила, что её дочь с внуками уехали отдыхать во Францию, поэтому с её слов, она вцепилась когтями в мужа и приехала вместе с ним в Россию.

— Хочу отдохнуть на вашей красивой природе. Я правильно сказала?

— Почти, — заулыбался я, — отдохнёте. Мы непременно все вместе отдохнём.

Костя улыбался, глядя на эту симпатичную и милую женщину, и понимал, почему Ханк так тепло отзывался всегда о своей семье. И с удовольствием ей рассказал, чем занимается его жена Вероника, и пообещал обязательно познакомить с ней.

Целую неделю Костя не выходил из дома своих немецких друзей. На все встречи выезжал Ханк. А он медленно сходил с ума, зная, что Вероника сидит без информации и, наверняка, думает, как её добыть.

Потом в красках представлял, как она уходит тайком в лес, чтобы автостопом доехать до Москвы. Или собралась переплыть речку. Зачем? Она придумает зачем. Да мало ли, что ей там в голову придёт сделать. Одна надежда — на бывшего командира. Он на хорошем счету был в армии. Должен справиться.

Сообщать о своём местонахождении даже Степанычу было крайне опасно: и для него, и для неё. Вообще для всех. Орлов так и оставался под стражей, а Ольга и новая парочка также, как и Константин, вынуждены были находиться за городом.

Через несколько дней Ханк вернулся домой раньше обычного. Глаза горели, но зная немецкую педантичность, Константин терпеливо ждал, пока он вымоет руки и пройдёт в гостиную.

— Ханк, ну не тяни.

— При погоне автомобиль Ибрагима попал в ДТП. Соколовский скончался на месте, а Ибрагим через несколько часов в больнице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как их нашли?

Оказалось, что Воронов, подняв все документы на закупку по фирме, где работал Соколовский, обнаружил ещё один адрес, где мог находиться их новый филиал. И отправил туда своих людей, которые чудесным образом выследили сотрудников этой конторы, которые как раз в это время выходили из здания. Проследив за ними, люди Воронова вышли на загородный дом, в котором вероятно и скрывался Ибрагим и компания.

Но, самым интересным было не это, а то, что Алик Соколовский и вовсе оказался совсем не Аликом, а Захаром Аверковым, объявленным ещё два года назад в международный розыск.

— Так вот почему у партнёра Вероники по танцам была такая безупречная репутация. Моя интуиция меня не подвела, когда я его отстранил от неё.

— Да. Это ты правильно сделал. И теперь этими людьми занимаются совсем другие государственные органы. Воронов им и передал эту важную информацию. А следователя вашего уже сегодня вернут, так что проект ему передадут мои люди вовремя. А Орлов должен подъехать к нам с минуты на минуту.