Констанция будет вести себя по-другому. Ей нечего бояться и незачем преклоняться. Правда, верность и уверенность в себе — вот ее девиз.

Покончив с приготовлениями, Констанция одела плащ и, попрощавшись с сыном, села в карету. Она уже собиралась захлопнуть дверцу, когда услышала знакомый голос с гасконским акцентом:

— Добрый день, ваша светлость.

Это был Шаваньян, слуга госпожи де Сен-Жам. Очевидно, его послали куда-то по делам и, увидев неподалеку карету графини де Бодуэн, маленький гасконец, срывая на ходу шляпу, бросился к ней.

— Здравствуйте, месье Шаваньян, — сказала Констанция. — Надеюсь, с вами все в порядке?

Лицо гасконца расплылось в удовлетворенной улыбке.

— Благодарю вас, госпожа. Моя хозяйка только-только проснулась и снова готовится к званому вечеру. Я разношу приглашения.

— Скажите, а гости накануне задержались надолго?

— Пожалуй, что нет, — ответил Шаваньян. — Когда я вернулся, проводив вас домой, мне еще пришлось проводить до кареты графа де ла Мотт и его супругу.

— Сегодня я увижусь с графиней де ла Мотт. Я отправлюсь на аудиенцию к ее величеству королеве, и графиня наверняка будет там.

Воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, Шаваньян подошел поближе к карете и доверительным тоном произнес:

— Ваша светлость, мне хотелось бы сообщить вам кое-что.

— Это касается меня?

— Да.

Шаваньян еще раз оглянулся.

— Вчера вечером я случайно оказался свидетелем одного разговора, который произошел между графом Калиостро и графиней де ла Мотт. Они уже собирались уходить, а я стоял неподалеку.

— И что же? Они говорили обо мне?

Констанцию охватило какое-то неприятное чувство, как будто она открыла свою пудреницу и увидела там копошащихся червей. Значит, ее уже во всю обсуждают придворные дамы. Вне сомнения, к этому надо было быть готовой. Однако гадливость не покидала Констанцию.

Шаваньян замялся.

— В общем, графиня де ла Мотт посоветовала графу Калиостро держаться от вас подальше. Я не знаю, почему, но она видит в вас своего врага.

Констанция поджала губы.

— Вот как? Странно. Ведь я, по-моему, еще не дала для этого ни малейшего повода.

Шаваньян развел руками.

— Мне трудно ответить, ваша милость. Я маленький человек. Вы были добры со мной, и я решил, что вам необходимо об этом знать.

Констанция на мгновение задумалась. Не означает ли это, что графиня де ла Мотт занята при дворе королевы обделыванием собственных делишек? Впрочем, этим занимаются все придворные. Да, нужно быть предельно осторожной. Скорее всего, рядом с ее величеством Констанцию будут окружать недоброжелатели. И это самое лучшее, на что может рассчитывать графиня де Бодуэн. Еще не оказавшись при дворе, она уже почувствовала, как вокруг сгущаются тучи.

Тем временем Шаваньян низко поклонился и пролепетал:

— С вашего позволения, я пойду, госпожа де Бодуэн.

— Да, да, конечно, — рассеянно ответила Констанция. — О, нет, погодите.

Она покопалась в сумочке и протянула Шаваньяну несколько золотых монет.

— Возьмите.

Шаваньян поначалу попытался отказаться, но быстро сдался. Видимо, госпожа де Сен-Жам, как и многие из парижских богачей, разбрасывавшихся деньгами без нужды, плохо платила своим слугам. Шаваньян рассыпался в благодарностях и, прижав шляпу к груди, почтительно стоял на мостовой до тех пор, пока Констанция не захлопнула дверцу, и ее карета не тронулась с места.

Всю дорогу до Версаля Констанция пыталась представить себе расстановку сил в окружении Марии-Антуанетты. Пока она видела двух явных недругов — герцогиню д'Айен-Ноайль, строгую блюстительницу нравственности, которая наверняка осуждает ее, Констанцию, за ее предосудительное, с ее точки зрения, поведение при дворе Пьемонтского короля. Второй явный враг — это графиня де ла Мотт. Правда, скорее всего, причиной ее недружелюбного отношения к Констанции был тот же самый опыт жизни Констанции при королевском дворе в Турине. Да, к сожалению, этого нельзя было избежать. Да, конечно, лучше было бы приехать в Париж без шлейфа дурной славы, однако, если уж так получилось, то нужно использовать и хорошее, и плохое.

Графиня де ла Мотт считает ее опасной соперницей. Ну что ж, правильно делает. Констанция ведь на самом деле отнюдь не простушка и не та наивная девчонка, которая несколько лет назад впервые появилась в Париже. С такими мыслями Констанция приехала в королевский дворец. Камергер долго вел ее по широким просторным коридорам, и, наконец, Констанция показалась у дверей в покои королевы. Ей пришлось подождать несколько минут, пока ее величество известят о прибытии графини де Бодуэн.

Наконец, дверь распахнулась, и, к удивлению Констанции, перед ней стояла графиня де ла Мотт.

Она приветствовала Констанцию милой улыбкой и кивком головы.

— Входите. Ее величество ждет вас.

Когда Констанция вошла в покои, Мария-Антуанетта сидела на широком диване у дальней стены просторного зала. Перед ней стояла широкая золоченая рама с натянутой тканью для вышивки. Тут же, на высоком стуле с резной спинкой, сидела чтица, которая при появлении Констанции умолкла. За небольшим столиком в углу сидела первая фрейлина королевы герцогиня д'Айен-Ноайль. На столе стояли чернильный прибор и коробка с заточенными перьями. Герцогиня сидела вполоборота ко входу, занятая составлением какой-то бумаги. При появлении Констанции королева воткнула иголку в наполовину расшитую ткань и с любопытством посмотрела на графиню де Бодуэн. Судя по всему, ей понравились и платье Констанции, и ее украшения, и ее парик — сегодня Констанция была в парике. Во всяком случае, самой Констанции показалось, что она увидела во взгляде Марии-Антуанетты одобрение.

— Я рада приветствовать вас, графиня, в Версале. Надеюсь, вы находитесь в добром здравии и расположении духа.

Констанция, стоявшая у двери, скромно поклонилась. — Благодарю вас, ваше величество.

Мария-Антуанетта, которая была известна большинству своих подданных, как живая, энергичная, а временами даже не в меру озорная женщина, на сей раз была спокойна и выдержана. Жестом она показала Констанции на диван, на котором сидела сама.

— Графиня, не стойте в дверях. Садитесь. Так мне будет значительно удобнее разговаривать с вами.

Поймав на себе неодобрительный взгляд графини де ла Мотт, Констанция прошла к королеве. Герцогиня д'Айен-Ноайль, казалось, была совершенно поглощена своим делом и не обращала на графиню де Бодуэн никакого внимания. Однако Констанция знала, что это обманчивое впечатление. Наверняка, первая фрейлина королевы внимательно слушает их разговор и делает собственные выводы. Тем не менее, Констанция не чувствовала смущения. Королева в разговоре с ней была проста и естественна.

— Да, у вас, определенно, хороший вкус, — сказала она, выразительно посмотрев на драгоценности, украшавшие грудь и шею Констанции. — Особенно мне нравится ваша жемчужина. Хочу также похвалить вашего парикмахера. От такого парика не отказалась бы даже я.

И снова Констанции не оставалось ничего иного, как поблагодарить ее величество.

На мгновение их разговор был прерван появлением в покоях королевы маленького кудрявого мальчика. Он почти неслышно открыл дверь где-то в глубине апартаментов и, сопровождаемый безуспешно пытавшимися нагнать его слугами, подбежал к королеве.

— Мама, мама! — закричал мальчик. — Они не разрешают мне гулять. А я хочу в сад.

Констанция поняла, что это был маленький дофин. Кудрявые волосы на его белокурой головке от быстрого бега вспотели и слиплись. Мать, прижав его к себе, стала уговаривать:

— Но ведь сейчас стоит такая дурная погода, мой мальчик. Ты можешь простудиться и заболеть.

— Ну, мама, я хочу гулять.

— Почему бы тебе не отправиться в зимний сад? Там тепло и вполне достаточно места для того, чтобы погулять.

С помощью слуг королеве удалось уговорить мальчика отправиться в зимний сад. Констанция с улыбкой наблюдала за тем, как королева возится с сыном. «Все матери одинаковы», — подумала она.

Когда, наконец, дофин покинул покои королевы, прерванный разговор возобновился.

— Дети, — развела руками Мария-Антуанетта.

— Мне все это знакомо, ваше величество, — сказала Констанция. — У меня сын примерно такого же возраста. К сожалению, — добавила она со вздохом, — он растет без отца. Но надеюсь, что это не помешает ему стать достойным гражданином Франции.

Королева едва заметно взглянула на герцогиню д'Айен-Ноайль.

— Кажется, вы были замужем за постельничим короля Пьемонта Витторио, — сказала Мария — Антуанетта.

— Да, ваше величество, мой муж погиб. Погиб на дуэли.

Королева странно моргнула.

— Что ж, это приятно слышать. Нет, разумеется, приятно не то, что ваш муж погиб, а то, что мужчины еще способны на то, чтобы защитить честь дамы. Как давно закончился ваш траур?

— Месяц назад.

Во время разговора чтица королевы, сложив книгу, бесшумно удалилась. В покоях Марии — Антуанетты остались лишь Констанция, герцогиня д'Айен-Ноайль и графиня де ла Мотт. Из этого Констанция сделала неопровержимый вывод, что перед ней две наиболее приближенные к королеве особы. К сожалению, ни та, ни другая не были союзницами Констанции.

— Итак, дитя мое, — по-отечески обратилась к Констанции Мария-Антуанетта, — я знаю о вашем желании остаться при дворе. Ваша просьба к королю Людовику, моему царственному супругу, не осталась незамеченной. К тому же, вам повезло. Недавно освободилось место одной из статс-дам. Я готова предоставить его вам, графиня, но лишь с одним условием.

Констанция наклонила голову.

— Я согласна на все, ваше величество. Вам стоит лишь сказать об этом.

Королева выразительно посмотрела на графиню де ла Мотт.

— Я очень строга к людям, которые попадают в мое ближайшее окружение. Не скрою — в моем характере есть много мужских черт. У меня тяжелая рука, и я могу строго наказать человека, провинившегося передо мной, вне зависимости от того, сколь близки бы мы ни были ранее.