Повернулась к Данке, разведшей руками и закатившей глаза. Рассмеялась глядя на нее, доверяющую, понимающую, что именно я имела в виду, когда говорила именно это и именно такой интонацией, и когда я вновь повернулась к экрану, то сердце пропустило удар.

Несколько кликов, чтобы удостовериться и снова пропуск удара.

Захлопнула крышку ноута и отшатнулась от стола, прикрывая глаза, пытаясь взять под контроль ужас, заморозивший способность соображать.

— Жень? — обеспокоенно позвала Данка, вставая с места и направляясь ко мне, с засвистевшей флягой и трясущимися пальцами вытаскивающую батарею, понимая, что, скорее всего, никаких надежд и шансов, и протестующе рыкнувшую, едва не разламывая порты, когда вставляла батарею назад. — Жень, что?..

— Не знаю. Не знаю, Дан, знаю только то, что меня запалили… — сжала виски руками, зажмурив глаза и пытаясь сообразить.

— Что? — ахнула она.

— Запись с экрана шла. С моего экрана. Кто-то получил удаленный доступ ко мне и вел запись экрана. Всего, что я делала.

— Как? — севшим голосом выдавила она.

— Я не знаю! — Рявкнула, запуская трясущимися пальцами систему. — Собирай все барахло и беги в машину, я сейчас на соседний вай-фай все это повешу и тоже съебусь. — Тяжело взглянула на бледную Данку, на мгновение растерявшуюся еще больше, но тут же оперативно кинувшуюся за нашими немногочисленными пожитками. В этот же момент зазвонил телефон с номером Андрея. Мой взгляд упал на экран — номер неопределен. Теперь упало сердце. Вновь. — Вспышка, — голос мой, но будто чужой. Настолько злой и одновременно напуганный, что Данка, уже впрыгнувшая в балетки под грузом пакетов, рефлекторно замерла и обернулась на меня. — Вспышка это дозвон с базовых станций для определения координат нахождения клиента. С точностью до трех метров. Они в курсе, что Шеметова грабанули, в курсе, что симка перевыпущена. И они определили местоположение.

— Что делать? — вопросила Данка с крошашимся самоконтролем в до предела напряженном голосе, и тут же выдала эпичную глупость, — тачку подгоню к подъеду и…

— С ума сошла, что ли? — обрубила я, напряженно глядя в экран. — Еще с транспарантом рядом постой, чтобы точно мимо не прошли. Давай съебывай в тот загородный дом и жди меня. Если поймают… лучше без палева. — Скрипнула зубами, оглядывая доказательствао, что мне пиздец, на фото прямо лучший кадр, профиль у меня действительно ничего, можно смело на аватарку ставить. И, не глядя, швырнула ей ключи от своей квартиры, — заедь ко мне домой. В ванной, в тумбочке, к задней поверхности раковины скотчем примотан кнопочный телефон. В спальне, в матраце со стороны входной двери есть скрытая молния по нижней линии. Найдешь ее, когда приподнимешь матрац с головного конца правой стороны. Между срезанных пружин лежит замотанный в картон планшет и упаковка симкарт. Записная книжка под второй от телевизора доской паркета в кухне, со стороны окна левый угол, ножом поддевается. Там же, на кухне, в кондиционере спрятан твердотельный накопитель, крышку поднимешь и справа у стенки в дальнем углу хуйня такая небольшая, квадратная, с проводами. На первый взгляд не поймешь, что лишняя деталь, если в кондерах не рубишь, но на второй взгляд… сообразишь, в общем. Забери это все. У тебя всего полтора часа до того как мой профиль даст им мое имя и ко мне приедут в гости. Ебанная ментовская база данных… Живее, чокнутая!

— Поняла. — Дверь хлопнула.

Немеющими пальцами по клавиатуре, тачпаду, мышке, не чувствуя солоноватый привкус во рту, не чувствуя боли от прокушенной губы. Ничего не чувствуя кроме страха от того, что время уходит, а следы нужно затирать.

А время уходит.

И они знают, где я.

Частота сердечных сокращений превышала частотность утекающих секунд, когда я все же пришла к тому, что теперь можно.

На ходу протирая ноутбук и телефон, быстро поднялась на верхний этаж и огляделась. Люк на крышу закрыт, но мы две ночи назад побеспокоились о том, чтобы он слегка приподнялся в случае необходимости.

Щель была достаточной, чтобы протолкнуть ноут на крышу. Туда же тщательно вытертый телефон, форматированный и со сломанной симкой. Плотнее прижала люк, угрюмо усмехнувшись, припоминая возню с этим люком глубокой ночью при выкрученной лампочке, с шепотом шуточками-прибауточками на тему, беспокоящую обеих — соседи внезапно проснутся, внезапно решат посмотреть в заклеенные нами изолентой глазки, и так же внезапно проявят соцактив и выйдут, а тут чокнутая стоит на стуле и разбирается с замком, а я ей подаю инструменты. Вот удивились бы соседи. И совсем не тому, что нам люк был нужен именно на вариант, если на ходу нужно будет скинуть технику.

Это был запасной вариант, ведь безопасность превыше всего.

И страшно от того, что этот вариант все же понадобился, я на это не рассчитывала. Вернее рассчитала-то я все, поэтому надеялась, что мне этот выход не понадобится, но жизнь мне снова фак показала.

Лифт, первый этаж и, толкнув дверь, накинуть капюшон, спрятав руки в карманы худи, глядя в растрескивающийся бетон крыльца и старый щербатый асфальт, когда не став спускаться со ступеней, сразу провернула в сторону и пошла по узкой полосе старого асфальта вдоль дома. Молясь. Наивно молясь, что не по мою душу отормаживающиеся внедорожники напротив соседнего подъезда. Все же по вай-фаю решили отследить, а не по вспышке, списав разность траффика и мобильный сигнал о местоположении на погрешность базовых станций. Почти поверила, что можно дышать, что можно жить, когда заслышала за спиной торопливый бег к дверям подъезда, чтобы успеть ее перехватить до того, как закроется. Даже несмотря на это почти поверила, что получилось.

— Она! — внезапно раздалось сзади. Сигнал к нападению.

Что есть мочи рванула прочь.

Но меня настигли быстро и крепкий мужик сдавил в руках. Я только собиралась завопить, но рот стиснули. Укусила.

Ругнулся, выпуская из рук, но не полностью. Удерживая мертвой хваткой за плечо, занес укушенную ладонь над остолбеневшей от страха мной.

— Не смей! — грянуло сзади, а в следующий момент занесенную руку перехватил злой лысый мужик серьезной наружности, тяжело глядящий на того, кто собирался меня лапищей с асфальтом сравнять.

— Руку прокусила, падла. — Злобно выдал он, переводя на меня взгляд и стряхивая пальцы лысого со своей руки.

— По-твоему, с радостями на шею тебе кинуться должна была? Челюсть ей сломаешь, она разговаривать не сможет, тебе шею свернут за это, дебил, блять… — гневная отповедь лысого, прижимающего к уху телефон, глядя на меня, и отрицательно поведшего головой, как только дернулась и заскулила от того, как сильно укушенный сдавил мое плечо. Но полномочия лысого на ограничение насилия закончились на предотвращении удара и он, хмуро глядя на меня, проговорил абоненту, — да, нашел. Нет, девчонка совсем… Да. Я понял. Хорошо. — Завершил звонок и, глядя в мои глаза, вкрадчиво произнес, — с тобой хотят поговорить. Это сделают в любом случае, раз хотят. В твоих интересах никого сейчас не злить, потому что тогда будет больше чем просто беседа. Я понятно объяснил? — Кивнула и он перевел взгляд на укушенного, кратко и твердо приказав, — отпусти ее. — Посмотрел на меня и качнул головой в сторону автомобилей, велел, — иди в машину.

— В какой хате… — только было начал укушенный, неохотно расцепляя лапу, но лысый, пристрелив его тяжелым взглядом, перебил:

— В случаях, когда такие люди как она понимают что их спалили, они задерживаются на месте преступления только для того, чтобы избавиться от следов. Поэтому нет никого смысла в железе оставленном в, — посмотрел на меня, приподняв бровь, — арендованной на левых людей квартире, верно? — я промолчала, глядя в асфальт, чувствуя как накрывает все больший страх. Это не отдел К. Далеко не он, несмотря на прозвучавшие дальше слова лысого, — я с такими людьми работал, Толя, и у меня есть не только опыт, но и логика. Именно поэтому, несмотря на годы твоей службы, повысили меня, а шеф тебе сказал, что ты должен делать, когда я отдаю распоряжения. Мы так и будем выяснять отношения или ты, наконец, сядешь в машину и мы поедем уже в «миллениум»?

— В «миллениум»? Сейчас? — уточнил Толя, раздраженно и с подозрением глядя на лысого, без всяких церемониалов толкнувшего меня к автомобилю.

— Ну, так позвони ему и скажи, что его решения тебе кажутся тупыми, хули ты мне высказываешь? — разгневанно бросил через плечо лысый, открывая мне дверь и давая знак залезть в салон вслед за мной крепкому мужику, дотоле стоящему с остальными рядом с машинами. — Заебал, дебил, — резюмировал лысый, садясь на переднее пассажирское в ожидании, когда заеба Толя с двумя мужиками загрузятся в машину спереди и мы все начнем выезжать со двора.

— Я могу задать вопросы? — глухо спросила я, упираясь взглядом в лысый затылок.

— Нет. — Отрезал он.

И такой тон сразу очень хорошо понимаешь — молчи, если не хочешь последствий.

Я смотрела в боковое окно, на засыпающий город и как ни странно не испытывала панического ужаса. Ну, да, похитили. Так в первый раз, что ли? Чокнутая моя вон какая молодец, такую прививку мне захуярила. Теперь мозг соображает даже когда пранк выходит из-под контроля. В очередной раз. Трунь, блять.

Угрюмо хмыкнула и краем глаза заметив как лысый повернул голову в профиль, мгновенно заткнулась. Правильно намекаешь, лысый, ты абсолютно прав, сейчас совсем не место и не время для истерик, даже несмотря на то, что меня для душевных разговоров везут в «миллениум».

Чудесный клуб с чудесной репутацией. Огромный храм, посвященный грехам и порокам, многим известен был, прежде всего, как элитное заведение, пафосное, уровневое сооружение, где возможно было многое купить и многое продать. Начиная от коктейля и заканчивая душой. Чем больше грехов, тем шире быть должны границы и клуб, несмотря на частую смену владельцев, неустанно обзаводился дополнительными пристройками, надстроями, иной раз сносились секции и перестраивались так, чтобы вместить больше желающих, пресытившихся тем, что есть и доступно. Желающих экспериментов над собой, к которым так стремились постоянные посетители, считающие, что нет различий между адом и нашим миром и избравших дьявола своим кумиром. Много слухов было о том, что там иногда на самом деле происходит, что за вечера там периодически проводят и почему некоторые из них очень закрыты даже для особой прослойки элиты с золотым пропуском во все. Но не туда. Может, потому и смена владельцев частая…