Внутреннее напряжение спадало, этому способствовала и сама обстановка. Была подготовлена шоу-программа в виде красивых национальных танцев и песен на осетинском. Это нечто совершенно особенное, когда видишь вживую дань истории, традиции, вроде и шлифованную временем, но не утратившую смысл, сакральность, грацию и гордость — основу их менталитета.

Так неожиданно, но на столах был алкоголь, однако, почти никто не пил. Офицерский состав приблизительного одного возраста — все, в среднем, от двадцати пяти и где-то до тридцати трех-пяти. Разговор начался неожиданно. Плавно перетек с политики на экономику.

Сидеть с умными людьми, приблизительно твоего возраста и при этом секущих в творящимся мировой и местной кунсткамере, это редкий сорт удовольствия, особенно, когда собеседники коммуникабельны, подкованы, сообразительны. Современны. Мы только перешли к вопросу когда же на отечественных просторах перестанут кидаться копьями в электронную валюту и через сколько веков мы придем к политике в этом отношении приблизительно такой же как в Германии, когда Ахмад Муратович решил, что ему пора. Решил в основном потому, что прибыла жена Зели, Мадина, с двумя дочерями и маленьким сыном. И тут стала осязаема еще одна особенность кавказских народов — их отношение к детям. Вроде бы только отринул дурацкие шаблоны и успокоился, сидя в окружении десятков бородатых джентльменов, но невольно впадаешь в ступор, глядя как смягчаются эти джентельмены, как именно они улыбаются и смотрят на источник звонких детских голосов. Очень добрый, мягкий, рассыпчатый смех уважаемого старца, радостно обнимающего своих шумных, так же радостных внучат и невыразимо тепло поздоровавшегося с улыбчивой, почтительно поздоровавшейся с ним невесткой. Пожилой мужчина удалился с внуками. Провожать его вышли почти все, в основном потому, что тоже засобирались.

Столы стремительно пустели. Почти все попрощались с нами, кроме Давида, сообщившего, что они с братом скоро вернутся. Мадина села за наш стол, представилась мне и поздоровалась с улыбнувшимися ей Ташей и Ли, с которыми, видимо, давно была знакома.

Вернулись мужчины вскоре и сели за наш опустевший стол. Эмин и Давид, Кир с Зелей, Костей и кронпринцами. От Сани, севшим рядом со мной, вкусно пахло никотином, и я, оглядев стол, заключила, что из женского пола я тут одна кочегарю. Поймала взгляд Кости, усаживающегося почти напротив, приложила ладонь к губам, сделав акцент на два пальца. Он кивнул и я, подхватив клатч, направилась якобы в уборную торопливо выбежала из ресторана, чувствуя, как уши в трубочку сворачиваются. Подымила за углом, поохуевала какая жизнь интересная штука и вернулась аккурат вовремя. Усаживаясь за стол, посмотрела на Давида, отчетливо по-украински сказавшего:

— … зачароване коло какое-то, де та ж свита, та не так пошита.

— Нет, — рассмеялся Костя не без удовольствия глядя на него, — ни одын коло. Змова приреченых каламути воду.

— Это я не знаю, — отрицательно покачал головой Давид. — Этому жена меня еще не научила.

— Не один круг, заговор обреченных мутит воду, — перевел Кирилл слегка усмехнувшись, — з дива не схожу от тебе, Дава.

— Дякую. — Довольно фыркнув, отозвался тот.

— Можно по-русски? — Рассмеялся Зелимхан.

— Попросил осетин, — улыбнулся Аркаша, иронично блеснув зелеными глазами.

— Э, встал, — снова с акцентом, на этот раз осетинским, сурово потребовал Дава, сам вставая из-за стола, с напускной серьезностью глядя на охотно поднявшегося кронпринца, сидящего рядом с ним.

— Он КМС по кикбоксингу, Дава. — Предупредил Зеля, разливая парням алкоголь по бокалам.

— Сел, — тут же велел Эмин Даве.

— Да я руку пожать. — С укором посмотрев на старшего брата произнес Давид, протягивая руку кронпринцу, пожавшему ее и покивавшему на глубокомысленное напутствие Давы, — жизнь борьба, брат, борьби красива! А то видел, как мне пиздюлей навесили.

— Пиздюли это хорошо, это иногда помогает. Борьбу, брат, ты тоже борьби. — С серьезным видом глядя на Давида кивнул Аркаша. Дава тут же приобнял его и, ткнув пальцем в Эмина, чокающегося бокалом с Костей и Киром, обозначил:

— Бра-а-ат, это мой брат.

— Мой брат. — Кивнул Аркаша в сторону Сани подошедшего к Косте и протянувшего тому свой телефон. Потом указал на Кира и Костю, — брат и брат.

— Я чей брат? — требовательно поинтересовался у них Зеля.

— Братьев брат. — Хохотнул Эмин, отсалютовав ему бокалом.

За стол негромкий смех. Сане внезапно куда-то понадобилось уехать и он, со всеми попрощавшись, отбыл. Почти сразу Эмину сообщили, что джет готов и они с Давой попрощавшись с нами, пошли на выход с решившими проводить их мужиками. И внезапно, когда я от кавказской женщины этого совсем не ждала, Мадина спросила:

— Таш, а вы сколько вместе?

— Все? — хохотнула та, чокаясь бокалом вина со мной и затруднившейся Мадиной. — Мы с Лизой уже около двух лет были вместе и на работе об этом никто не знал. Кир флиртовал и со мной и с ней. Причем очень аккуратно, то есть, несмотря на то, что мы в одном офисе тогда были, мы бы и не узнали об этом, если бы не общались.

— В один день, когда у меня был выходной, — подхватила рассмеявшаяся Лиза, — Кир подкатил к Тане.

— И я ему говорю, что я лезбиянка. — Кивнула Таша, со значением переводя взгляд с пытающей не рассмеяться меня на Мадину, занятую той же проблемой. — Тогда я действительно так думала. Я еще не знала, что бисексуальна. — Я, не сдержавшись после печально вздоха Ташки, махом осушившей бокал, рассмеялась в унисон с Мадиной, а Таша, с деланным укором посмотрев на нас, продолжила, — я ему сообщила, что, мол, нет, я лесби, а он мне сказал: «а если я себя буду вести как баба?». Ну, в общем, — она бросила лукавый взгляд на смеющуюся меня, — ты понимаешь, да? Он мне очень понравился. Я сказала, что я в отношениях. У Кира это всегда стоп, он в чужие отношения не полезет. Но я рано думала, что все кончено — Кир подкатил к Лизе.

— И она лесбиянка и тоже в отношениях. — Возвестила Лиза полутрагично и полузлорадно гоготнув и рассмеявшись вместе с нами. — Ох уж это бесконечное удивление в глазах!

— И потом сколько счастья, когда я понял с кем именно эти отношения. — Привычный прохладный голос, но в нем не лед, а мягкость и свежесть ментола, когда Костя потянул меня за руку, освобождая место между Ташей и Ли, на которое тут же сел Кир, пока Костя усаживался напротив них, а Кир, переводя взгляд с одной на другую, пожал плечом и, откинувшись на спинку стула, с эхом иронии, произнес, — прицепиком попросился, меня взяли.

— Прицепиком… ага, да. — С деланным укором посмотрела на него Ли, — когда добился моего шока, что я би. И еще большего шока, что Ташка тоже.

— Шок был у Константина Юрьевича, — поправил Константин Юрьевич, одобрительно кивнув Аркаше, подливающему ему виски, — средь бела дня бахнувшего стакан вискаря.

— Я промолчу. — Произнес Зелимхан, кратко улыбнувшись. — Бурчал я долго. Правда, сам с собой.

— Ой, не ври-и-и! — Рассмеялась Мадина со скепсисом глядя на мужа. — Приходит домой вот с такими глазами, — забавно выпучила и без того большие глаза, от этого зрелища снова смех за столом, — кавказский мужчина…

— У осетин нет многоженства, — просветил ее Зеля, с укоризной порицательно постучав пальцем о ее лоб.

— У чеченов есть. — Пожала плечом она, отмахиваясь от него.

— Жена, я немного в растерянности сейчас. Ты на что намекаешь? — приподнял бровь Зеля, заинтересованно глядя на возмущенно повернувшуюся к нему Мадину.

— Только попробуй, — мрачно предупредила чеченка. — Я к тому, что для меня это не было таким шоком как для тебя.

— Я один нормально все воспринял? — Рассмеялся Аркаша, салютуя бокалом чете Мазуров.

— Э-э-э, без ножа застрелил! — С акцентом произнес Зеля и вдруг рявкнул так, что Мадина рядом подпрыгнула на стуле, — жена! Карвадор мой где?

— Корвалол! — забирая у него бокал, поправила Мадина.

— Карвадол! У меня день рожджения, отдай бокал!

— Зель, ты опять сейчас слова начал путать, куда тебе еще… — отказала Мадина, игнорируя его «это от нервов. И от знания пяти языков», невозмутимо посмотрела на смеющихся нас и кронпринца, — где девчонки твои, Аркаш?

— Маришка к зачету готовится, а Леру со мной не отпустила из вредности, наверное. Предлагал ей диплом купить, но нет «я сама, я все сама, отстань от меня». Росомаха моя, — досадно махнул рукой Аркаша, вызывая у меня изумление и смутное подозрение, почему именно он один нормально все воспринял. — Иди, говорит, бухай, ты нам дома надоел уже, а дома я всего неделю и меня уже выгоняют. Что за произвол…

Я изумленно уставилась на ухмыльнувшегося Аркашу, пока за столом вновь звучал смех. Костя только склонился к моему уху, как теплая атмосфера была нарушена.

— Евгений Григорьевич хотел бы вас видеть. — Ровный голос со стороны входа. — Всех.

Оглянулись одновременно. Чернов в сопровождении нескольких человек неотрывно глядящих на нас. Аркаша, едва слышно выматерившись, обернулся корпусом явственнее, положив на спинку моего стула свою руку и расслабленно свесил с нее кисть, когда я почти без подсказки Кости придвигалась ближе к кронпринцу, фактически положив голову ему на плечо, а он, пристально глядя в глаза Чернова, спокойно осведомился:

— С целью?

— Мне неизвестно, Аркадий Евгеньевич. — Чернов перевел взгляд на зазвонивший у него телефон, и, развернувшись, направился по коридору на выход, кратко бросив через плечо: «я жду пять минут, Евгений Григорьевич сказал, что не более тридцати пяти. Рекомендую поторопиться».

— Мадина, — произнес Зеля сразу же, как они покинули поле зрения. — В комнату охраны, дождись Сафара и остальных, — его жена тут же безмолвно поднялась из-за стола и удалилась, а Зеля, глядя в свой телефон и сжав челюсть, поднял взгляд на Костю, нахмуренно глядящего в стол и прикрывшего на мгновение глаза при его словах, — Саня отключен.