Возможно. Решили по-тихому вылечить его от алкогольной и наркотической зависимости.

Однако отвечает Миша:

– Они бы нам сказали. Понимают ведь, Уилл все равно сам бы рассказал после выписки из центра.

– Может, родители не хотят, чтобы мы его искали, – предполагает Рика.

– Что ж, я думаю, нам как раз стоит этим заняться.

Я прищуриваюсь, по рукам будто разливается раскаленная лава, потому что его слова вселяют в меня страх.

– Почему ты беспокоишься? – уточняю я.

– Потому что мой дед собирается переизбираться, а Уилл в полном раздрае.

Страх того, на что намекает парень, оседает серой тенью в душе. Мой отец бесчисленное количество раз угрожал мне этим, но я никогда не слышал, чтобы кого-то действительно туда отправили. Там Уилл окажется в большей опасности.

Только… проблем создавать уже не станет. Его будет не видно и не слышно. Он перестанет быть обузой.

– С рождения Ивара прошел целый год, – посмотрев на Рику сверху вниз, сжимаю ладонь Уинтер. Наконец-то на меня снисходит осознание. – Уилл бы не бросил меня так надолго. Не по собственной воле.

Она качает головой.

– Они бы не…

– Я очень на это надеюсь. Даже если мы найдем это место, попасть внутрь никак не сможем.

Миша подходит и становится плечом к плечу с Рикой.

– Не волнуйся, – заявляет он. – Мы во всем разберемся.

Что? Мы разберемся…

Схватив Рику за руку, перетягиваю ее на свою сторону и сердито сверлю его взглядом.

– Вот именно. Мы разберемся.

Мелкий говнюк. Знаешь, кем вас делает вероятная свадьба ваших родителей? Абсолютно никем. Никто не смеет исключать меня.

– Это семейные дела, – настаивает Миша.

– И я в этой семье старший, – возражаю я, медленно двинувшись ему навстречу. – Занимай очередь.

Может, рано или поздно он станет ее сводным братом, но я ей родня по крови.

– Ребята… – Вскинув руки, Рика расталкивает нас.

– Ты уже достаточно ему навредил, – предупреждает парень, глядя мне прямо в глаза. – А мне давно не двенадцать лет.

– Да, я в курсе. – Улыбаясь, похлопываю его по щеке. Миша отшатывается назад. – Ты вырос прелестным юным созданием, не так ли, Принцесса? – Я щелкаю пальцем по пирсингу в его губе. – На тебе больше украшений, чем на девке. Давай проясним одну вещь. Эти жалкие татуировки предназначены лишь для того, чтобы скрыть твою нежную детскую кожу.

Он ухмыляется.

– Я тебя возбуждаю, да?

Девушка Миши прыскает от смеха у него за спиной, и я хмурюсь.

Проигнорировав протесты Рики, парень шагает вперед.

– Ты плохо влияешь на Уилла.

– Однако же он не умер от передозировки под моим присмотром, – рычу я, бросив факт смерти сестры ему в лицо.

Миша толкает меня в грудь, заставив отступить назад. Не успеваю я опомниться, как мы уже катаемся по полу, пытаясь оседлать один другого, и лупим друг друга по морде.

Ладно, я перегнул палку. Энни была милой, и все такое. Честно. Но ему хватает наглости заявлять, будто он лучше позаботится об Уилле после происшествия с его младшей сестрой. Вот же засранец.

Даже от одного намека на какие-либо «семейные дела» с Рикой и Уиллом, не включающие меня, хочется размозжить ботинком его гребаное симпатичное личико.

– Довольно! – кричит Рика.

Я чувствую суетящихся вокруг людей – наверное, девочки пытаются нас разнять. Только Миша давно напрашивался, черт побери. Слонялся по городу единоличным черным парадом, строя из себя страдальца. У него хороший папа, полно денег. Он вырос в безопасной домашней среде, но воротит нос от всего этого в своем хипповском поиске правды.

– Прекратите!

Кто-то тянет меня за плечи, когда я почти подминаю мелкого ублюдка под себя. Тогда бы у него появился повод написать поэму об этом. Внезапно нас окатывают ледяной водой. Поймав ртом воздух, я на мгновение останавливаюсь, и Рике хватает этой заминки, чтобы сбросить меня с кузена Уилла. Я падаю на бок. Мы оба тяжело дышим.

Черт. Волосы спадают на лицо. Вытираю воду с глаз.

– Миша, – цедит моя сестра сквозь зубы, пристально смотря на него. – Через месяц мы устраиваем конклав. Ты сейчас обеспечил себе приглашение.

Поставив стеклянный кувшин на островок, она уходит.

Парень садится и показывает мне средний палец.

– Мудак.

– Неженка, – отвечаю, поднимаясь на ноги.

Океан – отличное место, где можно прятать трупы. Надышись вдоволь, гаденыш.

Рика

Я выдыхаю дым, большая часть которого улетучивается в окно. Обычно выхожу на улицу, однако там до сих пор идет дождь, и я слишком вымотана, чтобы беспокоиться из-за одной сигареты, выкуренной в доме.

Миша. Дэймон. Уилл.

Студентка. Мэр. Тетя.

Сестра.

Опустив глаза, делаю очередную затяжку.

Майкл.

Хочется преуспеть во всем. Надеюсь, у меня получится.

При мысли о конклаве Дэймона в горле образуется ком. Прежде чем покинуть яхту, я должна буду кое о чем рассказать, только мне страшно.

– Мне немножко жаль, что ты выросла единственным ребенком в семье, – говорит моя мать, подойдя сзади, – а теперь, когда у тебя появился брат, он сразу же начал оказывать дурное влияние.

Она приобнимает меня за талию и улыбается, вздернув бровь при виде сигареты в моей руке. Засмеявшись, тушу ее о тарелку, которую принесла с собой. У нас с Дэймоном есть несколько заначек в разных местах, но не здесь. Полагаю, раз Ивар будет проводить больше времени в нашем доме, то и Дэймон тоже. Значит, можно сделать еще одну.

Я смотрю на черно-белые фотографии в серебряных рамках, расставленные на небольшом столике передо мной.

Мой десятилетний прадедушка запечатлен верхом на лошади на фамильном ранчо приблизительно в 1900 году. Провожу пальцем по его лицу, угольно-черным волосам и глазам.

– Иварсену достались волосы, – отмечаю я. – Но не глаза.

Глаза у него голубые, как у Уинтер.

– Нет, – отвечает мать. – Эта черта проявляется через несколько поколений. Ни у кого из ваших детей, твоих и Дэймона, не будет полного комплекта.

Моих детей. Внутри все болезненно сжимается.

Сделав вдох, быстро целую ее в щеку и отстраняюсь.

– Я заберу радионяню в свою комнату. Хочу знать, если он проснется.

После этих слов направляюсь к выходу.

– Когда ты ему расскажешь? – окликает мама.

Замерев, не оборачиваюсь. Мое сердце бьется чаще.

– Что расскажу?

– То, что завещание твоего отца включает тебя и всех моих детей. Когда ты скажешь Дэймону?

Плечи мгновенно расслабляются. Ох, она об этом.

Когда мать впервые упомянула о завещании, я была в бешенстве. Я не доверяла Дэймону и не собиралась допустить, чтобы он сгубил работу отца в порыве инфантильной истерики. Мне нужно было убедиться, заслуживает ли он доверия.

Пока его половину состояния я перевела в трастовый фонд для Ивара, однако…

Вероятно, мать права. Он грамотно распорядится деньгами. Если захочет.

Правда, у меня такое чувство, что Дэймон откажется от своей доли. Я в некоторой мере горжусь им. Из всей четверки он единственный, кто может смело заявить, что добился успеха исключительно своими силами. Дела у него идут хорошо. Вообще-то, я даже завидую его свободе. Он создает собственное наследие.

И все же… Дэймон должен знать. С моей стороны было неправильно скрыть это от него.

– Я разберусь с этим, – отвечаю ей и иду дальше.

Подумаешь, всего-то добавится еще один вопрос на повестку конклава. Девять друзей, запертых на яхте с алкоголем и гарпунами посреди ночи в открытом океане? Фантастическая идея.

Часть 2

Рика

Месяц спустя…


Я иду по длинному темному коридору, минуя каюты. Двигатели гудят у меня под ногами. Кажется, словно я одна на борту, но это не так. От этой яхты у меня всегда будут мурашки по коже, наверное.

Добравшись до последней комнаты, вынимаю свои AirPods, прислоняюсь к двери ухом и прислушиваюсь, только ничего не слышу. Обхватив ручку, медленно ее поворачиваю и открываю дверь.

На кровати под одеялом заметен силуэт. Я проскальзываю внутрь, не включая свет, кладу телефон с наушниками на комод и смотрю на нее.

Тусклый свет заходящего солнца просачивается сквозь жалюзи, отбрасывая полосатую тень на тело Алекс. Подхожу и тихо забираюсь на кровать и, оседлав девушку, нависаю над ней, опираясь на колени и ладони.

В последнее время она единственная, кто способен вызвать у меня улыбку. Разглядываю ее лицо, безупречную кожу, длинные ресницы. Вздернутый нос и румяные щеки. Алекс дышит спокойно, ее глаза не двигаются под веками. Она такая умиротворенная. Если честно, ей не дашь больше двенадцати, когда она спит. Девушка выглядит уязвимой. Невинной. Чистой.

Но стоит ей открыть глаза, и ты увидишь женщину.

Я провожу по ее носу кончиком своего. Алекс шевелится, а я улыбаюсь.

Один из стюардов сказал, что она первой поднялась на борт поздним утром, правда, я с ней еще не виделась, решив сначала позаниматься в тренажерном зале. Теперь же не могу больше ждать, пока она проснется. Медленно опустившись на Алекс, кладу голову ей на грудь и крепко ее обнимаю.

– Мммм. – Она ерзает подо мной, зевнув. – Если приходишь ко мне, благоухая парфюмом за семьсот долларов, ты не можешь ожидать, что все останется в платоническом русле, Рика. Это мучительная пытка.

Я смеюсь.

– Почему ты спишь?

– Потому что некоторые из нас работают по ночам. – Алекс вытягивает руки вверх и снова зевает. – К тому же сегодняшняя ночь для всех нас окажется долгой.

Да уж. Закрыв глаза, слушаю биение ее сердца. Я бы все отдала, лишь бы не выходить из этой каюты, просто бесконечно тянуть время, чтобы конклав так и не начался. Алекс – моя безопасная гавань.

– Тебя обнять? – спрашивает она.