— А вы, господин, насколько я помню, не принимали участия в войне баронов? — попыталась освежить свои детские воспоминания Вивьен.

— Верно, не принимал. После разгрома Константинополя я навсегда лишился желания воевать.

— А как же вассальная присяга герцогу Аквитании и обязательный карантен? — поинтересовался Родриго.

— Вместо этого я исправно плачу щитовой сбор. Даже во времена Джона Безземельного, когда этот сбор взлетел до небес, он был для меня предпочтительнее, нежели личное участие в сражениях. К тому же я не воюю с соседями. Непроходимые леса и болота служат нашему замку дополнительной защитой, да и у меня, слава богу, хватает ума вовремя улаживать разногласия и поддерживать добрые отношения.

— Да, вы настоящий миротворец, — похвалила мужа Сабина. — Недаром же вас приглашают враждующие между собой соседи, если хотят все решить полюбовно. Но давайте вернемся к Луи и его приключениям в Англии.

— Осенью 1216 года король Джон неожиданно скончался, и многие бароны поддержали его малолетнего сына Генриха Третьего. Война за наследство затянулась и требовала новых капиталовложений от Людовика. И вот тут на сцену выступила принцесса Бланка. Она упала к ногам свекра, умоляя его дать денег на продолжение экспедиции. Бланка уговаривала и даже шантажировала короля, мол, если он не поможет, она отдаст своих детей — его внуков — в заложники в обмен на финансовую помощь. Но Филипп вновь ей отказал, и тогда Бланка Кастильская на свои личные деньги снарядила флотилию из восьмидесяти кораблей. Такова официальная версия.

— А что же произошло на самом деле? — Родриго затаил дыхание.

— Говорят, это был спектакль для папы, с которым Филипп не желал портить отношения. Да и если подумать, становится ясно, что на подобную армаду могли найтись средства исключительно в королевской казне. Филипп тайно передал деньги Бланке. Однако, как вы знаете, французский конвой перехватили англичане — сторонники малолетнего короля, и Людовику не оставалось ничего иного, кроме как, получив хорошие отступные, вернуться на родную землю. Английская авантюра с треском провалилась. Но зато повысился авторитет Бланки!

— Как это? — озадаченно посмотрела на мужа Сабина.

— После этой политической интриги Филипп Август взглянул на сноху другими глазами и решил обучить ее премудростям государственного управления.

— Вот так вот, — резюмировала баронесса, — авантюра авантюрой, но благодаря ей французы получили умную, знающую королеву.

***

В середине следующей зимы пришло трагическое известие: во время преждевременных родов умерла Клод, единственная дочь барона. Младенец не успел покинуть материнское лоно. Горестная судорога исказила лицо Арно; скомкав письмо, он заперся в своей спальне. Сердце Сабины сжималось от страшных звуков глухого мужского рыдания. Но супруг не хотел ее жалости, и только слуга с очередным кувшином вина мог беспрепятственно к нему входить.

Утром, едва попрощавшись с домочадцами, Арно уехал на похороны дочери в сопровождении лишь двух оруженосцев. Сабина поняла: ее муж не любит показывать свою слабость и слушать слова сочувствия, а тем более устраивать из этого представление. Потому и поехал один. Ему необходимо было справиться с горем самостоятельно.

Вообще о своем первом браке Арно рассказывал очень мало. О бывшей баронессе д’Альбре Сабина почти ничего не знала, кроме того, что ее звали Элизабет, она была англичанкой и умерла от лихорадки лет пятнадцать назад. А перед этим умер сын и единственный наследник барона — говорят, совсем юным, из-за несчастного случая на охоте. После смерти Клод род Альбре прервался. И барон был в смертельном отчаянии.

Чтобы сгладить тоскливое одиночество и узнать что-нибудь еще о прошлом супруга, Сабина решила поболтать с Беатрис, с которой поддерживала приятельские отношения. На улице разыгралась вьюга, и, направляясь к дому сенешаля, баронесса согнулась в три погибели.

— Госпожа, что-то случилось? — испуганно спросила Беатрис, увидев на пороге сеньору.

Жена сенешаля с трудом удерживала тяжелую дверь, содрогавшуюся от порывов свирепого ветра.

— Нет, Беатрис, все в порядке! Я хочу с вами поговорить. У вас найдется время? — Потопав, Сабина стряхнула с ног налипший снег и передала служанке тяжелый плащ.

— Конечно, мадам! Проходите! Вы так редко у нас бываете. — Хозяйка дома, разволновавшись, устроила Сабину на самом почетном месте — в кресле сенешаля.

Просторная комната была так плотно заставлена мебелью, принадлежавшей не одному поколению, что больше походила на склад.

Вскоре женщины согрелись у жарко пылающего очага, а сдобренное специями подогретое вино помогло им настроиться на доверительную беседу.

— Мы с Арно прожили вместе более шести лет, но о его первом браке я так ничего и не знаю. Хотя не скрою, еще в первые дни супружества мы условились: каждый из нас может сохранять свое прошлое в тайне. Поэтому расспрашивать барона мне было неловко, а сам он об этом не заговаривал. — Сабина старательно подбирала слова, сама не понимая, что хочет услышать в ответ. И вдруг добавила: — Простите за бестактный вопрос… Сколько вам лет?

— Мы с мужем ровесники барона, — улыбнулась Беатрис, не понимая, в чем именно бестактность. — Гастон служил еще отцу вашего супруга, поэтому можно сказать, что вся жизнь Арно прошла на наших глазах.

— Элизабет, первая жена барона… расскажите о ней.

— Женщина как женщина! Не такая красавица, как вы, — Сабина поморщилась от столь откровенной лести, — но довольно миловидная. Арно сходил по ней с ума. Это была великая любовь! Старый барон долго не давал согласия на этот брак, ведь девица была из обедневшего рода, но в конце концов чувства сына его тронули. Когда Элизабет умерла, мы думали, что Арно в припадке ярости уничтожит весь Лабри. Даже гибель единственного сына потрясла его меньше, чем смерть любимой супруги. Но, к счастью, Господь подарил барону страстное увлечение оружейным делом…

— Давно ли скончалась его первая жена?

— Аккурат за десять лет до вашего появления здесь. А за год или два до кончины Элизабет, не помню уж точно, умер их сын. Во время охоты плохо объезженная лошадь занесла его на болота, где он вместе с ней и сгинул. После смерти любимого сына Элизабет и начала чахнуть; она слегла, а вскоре померла от горя.

— А дочь?

— Клод тогда было лет шесть или семь. Несчастная девочка! Ей и при жизни матери доставались лишь крохи любви, а после смерти Элизабет ее и вовсе забросили. Подрастая, она все больше становилась похожа лицом на мать, и Арно поскорее выдал ее замуж. Как говорится, с глаз долой…

— Я ее ни разу не видела.

— Неудивительно. Перед отъездом пятнадцатилетняя Клод заявила, что ноги ее больше не будет в этом опостылевшем доме; барону же, наверное, гордость не позволяла первому пойти на примирение с дочерью.

— А внуки? — Сабина сыпала вопросами, словно на допросе.

— Не дал Бог. Насколько я знаю, за восемь лет брака Клод впервые забеременела, но… — Беатрис вытерла слезу.

Женщины надолго замолчали, погрузившись каждая в свои мысли. Наконец, нервно теребя ключи, болтавшиеся на поясе, хозяйка дома произнесла:

— Простите за нескромность, но раз уж у нас вышел такой откровенный разговор… Мне всегда казалось, что Арно видит в вас скорее дочь, нежели супругу, и, заботясь о вас, пытается таким образом искупить свою вину перед Клод, она ведь ваша ровесница.

— Не вы одна так думали, но теперь мне хотя бы известны причины… — И, решительно поднявшись, баронесса коротко попрощалась с женой сенешаля.

После того как у Сабины случился выкидыш, муж не появлялся в ее спальне. Сначала женщина подумала, что он решил дать ей время восстановить здоровье, затем предположила, что это он захворал. Ее попытки обсудить деликатную тему ни к чему не привели: барон отшучивался или же менял тему разговора. И в конце концов Сабина смирилась. К тому же интимная близость с мужем всегда была для нее лишь обязанностью.

Но теперь все встало на свои места. Сабине необходимо было обдумать услышанное, а также подготовиться к приезду супруга. Она уже знала, как себя вести, однако не предполагала, что в замок вернется совсем другой человек. Скорбные морщины у рта и зияющая в глазах безжизненная пустота в одночасье его состарили; казалось, ранимая душа, скрывавшаяся за сильным характером, будто ржавчина, разъела внутренний металлический стержень. Арно сломался. Он забросил свое увлечение, однако по привычке просиживал целыми днями за рабочим столом, устремив отсутствующий взгляд в окно. Какие события и лица из своей долгой жизни он там видел — никто не знал.

Весной д’Альбре несколько оживился. Они с Сабиной вновь гуляли по лесу, читали вслух книги, обсуждали хозяйственные вопросы. Даже работы в кузнице возобновились. Но у Арно исчезло главное — властность, заставлявшая вращаться вокруг него весь мир.

В начале зимы барона разбил паралич, но мучился он недолго. Арно часто впадал в беспамятство, однако, слава Всевышнему, перед смертью все же пришел в сознание, и капеллан успел исповедать и причастить его. Вскоре после Рождества барон покинул этот мир. Но, до последних дней оставаясь ответственным и заботливым, он успел составить завещание, в котором единственной наследницей своего имущества объявлял супругу, Сабину д’Альбре.

В груди вдовы, причиняя боль, бушевал океан слез, но она с каменным лицом занялась подготовкой к похоронам, решив выплакать тяжелое горе потом, когда останется одна, без свидетелей, как делал ее муж. Покойный муж.

Сабина никогда не любила его так, как когда-то Габриэля, но ее уважение к супругу было всепоглощающим. Он предоставил ей надежную гавань, где тщательно оберегал от невзгод циничной жизни. Оставшись одна, Сабина почувствовала себя беззащитной в хищном мире мужчин-соседей, которые скоро устроят беспощадную охоту на богатую вдову. Но она была не намерена снова выходить замуж. Как там говорила тетя Агнесса? Нельзя дважды поймать удачу за хвост. Значит, ей нужно бежать. Но куда?