Кэндис сидит на идеальной высоте, ее раздвинутые ноги и открытое лоно как раз на уровне эрекции мужчины. Она берет в руки его член, смотрит на крупную головку, проводит по стволу несколько раз. Шон двигается ближе, скользит головкой по половым губам.

— Потри моей головкой свой клитор, малышка.

Это звучит так чертовски порочно и возбуждающе, Кэндис разводит ноги шире, делает круговые движения членом по твердому бугорку, ноги начинают дрожать, дыхание учащается.

Шон стискивает зубы, смотрит на то, как малышка доставляет себе удовольствие, эмоции на пределе, он наряжен, в голове шум.

— Все, Конфетка, перестань, сейчас не выдержу.

Убирает ее руки, в тот же миг толкается, притягивая девушку за бедра, насаживая на себя. Она кричит, переполненная эмоциями и ощущениями, член ритмично вбивается, растягивая сеточки. Шон поднимает ее колени, входит резче и глубже, Кэндис цепляется за его плечи.

Горячий пар окутывает их тела, шум воды, стоны, вскрики.

— Ааааааа…..Шон…..боже.

— Да, малышка, кричи, кричи громче.

Крики Кэндис эхом отражаются от стен душевой, Шон готов кончить только от ее стонов.

— Потрогай себя, Конфетка, поласкай клитор.

Она опускает руку, быстро начитает его натирать, они оба смотрят на то, как член Шона утопает в ее киске, как пальчики кружат по набухшей вишенки клитора. Шон чувствует, как стеночки влагалища начинают сжиматься на его члене, спина девушки выгибается, видит, как ее тело начинает сотрясать оргазм. Кэндис запрокидывает голову, кричит. Смотреть на то, как кончает эта малышка, — уже чистое удовольствие.

Шон толкается так глубоко, как возможно, кончает сам, покрывая ее своим семенем. Тело долго не отпускает напряжение, но Шон медленно выходит из пульсирующего лона, скользит по щекам пальцами, нежно целует в губы.

– Я так люблю тебя, малышка.

Кэндис замирает, смотрит прямо в глаза Шона, а в них уже не огонь, а такая нежность, которой она раньше не видела.

— Правда? — переспрашивает, словно ей послышалось.

— Правда, маленькая, очень люблю.

— И я люблю. Люблю тебя.

Целует, крепко прижимаясь к мужчине, обхватив его за шею, на глаза наворачиваются слезы. И откуда только они взялись? Что за ерунда такая с ней происходит, то дергается, то плачет.

— Что, что случилось? Почему ты плачешь? Больно?

— Нет, — улыбается, вытирая слезы. — Это от счастья.

— Все-таки зря мы забрали тебя из госпиталя. Надо было дождаться утра.

— Нет, не зря. Я сама хотела уходить, Рик не пускал. Я так разозлилась на него, но тут пришли вы.

Шон спустил девушку на пол, выдавил шампуня и начал намыливать ее волосы, было очень приятно. Она сама взяла гель и начала мыть мужчину, было так трогательно и нежно, пока к ним в душ не зашел Лукас.

— Я опять пропустил все самое интересное?

— Конечно, — Кэндис засмеялась и посмотрела на Шона.

— А меня кто помоет?

Лукас подошел сзади, тут же лаская ее по спине и ягодицам, Шон подвинул девушку под струи воды, чтоб смыть шампунь, а Кэндис чувствовал, как при этом четыре пары рук скользят по ее телу, как она вновь начинает возбуждаться, как чьи-то пальцы гладят ее киску, а губы целуют набухшие соски. Кто целует, а кто гладит, она уже не могла понять.

— Хочу кое-что сделать, ты позволишь мне, Конфетка? Хочу побрить и вылизать твою киску.

— Лукас!

Но Лукасу не нужно ее согласие, он снова усаживает ее на выступ, выдавливает гель, берет с полки станок. Кэндис лишь остается подчиняться, раздвигает ноги, Лукас размазывает по раскрытому лону гель, пальцы задевают клитор. Она смотрит вниз, а Лукас начинает скользить бритвой по половым губкам, нежно, медленно. Выбривает все под чистую, не забывая про лобок, она, словно девочка, гладкая, без единого волоска, что успели отрасти за несколько дней.

— Вот так, да, малышка, такая нежная, такая сладкая.

Шон наблюдает за всем, стоя в стороне. Его самого возбуждает то, что он видит, как девушка открыто реагирует, как смотрит и прикусывает губки. Но когда Лукас опускается на колени и накрывает ее киску губами, она вскидывает глаза и смотрит только на Шона.

— Боже, какая вкусная, словно мед.

Лукас кружит языком по клитору, тут же лижет припухшие губки, снова клитор, а потом засасывает его губами, отчего Кэндис вскрикивает. Еще немного, и она готова снова кончить, ее киска такая чувствительная, она уже течет.

Лукас готов кончить сам, его член стоит давно, он гладит свои яйца, не хочет прикасаться к члену, иначе он кончит моментально. Грудь Кэндис болезненно ноет, язык Лукаса творит невероятные вещи у нее между ног, а она смотрит на Шона, как он уже снова возбужден и слегка подрачивает свой член. Эти мужчины сведут ее с ума. Она уже потеряла от них голову.

— Не могу больше, Конфетка, я должен кончить.

Поднимается, быстро снимает ее, разворачивает, Кэндис упирается руками в кафельную стену, прогибает спину, кричит, когда Лукас входит в ее. Так же, как Шон, резко, сильно натягивая на себя. Несколько сильных и глубоких толчков, перевозбужденный член Лукаса дергается, сперма толчками вырывается, он кончает, хрипит, сжимая ее бедра.

— Прости, малышка, не мог больше. Прости, милая.

Аккуратно выходит из нее, Кэндис плохо держат ноги. По бедрам стекает сперма, Лукас прижимает ее к себе, целует.

— Теперь мне снова придется тебя помыть, Конфетка.

— Лукас, ты невыносимый.

— Твой невыносимый, только твой, малышка.

Глава 39

В глаза бил яркий свет, Кэндис проснулась именно от него, потянулась, все мышцы болели, словно она занималась спортом. Постель была измята, подушки разбросаны, сама девушка лежала, совершенно обнаженная, прикрытая только легким светлым покрывалом.

Кэндис закрыла лицо руками и улыбнулась, ей снова так стыдно за то, что она вытворяла ночью. Это вообще когда-нибудь пройдет? Паркеры снова довели ее до сумасшедшего оргазма. Опустила руку между ног, потрогала, какая она там еще влажная, обвела колечко ануса пальцами, вздрогнула.

Ночью, как только она вышла из душа, оставшись там наконец одна, на большой кровати ее уже ждали. Скинув полотенце, легла, прижавшись к Шону, а Лукас обнял ее сзади. Эта кровать словно специально сделана для троих, они так идеально помещались на ней.

— Ты устала?

— Нет, совсем нет.

Лукас уже гладил ее по спине, убирая влажные волосы, целовал плечи, рука прошлась по ягодицам, Кэндис закинута ногу на Шона, чувствуя, как пальцы мужчины уже гладят ее между ног. Шон целует в губы, трогает грудь, отчего по телу бежит дрожь.

— Только аккуратно, Шон, соски такие чувствительные, не понимаю, почему…ааааааа….Шон.

— Конечно, малышка, я буду очень нежным.

А Лукас уже спускался вниз поцелуями, вдоль позвоночника, чуть прикусил ягодицы, раздвигая их, и прошелся языком по колечку ануса.

— Аааа….Лукас…боже мой.

Было так невероятно приятно, когда его шершавый язык ласкал попку, руки шире развели ягодицы, ласки становились настойчивее. Кэндис возбуждалась моментально, вот уже язык проникает внутрь ее расслабленного колечка, а пальцы трогают клитор.

— Хочу твою попку, малышка. Ты впустишь меня туда?

— Да…аааа….да…еще, сделай так еще.

Это было что-то невероятное, Лукас лизал ее попку, а Шон нежно трогал грудь и сосал соски.

— Привстань, маленькая, да, вот так, облокотись на Шона.

Кэндис послушалась, встала на колени, в свете тусклого ночника она видела перед собой Шона, его член был совсем рядом, взяла его в руки, начала поглаживать. А Лукас, пристроившись сзади, уже водил головкой возбужденного члена по мокрым складочкам, собирая влагу, размазывая ее по сфинктеру.

Он начал толкаться настойчивее, доставляя дискомфорт, Кэндис дернулась.

— Расслабься, малышка, расслабься.

Он гладил спину, направляя член ей в попку, вот головка уже прошла, Кэндис закричала, Шон подвинулся ближе, она не выпускала его член из руки. Накрыл ее лоно рукой, нежно обводя клитор, помогая ей расслабиться.

— Вот так, да, какая чертовски узкая девочка. Да, сладкая, прими меня всего.

— Ааааа….Лукас…боже мой.

Тело покрылось испариной, ноги дрожали, член Шона был совсем близко, она взяла его в рот, обвила головку языком. Мужчина застонал, толкаясь чуть глубже. Лукас нежно входил в ее попку, она чувствовала невероятную наполненность, а еще — нарастающее возбуждение.

Но вдруг ее легко отрывают от кровати, прямо с членом в попке, некое передвижение, и она уже лежит спиной на груди Лукаса, а он сидит в кресле, что стояло рядом с кроватью.

— Чшшшш….маленькая, не бойся, расслабься.

Кэндис вскрикнула, потому что в такой позе член вошел максимально в ее попку. Легкая боль, граничащая с удовольствие, пронзила все тело. Лукас держит ее ноги на весу, а Шон нависает сверху, целуя в губы. В глазах кромешная тьма, член сочится от нетерпения. Он слегка поглаживает клитор Кэндис, прихлопывая по нему ладошкой, девушка кричит. Лукас внутри не двигается, когда толстая головка Шона с усилием входит в ее киску, с трудом проталкиваясь в тугую плоть.

Кэндис максимально заполнена своим мужчинами, она зажата их сильными телами, это просто невероятно, ей хочется, чтоб они двигались.

— Малышка, ты восхитительна, такая маленькая, нежная, а принимаешь два огромных члена. Ты такая красивая.

— Да, Конфетка, ты создана только для нас.

Кэндис задыхается от эмоций, мужчины начинают двигаться, то по очереди, то одновременно. Так продолжается некоторое время, вихрь эмоций закручивается в чистый ураган, который готов снести ее сознание.

— Она сейчас кончит, Лукас.

— Черт, я сам близок, она сжимает меня своей попкой, словно доит мой член.