— Шон, она в больнице, — Лукас звал, но он не слышал.

— Отец!

— Шон, ты слышишь меня? — Лукас повысил голос.

— Подожди, Лукас. Мне нужно знать имя. Всего имя.

— Бонни. Девочку зовут Бонни. Ей сейчас около двадцати лет.

Шон громко выдохнул, отошел, потер лицо руками, посмотрел на звезды. С сердца словно упал камень. Он не представлял, что бы с ним было и как ему пришлось бы жить дальше, услышь он другое имя. Узнай он то, что Кэндис — их сводная сестра. Все бы рухнуло, в самую глубокую пропасть.

— Что за Бонни, Шон? Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?

— Бонни — наша сводная сестра, дочь той женщины, с которой отец встречался давно.

— Мы ее знаем? И что? С ней что-то случилось?

Лукас реально не понимал, что происходит, почему Шон так себя ведет. Он думал лишь о Кэндис, которая весь вечер не брала трубку. Но потом позвонил в мотель и Кейт кое-как ответила, что приехал шериф, что Кэндис стало плохо, и он увез ее в госпиталь.

Лукас не мог больше добиться никакой информации, нужно было срочно ехать, но мать, как назло, устроила эти нелепые смотрины, Лизи липла к нему, как пиявка. Может быть, да, в какой-то другой жизни, он бы трахнул ее прямо в гостевом туалете, но сейчас было даже противно об этом думать. Шон был мрачнее тучи, он понимал, что тот не хочет отказывать матери, расстраивать ее, и сам тоже терпит этот вечер, даже не смотря на девушек. Но и его терпению, видно, пришел конец.

— С ней, наедаюсь, ничего. Но это хорошо, что наша сестра — девушка именно с таким именем.

— Я ничего не понял, но это ерунда. Кейт сказала, что Конфетка в госпитале, и к ней приходил шериф.

— Черт.

Глава 36

Было очень тихо, Кэндис открыла глаза и увидела над собой только часть потолка, освещенного тусклым светом. Провела по телу рукой, она была под одеялом и в больничной сорочке. Последнее, что она помнит, это шериф, его расплывающееся перед глазами лицо и жуткую слабость в теле. Она упала в обморок, словно школьница. В сгибе локтя торчала игла, рядом стояла стойка с капельницей.

Очень хотелось пить, поднялась на локтях, потом присела, прислушиваясь к своим ощущениям, как ни странно, она чувствовала себя хорошо. Голова больше не кружилась и не тошнило. Посмотрела на окно, оно было закрыто жалюзи, но и так было понятно, что сейчас ночь.

В темном углу кто-то был, Кэндис не могла рассмотреть кто, но это был мужчина, он спал в кресле. Подумала, что, может, это Гарри, но, по словам шерифа, тот был в участке. Тут же вспомнила его слова о матери, сердце замерло, отклеила пластырь, выдернула иглу из вены, уже хотела спустить ноги на пол.

— Кэндис, куда ты собралась?

— Рик?

Он оказался рядом, с тревогой смотря на девушку.

— Что ты здесь делаешь? Почему я здесь?

Было столько вопросов, но очевидно, что она упала в обморок, а шериф увез ее в госпиталь.

— Тебя привез отец, ты же помнишь, что потеряла сознание?

— Да. Он говорил про Гарри и маму. Что с ней?

Кэндис ухватилась за его руку, Рик присел рядом, накрывая ее руку ладонью. Странные были ощущения, он чувствовал только нежность и заботу, а еще была ответственность за эту девушку. Отец шокировал его такой новостью, он и не предполагал, что у него может быть внебрачный ребенок.

Конечно, все мы не без греха, мама ушла от них пять лет назад, ее забрала тяжелая болезнь. И если бы отец сказал, что у него есть женщина и ребенок, он бы только порадовался за него, нельзя быть одному, как бы ни была тяжела потеря. Но этот ребенок— Кэндис! Просто немыслимо, девушка, которая ему понравилась, за которой он пытался ухаживать. Значит, его связь с кем-то была очень давно, и он так тщательно ее скрывал.

— Я не знаю, отец ничего не сказал. Гарри в участке, проспится, все расскажет, и его отпустят домой.

Кэндис посмотрела на него, он все так же был в полицейской форме, усталое лицо, но в глазах такая забота и волнение, что становилось тепло.

— Где мои вещи? Там телефон.

— Здесь, в пакете. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Но зачем ты здесь, я не понимаю?

Кэндис, конечно, нравился Рик, но как друг, не более. А сейчас она не хотела, чтоб он был рядом, хотелось видеть рядом совершенно других мужчин, не Рика.

— Мы с отцом решили, что я останусь с тобой, дождусь, когда ты проснешься.

— С шерифом? Но зачем?

— Отдохни еще, утром он приедет и все расскажет.

— Рик, я не понимаю, что произошло? Я не маленькая, со мной не надо нянчиться и сидеть до утра. Я хорошо себя чувствую, это всего лишь обморок от жары и переутомления. Если ты что-то знаешь, что с моей матерью, то говори. Не надо ничего скрывать.

— Я, правда, ничего не знаю.

Кэндис убрала свою руку, встала, прошлась к кушетке, на которой стоял пакет с ее вещами. Начала выкладывать их, чтобы одеться.

— Куда ты собралась?

— Домой, не вижу смысла тут находиться, я прекрасно себя чувствую.

— Кэндис, надо остаться, не чуди, девочка, утром придет доктор.

— Что мне может сказать доктор? У меня ничего не болит. Со мной все хорошо.

Кэндис начал раздражать этот бессмысленный разговор, все начинало бесить, странное поведение Рика, визит шерифа, этот ее обморок, что выбил из колеи. Хотелось домой, а еще больше — к Шону и Лукасу. Вспомнила, что у них там невесты, сердце кольнуло, в горле встал ком, платье выпало из рук.

Рик оказался рядом, развернул ее к себе.

— Кэндис, что? Тебе плохо?

— Нет, нет, отпусти, я хочу уйти. Не надо меня опекать, я большая девочка. Справлялась всегда сама и сейчас справлюсь.

Но в глазах уже стояли слезы, Кэндис сама не понимала, откуда они, словно маленькая. Накинулась на Рика, будто он в чем-то виноват, а он только хочет помочь.

— Кэндис, успокойся, в твоем положении, — Рик берет девушку за руку, хочет успокоить, видит, как она нервничает.

— В каком положении?

Но Рик не успевает ей ответить, за дверью слышится шум, она резко открывается.

— Парни, я вам объясняю, сюда нельзя, только утром.

Медсестра пытается остановить братьев Паркеров, но они идут напролом, словно не замечая ее.

— Робертс, руки от нее убери, — громкий рык на всю палату.

Взгляд Шона не сулит ничего хорошего, он смотрит на руку девушки, что все еще держит Рик, но Кэндис сама ее убирает. Она так хотела к ним, и вот они пришли, оба, Шон, Лукас. Они здесь, а не с кем-то.

— Тебя не звали сюда, Паркер, можешь уходить. Можете уходить оба. Девушке надо отдохнуть.

— Что случилось, Кэндис?

Он словно не замечает Рика, подходит, осматривает девушку с ног до головы, на ней больничная сорочка, она такая маленькая, хрупкая, беззащитная, волосы выбились из заплетенной косы. Берет в ладони ее лицо, вглядывается в глаза, сердце щемит от переполняющих эмоций, как же он соскучился, безумно соскучился.

— Где болит? Кейт ничего не сказала, медсестра не пускала. Где болит, малышка?

— Паркер, тебе лучше уйти.

Рик так и стоит рядом, то, что он видит, ему не нравится, то, как Кэндис смотрит на Шона и на Лукаса, словно пришли ее спасители. То, как Шон трогает ее, все зашло слишком далеко. Эта связь не принесет Кэндис ничего, кроме боли.

— Уйдем мы, а ты останешься.

— Кэндис никуда не пойдет. С вами она точно никуда не пойдет.

— Лукас, уведи ее, — голос тихий, но грозный.

Кэндис чувствует, как нарастает напряжение между мужчинами, как они волками смотрят друг на друга. Неужели это все из-за нее, или это та старая вражда?

— Шон, не надо, пожалуйста, — она берет его за руку, он крепко сжимает ее ладонь и снова отпускает. — Лукас.

— Пойдем, малышка.

— Нет, Лукас, скажи ему, я не хочу…

Но Рик хватает Шона за рубашку, слышно, как трещат пуговицы, Кэндис вскрикивает.

— Я не позволю тебе испоганить ей жизнь.

— Вот это ты зря, Робертс. Я ведь не посмотрю, что ты в форме.

— Шон, не надо, пожалуйста.

— Лукас, я сказал увести ее.

— Немедленно прекратите, я вызвала охрану.

Медсестра громко крикнула, мужчины так и замерли на месте, все еще продолжая прожигать друг друга взглядом.

— Я тебе сказал, убери руки. Еще раз и я тебе сломаю их.

— Лучше оставь ее, Паркер. Ведь все равно ничего не выйдет, ты знаешь, не обманывай себя. Не мучай девочку, не делай ей больно.

Рик говорил сквозь зубы, Шон лишь плотно сжимал челюсть.

— Да пошел ты.

Резко сбрасывает его руки, в дверях уже стоит охрана. Шон обводит всех взглядом, останавливается на Кэндис. В ее голубых глазах стоят слезы, а еще там надежда.

— Где твои вещи?

— Здесь, — берет пакет, поднимает платье.

— Ты пойдешь с нами?

— Да, конечно, — кивает головой.

— Вот и славно, — Лукас подхватывает ее на руки, она обнимает его за шею, сразу становится так спокойно. — Я так волновался, — шепчет чуть слышно Кэндис на ухо.

Он выходит с ней первый, охрана расступается, Шон берет вещи Кэндис, Рик молчит, ничего не делает, понимая, что девушка сама с ними пошла, сейчас он бессилен.

— Ты разобьешь ей сердце.

— Я разобью твое лицо, если ты будешь лезть не в свое дело.

— Это уже мое дело.

Шона еще внимательней посмотрел на Рика, эти странные слова должны были насторожить его, но не было уже времени анализировать и разбираться. Он безумно устал за сегодня. Было только одно желание, скорее увести Кэндис из этого места, а утром он разберется, что же произошло.


Глава 37

— Есть вода? Очень хочется пить.

В салоне внедорожника Шона было темно и тихо, не играла даже магнитола. Он сидел за рулем, смотрел только вперед, на дорогу. Рик был прав, какое бы прошлое ни делало их врагами, он прав. Нельзя допустить того, о чем он говорил, нельзя разбить сердце этой девочки. Он обернулся, посмотрел, как она жадно пьет воду, капли стекают по подбородку, ниже по шее, за больничную сорочку.